Повисло долгое молчание. В конце концов, Себастьян выдавил из себя:

– Та, что сейчас танцует с пожилым джентльменом.

Джайлс посмотрел в ту сторону.

– Ага! Все-таки в лазурном. Старик – сэр Освальд Мерридью, а его партнерша – его же внучатая племянница. Кажется, мисс Хоуп[11].

Себастьян нахмурился, игнорируя ту нелепость, которую нес Джайлс.

– Безнадежность[12]? – Что за имечко? Он занал, что высшее общество было склонно награждать людей всевозможными прозвищами, но Безнадежность?

– Да, или мисс Фейт. Я же говорил тебе, что вечно их путаю.

– О! Понятно! – Мисс Хоуп. Ее звали Хоуп. А возможно Фейт. Сделав над собой усилие, Себастьян отвел взгляд от эльфа в голубом шелковом платье и посмотрел на ее двойняшку. Она была очаровательна, но не шла ни в какое сравнение с золотистым эльфом.

Мисс Хоуп – если именно так ее звали – казалось, вся светилась изнутри. Ее так и переполняли жизненная энергия и joie de vivre[13], что было почти осязаемо.

Он не мог оторвать от нее взгляда. Нет. Нет. И нет. В этом не было никакого смысла, поскольку в невесты он выбрал себе леди Элинор. Просто безумие – смотреть на этого эльфа.

Но он не мог остановиться.

Следующий вопрос вырвался против его желания.

– Кто она – эта мисс Хоуп? Вирту?

– Нет, их фамилия Мерридью. Из норфолдских Мерридью. А сестрами Вирту[14] их прозвали потому, что все они названы в честь каких-либо человеческих добродетелей, или что-то в этом роде. – Он начал быстро загибать пальцы. – Пруденс[15] теперь уже леди Каррадайс, затем Чарити[16], вышедшая замуж за герцога Динстейбла. Фейт[17] и Хоуп[18] – близняшки. И я уверен, что есть еще одна, ее зовут Грейс[19], тоже красавица, хотя еще и не вышла из школьного возраста. Во всяком случае, кто-то назвал их сестрами Вирту, и это имя прижилось. Но фамилия у них – Мерридью. Во время сезона двойняшки живут у сэра Освальда. В остальное время – у лорда и леди Каррадайс или у герцога и герцогини Динстейбл.

Список имен моментально выветрился из сознания Себастьяна. И только одно из них занозой засело у него в голове. Ее зовут Хоуп. Хоуп Мерридью. А возможно, это была Фейт. Тяжесть, сковывавшая его грудь, ушла, и он снова вздохнул свободно, но устало.

Потирая руки, Джайлс предложил:

– Что ж, пошли, я тебя представлю.

Себастьян попридержал его, накрыв его руку своею.

– Нет, спасибо. Я всего лишь... полюбопытствовал.

Его друг остановился.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что не хочешь с ними знакомиться? Дьявольски привлекательные крошки, эти близняшки Вирту. – Он нахмурился, увидев выражение лица Себастьяна. – Обе необычайно красивы. Ты увидишь, как любая из них постоянно меняет свое мнение, вгоняя своих поклонников в уныние, просто так ради забавы. Мисс Фейт очаровательна и тиха, а мисс Хоуп – я почти уверен, что это именно она в лазурном платье – яркая молодая девушка, очень задорная. Хотя ты и сам это заметил.

– Действительно, заметил. – Голос Себастьяна стал резким, хотя он и старался выглядеть равнодушным. – Она лишь на минуту привлекла мое внимание, пока танцевала. Точнее...ее необычная живость.

– Ах да, живость, – согласился Джайлс, мгновенно посерьезнев. – Это правда. Она определенно очень живая. Но всегда в рамках приличия. Мне кажется, что это очень благоразумная живость. То есть в разумных пределах. Ничуть не легкомысленная. Она ведет себя вполне прилично.

– Заткнись ты, Джайлс! – проворчал Себастьян.

Его друг засмеялся.

– Нет, ну, действительно. Мне кажется, что тебе следует с ними познакомиться. Девушки такие разные, но очень непосредственные. Они никогда не притворяются, что скучают или пресыщены жизнью, как делает это большинство других. Когда им что-то нравится, они этого не скрывают!

– Понятно.

Себастьян наблюдал за мисс Хоуп Мерридью, с восторгом танцующей «обдери иву»[20], отходя от каждого следующего партнера, она оставляла его по-дурацки улыбающимся, и только потому, что он имел счастье всего лишь немного покружиться с ней в танце.

