– Это касается сплочения команды. – Брат поставил ногу на скамейку первого ряда трибун. – Всю неделю ты гонял ребят как каторжных. Их моральный дух сломлен, в раздевалке ходят разные слухи. Тебе ведь это не нужно, правда?
– С каких это пор ты стал собирать сплетни обо мне? – Демпси отослал служащего, пришедшего забрать резервуар с охлажденной питьевой водой. Любопытные уши сейчас ни к чему.
– С тех самых, как ты возомнил себя великим тренером, а не авторитетным лидером, которым всегда являлся.
Демпси удивился комплименту брата, но не жалобе. Возможно, Анри прав.
– Я приму твои слова к сведению. – Кивнув, он сунул под мышку папку, демонстрируя тем самым, что разговор окончен.
– А где Аделаида? – Вопрос Анри заставил Демпси остановиться.
– Занимается собственным бизнесом. Ее жизнь теперь с «Харрикейнз» не связана.
И с ним самим тоже.
Осознание этого до сих пор причиняло боль.
– Я сегодня щедр на советы. Не хочешь ли выслушать второй? – Анри смахнул пыль со шлема.
– Определенно нет. – Демпси развернулся на каблуках и заметил, что несколько спортсменов лежат на полу.
Неужели так сильно устали? Вероятно, он совсем их загонял?
Эта мысль привела в мощнейшее замешательство.
– Приятель, я вовсе не эксперт по части женского пола. – Нависая над плечом Демпси, Анри втащил резервуар. – Особенно учитывая, как у меня самого сейчас складывается личная жизнь.
Анри говорил мрачным тоном, очевидно прикладывая большие усилия, чтобы сохранять спокойствие.
– Мне жаль это слышать. – Хотя Демпси и увяз по уши в жалости к самому себе, однако при этом не мог не проникнуться по отношению к брату.
– Я хочу сказать, что знаю женщин достаточно неплохо, чтобы заметить, насколько ты все делаешь неправильно.
– Ну-ну, давай поведай мне нечто такое, чего я не знаю.
Неожиданно Анри громко рассмеялся:
– Не теряй времени, старик. В самом деле, если серьезно, не позволяй Аделаиде уйти.
С этими словами, подхватив шлем и взвалив резервуар на плечо, Анри зашагал прочь, очевидно, подбадривать команду, восстанавливать боевой дух, который собственноручно и единолично подорвал его брат.
Демпси не смог бы ответить, что его больше шокировало. Он никогда не был сильно дружен с Анри, в детстве тот ненавидел его яростнее прочих братьев, поскольку был особенно близок с матерью, которая ушла из дому, едва в нем появился Демпси. Но это дела давно минувших дней, и пора выбросить из головы мысль о том, что он – паршивая овца в семействе, научиться быть самым лучшим братом, проявлять нежные чувства по отношению к другим, а не только изрекать высокопарные фразы о необходимости быть добрыми товарищами по команде.
Анри прав. Пора перестать ожидать, что Аделаида научится читать между строк. Только то, что она понимает его лучше прочих, не оправдывает его стремления скрывать от нее свои чувства. Она заслуживает лучшего.
Куда более лучшего.
Демпси решил быть с ней предельно откровенным, без красивых жестов и громких слов. Надеялся, что удастся все исправить. Очевидная истина в том, что он не может без нее жить. Завоевание чемпионского титула не принесет радости, если он не сможет разделить победу с ней.
С женщиной, которую любит.
Аделаида зачерпнула полную ложку клубничного мороженого. Вечерело, она сидела за столом на кухне, сожалея, что это мороженое и вполовину не такое вкусное, как шоколадное.
Вот только после пережитого с Демпси удивительного опыта с шоколадным кремом это лакомство в любом виде напоминает о нем, и она тут же начинает плакать. За прошедшие три дня, проведенные в своей жалкой квартирке, она уже пролила немало слез.
Тем не менее ничего нет страшного в том, чтобы поплакать еще немножко. Особенно при воспоминании о том, сколько усилий приложил Демпси, ухаживая за ней после воскресной игры. Многие женщины с радостью отдали бы все, что имеют, чтобы оказаться в центре его внимания, а она вот так просто взяла да и перечеркнула его усилия, требуя признания в любви.
Глупая. Глупая. Глупая.
Вот только она поступила бы так снова, потому что принадлежит к числу романтичных барышень, верящих, что герой ее мечтаний преподнесет свое сердце на золотом блюдечке. Аделаида не смогла бы жить, зная, что это всего лишь миф. С другой стороны, она не уверена, что выдержит еще хотя бы день без Демпси.
