Карр Джорджия Ле - Иден (ЛП)

— Они ожидают голливудскую знаменитость.

— Кого?

— Леонардо Ди Каприо.

— Правда?

Ворота открываются, и мы въезжаем внутрь. Дорога ведет к невероятному особняку с шестью высокими колоннами в римским стиле у входа, освещенным лиловым светом.

— Вау! — восклицаю я. — Это принадлежит твоему брату!

— Красиво, да?

— Что же нужно сделать, чтобы позволить себе такое?

— Кое что, — не задумываясь уклончиво отвечает он.

Я оборачиваюсь к нему.

— Секрет?

Он мельком поднимает на меня глаза.

— Нет, но про некоторые вещи лучше не говорить.

Ну, это звучит, как какое-то предупреждение, у меня сжимается горло.

— Извини, я не хотела быть любопытной.

Он усмехается, и в его глаза возвращается блеск.

— Это нормально, детка. Я не знаю, что ты слышала, но Джек не самый крутой в городе, — говорит он, проезжая вперед и выискивая место для парковки среди других таких же «игрушек мальчиков». Шейн открывает мне дверь, и я элегантно вылезаю с низкого сиденья, мое короткое платье позволяет мне это сделать.

Я смотрю на роскошный дом, и нервная дрожь накрывает меня.

— Ты прекрасно выглядишь, — шепчет мне на ухо Шейн.

Я с благодарностью смотрю на него снизу-вверх. Мы проходим к дому, поднимаемся по лестнице, Джош с двумя похожими, как две капли воды, мужчинами в черных костюмах стоит у высоких дверей.

Внутри вечеринка идет полным ходом. Я оглядываюсь — везде столько красиво одетых людей. Мы двигаемся по античному мраморному полу, в черно-белых тонах, отполированному до блеска и оказываемся в большой зале, заполненной превосходной мебелью. Музыка громко играет, и помещение наполнено гламурными людьми.

Эффектная загорелая блондинка подходит к нам с серебряным подносом, предлагая бокалы с шампанским.

— Добрый вечер, — приветствует она. — Позвольте вас угостить?

Шейн берет два бокала, один вкладывает мне в руку и говорит:

— Проходи. Позволь представить тебе Лео.

Я знакомлюсь с Лео, очаровательным и вежливым таким же, каким он был в «Великом Гэтсби», но он немного округлился, я не ожидала, его сопровождает очень высокая южноамериканская красотка. Многие, кажется, знают Шейна. Я здороваюсь все время с различными личностями — знаменитости телевидения, женщины ведущие новостной канал, двоюродными братьями Шейна, несколькими решительными теннисистами. Но ни Доминика, ни Джека, кажется, здесь нет. Я незаметно бросаю взгляд на часы, время — десять.

Только, когда Шейн отправляется в туалет, я прохожу в открытые французские двери, внимательно рассматриваю огромный, безукоризненно ухоженный газон и окружающий сад, и слышу за спиной характерный низкий, хрипловатый голос, который перекрывает музыку, заставляя мою кровь ускоряться и устремляться прямо к клитору.

— Здравствуй, Джуэл. 

Пару секунд я просто стою, ничего не предпринимая. Легкий ветерок колышет мои волосы, смакуя ощущение разворачивающейся драмы, и небрежный беззаботный голос, запустивший в оборот мое естество, я понимаю — как только я обернусь, мир для меня станет совсем другим.

Я успокаиваю сама себя и делаю соответствующее лицо, медленно поворачиваюсь, дыхание перехватывает в горле. Я моргаю и смотрю на него.

Он возвышается надо мной в изумрудном костюме. Сексуальная энергия исходит от него, как волны жары в пустыне. Его глаза похожи на зеленый мрамор с фиолетовым или черным отблеском, красивые во всяком случае, светятся желанием. Каждая клеточка моего тела контактирует с ним и гудит, как будто он вечный двигатель, а я тупое оборудование, поглощающее такое количество его сексуальной энергии. И что еще хуже: он знает об этом.

— Или Лили? — Его грешные губы ласкают мое имя, как поцелуй.

Мурашки тепла ползут вверх по моим рукам.

— Это как вам будет угодно.

Он позволяет своему злому, тлеющему взгляду дрейфовать по моему телу.

— Я хочу, чтобы ты была Лили.

Я пожимаю плечами.