– Эх, хорошо. Чертовски приятно, что так оно и есть на самом деле!

Себастьян скривился и холодно произнес:

– Это ты так считаешь. А я вижу девушку, слишком легко улыбающуюся, дарующую свои улыбки каждому мужчине, оказавшемуся с ней рядом, не важно, молод он или стар. Полагаю, это именно то, чем восхищается высшее общество.

Он отвернулся, будучи не в состоянии наблюдать за ней и дальше. Он знал, что его друг смотрит на него, разинув рот, но ему необходимо срочно уйти. Она – опасна. Он понял это с первого взгляда. В ней заключается все то, чего он не хотел – такая жена ему была не нужна. Леди Элинор Вайтлоу – вот замечательная кандидатура. Ощущение, что голова пошла кругом, прошло. Ему необходимо двигаться дальше, восстановить свое дыхание, нормализовать сердцебиение. Удержаться от соблазна. Вернуться к своей цели.

– А я говорю нет, Бастиан! Ты ошибаешься! Я вовсе не то имел в виду. Она – идеально респектабельная девушка, прекрасного поведения. Совсем не такая, как ты о ней подумал...

Себастьян поднял руку.

– Я и не говорил, что у нее имеются изъны в репутации, Джайлс. Но я нахожусь здесь, чтобы ухаживать за леди Элинор Вайтлоу. И мне нет дела до других девушек, тем более каких-то избалованных красоток, привыкших, чтобы все их прихоти исполнялись. Леди Элинор – более зрелая и ответственная, чем любая мисс Мерридью. Ну, а теперь, мы можем двигаться дальше? Мне кажется, что ты хочешь понаблюдать и за другими дамами, выставленными на показ сегодня ночью.

Он не стал ждать ответа своего друга, а начал прохаживаться по краю комнаты, медленно дыша, следя за спокойным биением своего сердца.

Джайлс, как и предполагалось, купился на приманку.

– На показ? – Он артистически поморщился и последовал за Себастьяном, поясняя обиженным голосом: – Я могу принять в тебе отсутствие утонченности – хотя я чертовски уверен, ты можешь быть утонченным, когда захочешь, когда это тебя устраивает – но, в самом деле, Бастиан – на показ! Это почти вульгарно! И раз тебя, похоже, не заботит то, что ты выглядишь в глазах света полным болваном, прими во внимание хотя бы мое положение.

Себастьян сардонически приподнял бровь.

Джайлс продолжал:

– У меня репутация обаятельного, утонченного, обходительного, искусного...

– Скромного человека.

– И это тоже. И я дорожу своей репутацией!

– Что ж, хорошо, с такой обходительностью и всяческими достоинствами до самых кончиков ногтей, твоя необъяснимая дружба с полным болваном с севера должна продолжиться, чтобы стать символом глубины твоей натуры.

Джайлс рассмеялся, но добавил более серьезным тоном:

– Именно это я и имею в виду, Бас. Тебе нужно следить за своим языком. Ты излише груб. Ты неминуемо разозлишь людей. Уже находятся некоторые... которые тебя обсуждают. Они интересуются, откуда ты приехал, судачат о твоем происхождении, да ты и сам знаешь такие вещи.

Себастьян бросил на него непроницаемый взгляд.

– Люди всегда будут... обсуждать. Разговоры вечно скучающих болтунов ничего для меня не значит. – Он поднял голову. – Не котильон ли это начался? Ты танцуешь с леди Элинор, Джайлс, не так ли?

Джайлс тихо выругался и поспешил через весь зал туда, где в одиночестве стояла леди Элинор, невысокая, худая, словно палка, женщина. Себастьян почти улыбался, наблюдая за танцующей парой; Джайлс, одетый в безукоризненно чистый смокинг, всем своим видом излучал обходительность и очарование, а леди Элинор, в этом своем бесформенном сером платье, – угловатось и равнодушный формализм.

Себастьян неторопливо прохаживался, наблюдая за тем, как его друг пытается во время танца разговорить леди Элинор. Успех ему не сопутствовал. Себастьян был рад этому. Женщина-болтушка может стать весьма утомительной.

До его «танца перед ужином» оставалось еще три других. Он все больше хмурился, поскольку снова и снова безуспешно пытался отвести взгляд от девушки в лазурном платье.


Глава 2

Тебя я знал и обожал

Еще до первого свиданья...

Хоть я любил тебя не раз,