– Десерт? – предложила она, проводя пальцами вверх по его груди. От ощущения близости его тела ее дыхание сделалось прерывистым.
– Придется подождать! – прорычал Демпси. – Если ты хотела сладкого медленного действа, незачем было смотреть на меня так, как это делала за столом.
С губ Аделаиды сорвался смешок, быстро превратившийся в стон, когда Демпси усадил ее на туалетный столик и пристроился между ее раздвинутыми ногами.
– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, – поддразнила она. У нее пересохло во рту, когда он задрал на ней юбку и быстро оттянул резинку трусиков.
Ее кожу словно огнем опалило.
– Знаешь, что я прочел в твоем взгляде? – Он вручил ей презерватив за мгновение до того, как сбросил трусы. – Ты хочешь меня сию секунду. Вот что! – Он погрузил палец ей во влагалище.
Презерватив выскользнул из пальцев. Аделаида обхватила Демпси за шею, стремясь прильнуть к нему как можно теснее, ощутить близость его тела. Ее сердце колотилось так яростно, что даже закружилась голова. Она прижалась грудями к его торсу, одновременно пытаясь стянуть с себя кофточку. Демпси, должно быть, поднял презерватив, потому что она ощутила касание его пальцев, пока он разворачивал его.
В следующее мгновение он глубоко проник в нее.
Его толчки были мощными и быстрыми. Аделаиде нравилось быть с ним. Крепко держа его за плечи, она двигалась с ним в унисон, ловя обрывки их отражений в развешанных повсюду многочисленных зеркалах. Демпси заслонял ее широкими плечами, так что сзади ничего не было видно, зато сбоку она увидела себя в зеркальной поверхности: голова запрокинута назад, позвоночник выгнут, груди высоко подняты. Демпси наслаждался их близостью, одной рукой поддерживая ее затылок, а второй направляя движения ее бедер.
Снова и снова.
– Позволь полюбоваться тобой, Адди, – прошептал он ей на ухо, – кончи для меня.
Она с радостью повиновалась.
Наслаждение взорвалось в ней, рассыпалось снопом искр, и Демпси, немедля, последовал за ней в страну наслаждения.
Его рука скользнула по ее спине, теснее прижимая к торсу, они соприкоснулись лбами. Аделаида вцепилась в его футболку, изумляясь тому, что он до сих пор не полностью раздет.
Восстановив дыхание, она отстранилась, глядя на Демпси снизу вверх. Она не знала, чего ожидает – улыбки, быть может, вызванной их безумным приключением в ванной, но точно не серьезности и нежности, которые заметила в его глазах.
Между ними установилась некая связь, обоюдное признание, что секс вышел за рамки просто приятного времяпрепровождения. Случилось нечто большее. Аделаида чувствовала это, как бы ни хотелось ей заявить обратное. А Демпси?
Возможно, и он испытывает схожие чувства. Тут он моргнул, разрушив волшебство момента, выражение его глаз сделалось непроницаемым.
Аделаида понимала: куда как мудрее и безопаснее притвориться, что этого мгновения не было вовсе. Не стоит усложнять отношения и продолжать складировать воспоминания, которые останутся, когда она уйдет, чтобы все начать заново – новую карьеру, новую жизнь.
Однако даже для того, чтобы просто улыбнуться, пришлось прикладывать невероятные усилия.
– Откуда взялось все это? – Она провела руками по его торсу, восхищаясь его силой.
Притягательным телом.
– Я скучал по тебе сегодня, – просто признался он. – Неправильно начинать день ссорой. – Он изменил положение и помог ей слезть с туалетного столика.
Они помылись, она последовала за ним в спальню, пристроилась рядом на огромной кровати и принялась вытаскивать шпильки из прически, складывая их на резную поверхность тумбочки.
– Ну, мне резко расхотелось ссориться после такого восхитительного ужина и всего остального. – Положив голову на грудь Демпси, она слушала, как бьется его сердце.
Подобных моментов ей будет недоставать еще острее, чем их страстных, срывай-скорее-одежду, занятий любовью. В порыве чувств она принялась целовать крепкие мышцы его груди.
Пока нахождение в его объятиях и вдыхание соснового аромата мыла – ее лучшее воспоминание.
– Я весь день только и думал, как бы скорее вернуться домой и помириться с тобой. – Демпси рассеянно вплетал пальцы ей в волосы.
Неужели он до сих пор ощущает близость, испытанную ими в ванной?
