Виктория Александер - Идеальная жена

Как только эти слова сорвались с ее губ, Сабрина поняла, что она сказала, и ее глаза расширились от ужаса. У нее был собственный кодекс чести, и, несмотря на сложность отношений с Николасом, он подсказывал ей, что есть вещи, которые должны оставаться только между мужем и женой.

На лице Мэтта расплылась широкая улыбка.

— Он еще совсем тебя не знает?

— Подозреваю, что начинает узнавать.

Мэтт быстрым взглядом смерил ее с головы до ног.

— И что он сказал об этом очаровательном, но явно неприличном наряде, который ты носишь?

— Знаешь, это очень странно, — задумчиво сказала Сабрина. — Я ожидала, что он потребует, чтобы я тотчас же переоделась, а он отделался всего лишь небрежным комплиментом.

Мэтт удивился, но ничего не сказал.

— Как бы там ни было, — она вскочила со стула и закружилась по каюте, — это такое удовольствие снова носить эту одежду.

Он улыбнулся, глядя на нее.

— Прежде чем ты слишком увлечешься своей непозволительной свободой, может, мы поговорим о золоте? По-моему, Египет очень большая страна.

Сабрина резко остановилась, ухватившись за стол, чтобы не потерять равновесие.

Эта ребячья выходка была необходима ей, чтобы вернуть радостное возбуждение, которое вызывали в ней поиски золота и предстоящие приключения.

— О, не думаю, что его будет слишком сложно найти. — Сабрина подбежала к саквояжу и опустилась перед ним на колени. Раскрыв его, она достала письмо и торжествующе помахала им. — Ты видишь, Мэтт, у нас есть карта!

Подойдя к столу, она положила перед ним письмо.

— Посмотри. Здесь все подробности, все дороги.

Он взглянул на лежавший перед ним листок и нахмурился.

— Это по-французски.

— Конечно, по-французски. Оно написано одним из офицеров, спрятавших золото. — Она с подозрением покосилась на него. — Разве ты не можешь прочитать? Я думала, твоя мать была француженкой.

— Конечно, могу, — обиделся он. — Просто давно не приходилось. Да я всегда предпочитал память, а не записи. — Он лукаво взглянул на нее. — Особенно по-французски. Я всегда находил, что даже самые невинные слова звучат более… откровенно, когда их произносят по-французски.

— Мэтт! Постарайся быть серьезным и не отвлекайся от дела.

— Ладно, — покорно вздохнул он. — Но я думаю, есть и другие дела, которыми мы могли бы заняться вместе, более интересные, чем это старое письмо.

— Возможно, Мэтт, и более интересные, — проворчала она, не обращая внимания на его намек и сосредоточенно вглядываясь в неразборчивый почерк, — но не такие полезные.

Она наклонилась над письмом, и они оба долго и внимательно изучали каждое слово, временами обмениваясь репликами. Мэтт согласился с выводом Сабрины относительно места, где могло бы быть спрятано золото. Корабль скрипел, создавая постоянный шум, заглушавший их разговор. Теперь Сабрина уже не обращала внимания на эти звуки. Через несколько минут она выпрямилась и потянулась. Мэтт поднял на нее взгляд.

— Ты говоришь, что не знаешь, где находится первая страница?

— Понятия не имею. Это все, что я нашла.

— Ладно, — медленно произнес он, — думаю, и этой достаточно. Полагаю, у нас хороший указатель к сказочному богатству королей.

Сабрина радостно рассмеялась:

— Мэтт, я давно не была так взволнованна. Куча золота, подумать только?!

С порога раздался насмешливый голос:

— И я, дорогая, не могу думать ни о чем другом.

— Ты когда-нибудь научишься стучать? — возмутилась Сабрина.

На пороге, мрачно улыбаясь, стоял Николас.

— Я полагал, что мы это уже обсудили. Не забывай, это моя каюта.

— Да, знаю. — Она бросила на него испепеляющий взгляд. — Твоя каюта, твой стол, твоя кровать…

— Моя жена.

От его ледяного тона дрожь пробежала по телу Сабрины, но его горящий взгляд был направлен на Мэтта Мэтт откинулся на спинку стула с вызывающе спокойным видом.

— По-моему, об этом всем известно, — резко ответила Сабрина.

— Отлично. Я уж подумал, что ты забыла. — Он перевел сердитый взгляд на нее. — Объясни, почему ты здесь с Мэдисоном наедине?

