- Всё должно было закончиться с возвращением к реальной жизни. Просто ты не знал наверняка, когда это случится.
- Закончиться? - он вскидывает голову. - Вот как ты думаешь?
Я хмурюсь.
- А разве не это ты пытаешься мне сказать? Прощай?
- Нет! - Киллиан притягивает меня к себе и крепко обнимает. Ярость искажает его черты. - Ты хочешь от меня избавиться, но тебе придется лучше постараться, куколка.
Не будучи в состоянии сопротивляться, я опускаю руки ему на грудь. Под теплой кожей его сердце стучит быстро и гулко, отдавая болью в унисон с моим.
- Я не хочу говорить тебе "прощай", - признаю я тихо.
Он целует меня, словно хочет поглотить, запомнить мой вкус. Несмотря на его слова, этот поцелуй кажется прощальным. Киллиан прерывисто дышит, когда отстраняется и прижимает свой лоб к моему.
- Так не говори.
Я глажу кожу на его шее. По ощущениям она словно сделана из стали.
- Ты отправишься в тур. На сколько? Четыре месяца? Пять?
Он притягивает меня еще немного ближе.
- По практике могу сказать, что с учетом концертов перед туром выходит где-то пять с половиной месяцев, - Килл наклоняет голову и встречается со мной взглядом. - И что? С глаз долой, из сердца вон? Вот как ты это видишь, Либс?
Мои пальцы сжимаются.
- Я пытаюсь быть реалисткой. Мне известно, что происходит во время подобных туров.
Он фыркает и прищуривает глаза.
- Расскажи-ка.
Румянец злости заливает мою кожу.
- Не прикидывайся дураком. Клише "секс, наркотики, рок-н-ролл" появилось не без причины.
- О, мне об этом известно лучше других, сладенькая, - парень издает раздраженный звук. - Но если ты думаешь, что именно это происходит со мной в турах, то вовсе меня не знаешь.
- Я пытаюсь вести себя зрело, -говорю я, пытаясь не закричать. - И позволить тебе уехать, не волнуясь обо мне.
- О, ну, спасибо, что так заботлива. А может, вместо этого стоило бы дать мне хоть какой-то знак, что на твой взгляд мы значим для тебя больше, чем типичный летний флирт? - он вскидывает руку вверх. - Блядь, ты так говоришь, словно я реально хочу тебя бросить.
Я прикусываю губу. Даже когда злюсь на него, всё равно люблю этого мужчину. И это пугает меня до чертиков.
- А что нам делать, Киллиан? - спрашиваю я тихо.
Он встречается со мной взглядом.
- Не знаю. Но всё по-настоящему. Это единственная реальная вещь в моей жизни прямо сейчас.
- У тебя есть музыка...
Он перебивает меня сердитым взглядом.
- Не хочу выходить через эти двери и чувствовать, словно я закрываю дверь для нас, как для пары. Потому что не хочу этого делать, Либерти. Насколько я понимаю, мы лишь начали строить эти отношения. И я ни за что не стану...
Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе. Его слова прерываются, переходя в бормотание, пока я целую парня в губы. Но он не сопротивляется. Киллиан наклоняется ко мне, приоткрывает мои губы и переплетает наши языки. Со стоном он хватает меня за попку и приподнимает. Я оборачиваю ноги вокруг его талии, цепляясь за парня, пока он идет задом наперед, целуя меня по пути.
В конечном итоге, мы оказываемся на диване, и Килл всё еще сжимает мой зад. Он будто дышит мной, скользя губами по моей шее и посылая дрожь через всё мое тело.
- Либби, - нежные губы касаются кожи у меня за ухом, отчего всё мое тело напрягается. - Не так я хотел, чтобы всё пошло.
Я целую его в щеку, затем в уголок глаза.
- А как ты себе это представлял?
Он трет мою спину, продолжая целовать шею и плечо.
- На самом деле много об этом думал.
- Правда? - я пытаюсь отстраниться, чтобы взглянуть ему в лицо, но Киллиан не позволяет мне этого.
Его руки скользят по моей спине к попке и затем сжимают ее. Вздыхая, я опускаю голову ему на плечо, и он целует меня в щеку.
- Ага, - на длительное мгновение он замирает, просто обнимая меня. И я делаю точно также. Киллиан сильный и теплый, его жар успокаивает стук сердца у меня в ушах.
Но ненадолго, так как пульс снова учащается, когда Килл делает глубокий вдох.
- Либс... Поехали со мной.
- Что? - я сажусь ровнее.
Руки Киллиана опускаются на мои бедра, медленно растирая их, пока он встречается со мной взглядом.