Она хорошо его знает. Всех прошлых любовниц, как только они начинали подбираться слишком близко и ожидать слишком многого, он тут же отталкивал. Будучи другом Демпси, Аделаида не пойдет по проторенной дорожке. Нужно придумать способ спасти их дружбу, когда роман подойдет к концу.
– У меня есть отличное средство для снятия стресса, от которого ты почувствуешь себя лучше. – Она села на постель, и ее волосы красивыми волнами заструились по плечам.
Их фигуры отбрасывали резкие тени в свете, просачивающемся из ванной. Ужинали они поздно. Аделаида понимала, что скоро Демпси надо смотреть запись игры.
– Я забыл о стрессе в ту самую минуту, как остался с тобой наедине. – От его хулиганской усмешки ее сердце совершило немыслимый кульбит в груди.
– Раздевайся и садись ко мне спиной, – скомандовала Аделаида, запуская пальцы ему под футболку.
– Слушаю, мэм, – нараспев произнес он, стягивая футболку. В его глазах светилась теплота.
– Считается, что шоколад оказывает благотворное влияние на душу. Слышал об этом? – Она придвинула горшочек с шоколадным соусом ближе к себе и окунула в него палец.
– А я думал, так говорится про книги, – отозвался Демпси, зарываясь лицом в подушку.
– Ну, в моем случае это точно шоколад. – Она провела пальцем по его позвоночнику, нарисовав сладкую линию, а потом слизала ее языком. – Думаю, и тебе тоже понравится.
Часом позже она доказала, что шоколад хорош абсолютно для всего. Потом Демпси искупал ее, нашептывая на ушко милые глупости, а она вымыла себе голову.
Когда он выскользнул из ее постели, чтобы посвятить несколько часов работе, она чувствовала себя пресыщенной и усталой. Ей не нравилось, что он не спит рядом с ней всю ночь, однако, возможно, это и к лучшему. Аделаида понимала, что ему нужно посвятить какое-то время работе. Возможно, от осознания этого дыра, оставленная им в сердце, станет чуть менее зияющей.
Демпси и на следующий день, прибыв в особняк Жэрве на встречу с братьями, продолжал думать об Аделаиде. Наливал себе выпивку из бара, а мысленно снова и снова прокручивал в голове события минувшей ночи.
Главным образом он вспоминал об электрическом шоке, который испытал, когда посмотрел в глаза Аделаиде и почувствовал, что земля уходит из-под ног. Демпси не мог с легкостью списать этот момент со счетов, потому что прежде не переживал ничего подобного ни с одной другой женщиной. К Аделаиде он питает искренние чувства, которые сильно затруднят ему жизнь.
– Приятель! – За спиной возник Жан-Пьер. – Ты уже большой мальчик и вполне можешь позволить себе спиртное. Мой редкий визит в город можно отпраздновать чем-нибудь покрепче, – и он поднял бутылку, чтобы прочесть этикетку, – кокосового молока. Пора уже перенять мужские привычки.
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, а я намерен тебя пережить. – Отставив стакан в сторону, Демпси легонько пнул брата кулаком в живот – именно так они приветствовали друг друга с тех пор, как были детьми.
Жан-Пьер ответил серией из двух коротких ударов, по большей части наигранных, тем не менее Демпси порадовался, что уделяет много времени укреплению мышц пресса. Из всех братьев Жан-Пьер был ему ближе, с ним одним он до сих пор мог в шутку устроить кулачный бой.
– Когда тебе исполнится сто пять лет, горько пожалеешь, что в молодости мало развлекался, – пошутил Жан-Пьер и потянулся к хрустальному графину со скотчем. – Я сегодня не за рулем, поэтому с удовольствием угощусь напитками, которые Жэрве обычно прячет в потайном уголке кабинета.
– Ты и понятия не имеешь, где я прячу то, что действительно мне дорого, – парировал Жэрве, выходя из медиазала, где во время регулярного сезона днем и ночью шли трансляции игр. – А вот пойло выставляю поближе, когда знаю, что в гости должны пожаловать любители заложить за воротник.
Жэрве обнял братьев.
– Кто-то произнес слово «пойло»? – Из медиазала выглянул Анри. Должно быть, он вместе с Жэрве просматривал запись игр. – Это мне по душе, если, конечно, не придется пить в обществе одного ханжеского игрочишки из Нью-Йорка.
Говоря это, он обнял Жан-Пьера. Эта парочка всегда состязалась вдвоем против остального мира, именно поэтому Демпси было больно сознавать, что на футбольном поле они непримиримые противники. Ему искренне хотелось видеть их обоих победителями, потому что оба являлись необычайно одаренными спортсменами, выделяющимися из толпы.