— Хорошо, — небрежно говорю я.

Он берет бокал с проплывающего мимо подноса и подает его мне. Наши пальцы на секунду соприкасаются, и я вздрагиваю, и это заметно. Его брови приподнимаются в вопросе, но глаза остаются все такими же — ничего не выражающими. Мои щеки начинают краснеть от сексуальной напряженности. Я крепко сжимаю бокал. Дерьмо. Что за чертовщина? Господи. Давай, Лили, возьми себя в руки. Мне даже не верится, что этот мужчина способен так на меня влиять. Мне необходимо время, чтобы разобраться с собой.

Я с силой улыбаюсь.

— Благодарю вас, — вежливо отвечаю я, пытаясь отойти. Его рука молниеносно хватает мою обнаженную руку. На этот раз моя реакция совершенно понятна — я рывком вырываю ее.

— В этом доме не существует сенсорной политики, — спокойно объясняет он.

— Я не припоминаю, чтобы мы были знакомы. Кто вы?

В его зеленых глазах начинают танцевать искры веселья. Он прекрасно знает, что я в курсе, кто он.

— Кем ты хочешь, чтобы я был, Лили? — его голос такой ленивый, словно смертоносная змея, свернувшаяся на солнышке. Одно неверное движение и...

Незнакомое тепло вибрирует и несется у меня по венам.

— Братом моего поклонника.

Веселье тут же исчезает у него из глаз (змею грубо разбудили), ее место заменяет ярость.

У меня просто останавливается сердце. Я с трудом сопротивляюсь инстинкту — рвануть отсюда. Пару минут, но кажется, что это тысяча лет, мы пристально смотрим друг на друга, а потом он разворачивается на каблуках и с достоинством шагает прочь.

Я еще сильнее сжимаю бокал с шампанским и наблюдаю, как его высокая фигура чуть ли не смела человека на своем пути. Он напоминает ястреба в толпе канареек, среди всех этих людей. Женщина в изысканном цвета слоновой кости бархатном вечернем платье кладет ухоженную руку ему на рукав. Он останавливается и наклоняет к ней голову. Она говорит что-то и звонко смеется. Я чувствую, как злость скручивает мне живот, я ревную. Я тошнотворно ревнует к этой сексуальной суке.

— Скучала? — спрашивает на ухо Шейн.

При звуке его ласкового голоса, я испытываю облегчение, он похож на горячий согревающий напиток в холодный день. Теплые волны расходятся у меня от середины живота. Я поворачиваюсь к нему.

— Ужасно.

— Насколько ужасно? — в темноте показываются его белые зубы.

— Ты не захочешь знать.

Он смеется.

— Пошли. Я хочу познакомить тебя со свои братом, — и прежде чем я успеваю запротестовать, он берет меня за локоть и ведет в сторону своего брата и красавицы в платье цвета слоновой кости, с покрашенными темно-коричневыми волосами и совершенно пустыми серебряными глазами.

— Джек, я хочу познакомить тебя с Лили.

Джек нехотя поворачивается ко мне.

— Мы уже встречались, — сухо говорит он.

— Ах! Когда?

— Минуту назад, — он выглядит безразличным и незаинтересованным.

Шейн недоуменно смотрит на меня.

— Ты не дал мне возможности сказать тебе, — тихо говорю я.

— Разве ты не собираешься представить меня, дорогой? — с обожанием спрашивает женщина, скользя рукой по его черной рубашке под пиджак, я даже вижу бледно-голубую его подкладку. Ревность выстреливает, словно ртуть, в мою кровь, обжигая. Я поднимаю глаза и встречаюсь с его глазами, они потемнели и тщательно завуалированы.

— Андреа Морнингтон, Лили Харт, — сухо говорит он, и специально обнимает ее за талию.

— Привет, Лили, — восклицает Андреа, смотря на меня своими пустыми глазами, но они перестают быть пустым, словно ключ повернули в замке. Она прекрасно понимает, что что-то происходит и что-то недосказывается.

Я выдавливаю из себя улыбку.

— Прошу, меня простить, но мне нужно найти дамскую комнату, — я отворачиваюсь, рука Шейн рука ложится на мое запястье.

— Ты в порядке?

Я смотрю ему в глаза, в них сквозит беспокойство, это чувство согревает меня и одновременно печалит.

— Да. Я скоро вернусь.