- Поехали со мной в тур.
- Нет.
- Нет? -парень фыркает, смеясь в неверии. - Даже секунды не хочешь об этом подумать? Просто нет?
- Ты воссоединишься со своей группой. Спустя год. И я ни за что не появлюсь там с тобой под руку, словно какая-то деревенская Йоко (прим. пер. - имеется в виду Йоко Оно, авангардная художница, певица, вдова Джона Леннона).
Он снова смеется, на этот раз более весело, хотя напряжение в чертах его лица не исчезает.
- Знаешь, все эти слухи о Йоко дико преувеличены. Еще до нее Битлз уже распадался на части.
- Тот факт, что ты назвал это "слухами о Йоко" лишь доказывает мою точку зрения. Правда не имеет значения. Всё дело в восприятии. И твои коллеги не обрадуются, если ты притащишь меня с собой.
Пальцы Киллиана сильнее сжимаются. Не очень крепко, но достаточно сильно, чтобы показать мне его беспокойство.
- Ты этого не знаешь. Ты даже не знакома с ними.
- Я знаю, как устроены люди, - опираясь на его плечо, я поднимаюсь и сажусь на диван рядом с Киллианом. - Мистер Скотт смотрел на меня так, словно я проблема, которую ему нужно решить.
- Называй его Скотти, и он на всех так смотрит, - Киллиан поворачивается ко мне. - К тому же, я не хочу, чтобы ты ехала со мной в роли красивой пассии. Я хочу, чтобы ты играла вместе со мной.
Думаю, у меня прямо сейчас отвисла челюсть. Знаю, я не могу сейчас нормально говорить, просто булькаю как рыба в воде, пока смотрю на ожидающее выражение на лице Киллиана. Мне требуется целая минута, чтобы восстановить способность разговаривать, и даже после этого мой голос - жалкий писк.
- Играть? Ты о том, чтобы выйти с тобой на сцену?
- Конечно, - между его бровями образуются морщинки. - А о чем бы мне еще говорить? Я написал эти песни для нас.
- Киллиан... Я не... - я поднимаю руки, пытаясь отыскать подходящие слова. - Ты разве не слышал того, что я рассказывала тебе о своих блистательных провалах выступления на публике? Да я королева провалов на сцене.
- Много людей боятся сцены, - он даже глазом не моргнет, не сомневается. - И если бы я не видел сожаления в твоих глазах, когда ты рассказывала мне все эти истории, то, возможно, склонился бы к тому, чтобы оставить всё, как есть.
Я сжимаю кулаки, желая топнуть ногой.
- Неважно, я - аматор. Я играю музыку на пороге дома в нижнем белье, а не перед восьмидесятитысячной аудиторией людей. Людей, - добавляю я, когда он собирается вставить слово, - которые, в любом случае, пришли не для того, чтобы увидеть меня.
Киллиан скрещивает руки на груди. Так несправедливо то, что он не надел футболку. Сейчас вся эта видимая мощь под его золотистой кожей вызывает у меня невероятно сильное желание снова к нему прикоснуться.
- Ты закончила? - спрашивает Килл.
Глазеть на него? Никогда. Но я осознаю, что он имеет в виду мои доводы. Так что скептически смотрю на него, и в ответ парень приподнимает одну бровь.
- Во-первых, - говорит он. - Если бы ты играла в нижнем белье, восемьдесят тысяч человек определенно были бы рады за тобой наблюдать.
Он игнорирует то, что я закатываю глаза.
- Во-вторых, это же рок. Весь наш успех основан на таланте, чуточке удачи и сумасшедшей решимости, - его губы изгибаются. - Джакс любит шутить, что все мы здесь аматоры. Счастливчики-дилетанты.
Вздох срывается с моих уст, когда я откидываюсь на диван. Возле дома Бренна марширует туда-сюда, приказывая что-то грузчикам с вещами Киллиана. Скотти стоит на крыльце дома через дорогу, пристально глядя на мой дом. Знаю, он меня не видит, но почему-то кажется, что может. Лишь вопрос времени, когда он вернется сюда.
Глубокий голос Киллиана становится тише, убедительнее, возвращая мое внимание к себе.
- Я всего лишь прошу об этих трех песнях: "Сломанная дверь", "Глубоко" и "Одиночка".
Песни, над которыми я с ним работала. Они прекрасны, основаны на гармонии и сильном вокале. А еще они не типичны для «Килл-Джон».
- Откуда тебе знать, что группа вообще захочет их играть?
Он не встречается со мной взглядом.