Сабрина теряла терпение, и раздражение ее росло. Не мог же этот человек думать, что в ее пребывании наедине с Мэттом было что-то неприличное? Она не давала ему никакого повода не доверять ей. И ревность уже не могла оправдать его возмутительные и оскорбительные подозрения.

— Нет, я не стану объяснять. Не вижу в этом необходимости. — Она кивнула в сторону Мэтта. — Я достаточно ясно объяснила, каковы мои отношения с Мэттом.

— О! — Мэтт понимающе улыбнулся. — Что же ты ему сказала?

Сабрина недовольно свела брови и взглядом приказала ему замолчать. Она повернулась к Николасу;

— Я сказала, какие именно чувства связывают нас. И у тебя нет никакого основания врываться сюда с видом ангела мщения или…

— Обманутого мужа? — с невинным видом подсказал Мэтт.

Николаса охватил неукротимый гнев. В его глазах пылала ярость. Сабрина никогда еще не видела его в таком состоянии и чувствовала, что он почти не владеет собой. От дурного предчувствия у Сабрины заныло под ложечкой.

— Да, моя дорогая, ты объяснила мне, каковы твои чувства к этому человеку. Однако мне неизвестно, какие чувства он питает к тебе. Более того, я подозреваю, что в таких делах он не заслуживает доверия.

Сабрина быстро перевела взгляд на Мэтта. Не мог же он принимать оскорбления Николаса всерьез? Мэтт спокойно сидел на своем месте.

— Вы как будто обвиняете меня в бесчестном поступке.

Его небрежный тон противоречил стальному блеску глаз. Беспокойство Сабрины возрастало с каждым их словом. Николас презрительно поднял брови:

— Признаюсь, ты удивляешь меня. Не ожидал, что ты настолько проницателен, чтобы понять, что я хотел сказать.

— Николас!

Его слова испугали Сабрину. Несмотря на долгую дружбу с Мэттом, она боялась, что он не потерпит оскорблений. У нее все внутри сжалось от страха. Дружба дружбой, а Мэтт мог быть очень опасен.

Мэтт выпрямился и встал, его ленивые движения резко контрастировали с его взглядом, мрачным, гневным и угрожающим.

— Я объясню тебе раз и навсегда, Уайлдвуд. Мы с Бри знаем друг друга уже много лет. Одно время у нас были деловые отношения. Мы чувствовали симпатию друг к другу. Я любил ее как…

Голос Мэтта звучал удивительно спокойно, холодно, сдержанно. У Сабрины мелькнула надежда на мирное разрешение этого неожиданно возникшего конфликта.

— Да-да, знаю, — нетерпеливо перебил Николас, — как родную сестру.

— Именно так, — подтвердил Мэтт.

Николас насмешливо фыркнул.

— Для Сабрины это, должно быть, было слабым утешением, учитывая, что ты не сумел позаботиться о своей собственной сестре.

— О моей сестре? — озадаченно переспросил Мэтт.

— О его сестре? — повторила Сабрина.

— Да, о его сестре! — отрезал Николас, глядя на них обоих так, словно они были не в своем уме.

Сабрина и Мэтт с удивлением переглянулись.

— И что это была за сестра? — осторожно спросил Мэтт.

— Та самая, что погибла во цвете лет. Та самая, которая не могла преодолеть лишений, встретившихся на ее пути. Та, о которой рассказал мне Саймон.

— Саймон? — Мэтт явно не мог прийти в себя от слов Николаса.

Сабрина была удивлена не меньше Мэтта. О чем Николас говорит?

— Он рассказал мне все. — Николаса раздражала их непонятливость. — О твоей сестре! — со злостью воскликнул он. — Той, что стала монахиней!

Наконец Сабрина сообразила. Гневные тирады Николаса были вызваны той невероятной историей, которую придумал Саймон, объясняя название корабля.

— Какая монахиня? — в недоумении сдвинул брови Мэтт.

— Монахиня, — вмешалась Сабрина. — Твоя сестра, монахиня.

У Мэтта был вид человека, пытающегося расшифровать непонятный код.

— Какая сестра?

— Та, что ушла в монастырь! — взревел Николас.

— Та, в честь которой ты назвал корабль «Леди Би»! — подсказала близкая к панике Сабрина.

— «Леди Би»? — пытался понять Мэтт. — Но я назвал Леди Би» в честь…

— Твоей сестры, — в отчаянии подсказала Сабрина. Она не спускала с него глаз в надежде, что он поймет ее просьбу.

— Бри, я… — Мэтт перехватил се взгляд, и, наконец, до него дошел смысл этого разговора, — назвал корабль в честь сестры, конечно. Это было давно, и мы никогда не были близки.