Зато можно побаловать себя еще порцией-другой мороженого. Она купила все вкусы, за исключением шоколадного, чтобы определиться с новым фаворитом.
Звонок в дверь застал ее на полпути к холодильнику.
Без сомнения, это пожаловала мама, чтобы утешить и подбодрить, не подозревая, что Аделаида станет усердно кормить ее мороженым, чтобы не слышать банальностей о том, что предназначенный ей судьбой мужчина непременно появится, нужно только верить и ждать.
Она открыла дверь, предусмотрительно оставив цепочку, и только тогда вспомнила, что прежде было бы неплохо посмотреть в глазок. Она ведь больше не живет в ультрабезопасном особняке Демпси.
За дверью маячил Демпси собственной персоной.
Владеющий ее мыслями мужчина был одет в черные спортивные шорты и черно-золотую, как у игроков команды, футболку «Харрикейнз». Должно быть, приехал прямиком с тренировки, потому что взял себе за правило не появляться в городе в одежде своей команды, чтобы избежать ненужного внимания. Выглядит он так аппетитно, что хотелось немедленно съесть его, и этот голод не смогло бы притупить все мороженое мира.
– Можно войти?
Аделаида поняла, что до сих пор стоит на месте и молча пялится на него во все глаза.
– Разумеется. Секундочку. – Она прикрыла дверь, сняла цепочку и снова открыла ее. Действовала настороженно.
Очень хорошо, что Демпси заглянул, нужно вернуть ему треклятые бумаги на текстильную фабрику. Правда, выглядит он не краше ее самой: такие же, если не больше, страшные черные мешки под глазами. В остальном, правда, как всегда, неотразим. При виде его крепких бедер, обтянутых шортами, Аделаида не могла не вспомнить – против воли, конечно, – что видела их обнаженными.
– Как прошла тренировка? – У нее пересохло во рту, пришлось откашляться. Она продолжала выполнять свою работу из дома, не желая ставить Демпси в трудное положение.
Он и словом не обмолвился об отсутствии Аделаиды в спорткомплексе и сдержанно поблагодарил за имеющие отношение к работе имейлы. Такое поведение для него типично.
– К сожалению, я на этой неделе сам не свой и ребят совсем загонял. Анри меня сегодня в этом укорил. Нужно исправляться.
Демпси расхаживал по гостиной Аделаиды, дотрагиваясь до ее вещей, рассматривая картины, висящие над нефункционирующим камином.
Его признание удивило ее. Нет, не совсем так. Больше всего поразило то, что он действовал во вред команде. Обычно он до мелочей продумывал стратегию тренировок и не совершал ошибок, о которых только что упомянул.
– Рада, что ты намерен отнестись к парням более внимательно. – Нервничая, Аделаида подошла к холодильнику, такому древнему, что современные производители копировали дизайн в своих ретромоделях. – Хочешь мороженого?
Она достала упаковку со вкусом кокоса и лайма и с треском открыла крышку.
– Нет, спасибо. – Демпси вернул на место статуэтку кошки, с помощью которой Аделаида обычно демонстрировала бусины для праздника Марди Гра[10]. – Я пришел, чтобы вернуть тебе кое-что. Ты забыла это у меня дома.
Он положил знакомую коробочку на длинную, узкую барную стойку, отделяющую гостиную от кухни. Аделаида стояла с одной стороны, он с другой, кольцо лежало между ними.
Будто ее сердце недостаточно ранили!
– Этот камень стоит целое состояние. – Разумеется, она не забрала с собой желтый бриллиант, оставив его на туалетном столике в ванной Демпси.
– Ты мне дороже всех драгоценностей мира, так что, как видишь, вы составили отличную пару. – Открыв коробочку, он вынул кольцо. – Это не обручальное кольцо, а взрослая версия браслета, который я для тебя изготовил. Ты носишь его не снимая с тех самых пор, как получила в дар.
– Дружба навсегда, – напомнила Аделаида. Этой фразой он тогда сопроводил свой подарок.
Перейдя на ее половину, Демпси забрал у нее контейнер с мороженым и поставил на стол.
– Рад, что ты не забыла. – Он приблизил кольцо к ее браслету. – Посмотри, как они подходят друг другу.
– Вижу. – Аделаида часто заморгала, смутно догадываясь, к чему он клонит. Но носить это прекрасное кольцо каждый день выше ее сил. Это причиняло бы слишком много боли.