- Просто справься с этим.

- Придурок, - бормочет Уип себе под нос.

Мои руки немного дрожат, когда я подхожу к микрофону. Киллиан выглядит так, словно хочет врезать Джаксу, но обращает всё внимание на меня, и когда наши взгляды встречаются, он почти незаметно кивает. Я практически улыбаюсь в ответ на его поддержку, но ни один из нас не хочет проявить слабину перед Джаксом.

Рай издает звук раздражения и подходит ко мне, поднимая свою бас-гитару.

- Не помогай ей, - призывает Джакс.

- Иди к черту, - вежливо отвечает Рай. - Это наша группа, Джей. Не твоя. И я сыграю для Либерти.

Я немного улыбаюсь ему, а потом подхожу ближе.

- Позволь мне самой спеть первый куплет, - бормочу я. - Я сделаю паузу. И затем мы продолжим вместе.

Карие глаза Райя становятся ярче.

- У тебя есть какая-то идея, сладенькая?

- Да, - сыграю песню по-своему, но до чертиков уверена, что Джакс не станет обвинять меня в том, что я не дотянула до оригинала.

Отчасти мне хочется выть и смеяться. Кажется, только вчера я боялась играть перед Киллианом. А теперь собираюсь петь на глазах всей группы «Килл-Джон» и не капельки не боюсь. Я скорее зла.

Откашливаясь, я начинаю со вступления. Это не легко, я не играла данную песню ранее. Но слышала ее достаточное количество раз и могу почувствовать, пропустить через себя. Я не исполняю ее жестко и быстро, как оригинальную версию. Делаю это нежнее, медленнее, играя вступление снова и снова, пока не подбираю верный ритм и не начинаю чувствовать мелодию. Когда я пою, мой голос полон не гнева, а боли. Я исполняю песню по-своему, словно плач.

До меня доносятся звуки одобрения ребят. Но я не смотрю на них. Ни на кого. Мое сердце так сильно колотится в груди. Я заканчиваю первый куплет и затем внезапно останавливаюсь. Бросаю взгляд на Райя, киваю, а потом встречаюсь взглядом с Джаксом.

И широко ему улыбаюсь. Он моргает.

И после этого я начинаю играть жестче, почти крича в микрофон. Похоже ли мое исполнение на Лейн Стэйли? Даже близко нет. Но в этом-то и смысл. Дело в том, что я исполняю произведение по-своему. Подделка - это лишь то, что вы сами имитируете.

Я вижу, как Киллиан начинает усмехаться. Уип вскакивает и бежит к барабанной установке. Он начинает играть с нами. Я играю песню с Райем Петерсоном и Уипом Декстером. Озноб бежит по рукам, пока я пою.

Закрываю глаза и теряюсь в музыке. Мое горло першит, пот струится по спине.

Вдруг к нам подключается еще одна гитара, звук такой сильный и совершенный, что мои веки распахиваются. Я ожидаю увидеть Киллиана рядом, но это Джакс.

Я запинаюсь посреди строки. И он бросает на меня взгляд, призрак улыбки играет на его губах, прежде чем исчезнуть. Он подпевает, добавляя низкие звуки и делая песню еще лучше.

Киллиан подпрыгивает и визжит, поднимая вверх кулаки.

Мы заканчиваем играть, и у меня такое ощущение, что я проглотила бритвы.

Джакс смотрит на меня, выражение его лица как никогда понимающее.

- Хорошо.

- И всё? - спрашивает Рай, сильно хлопая меня по спине, пока Киллиан медленно подходит к нам. - Не-а, она была невероятна. Признай, Джакс. Давай же.

Джакс фыркает.

- Суть заключалась в том, чтобы посмотреть, пройдет ли она пробы, - он одаривает меня на редкость дружелюбным взглядом. - Ты прошла.

- Ты всё еще ведешь себя как придурок, - говорит Киллиан.

Краткое прикосновение к моей пояснице - вот и всё, чем он награждает меня. И на данный момент этого более чем достаточно, даже несмотря на то, что мне бы хотелось развернуться и наброситься на него. Его глубокий голос как всегда воздействует на меня.

- Она с нами.

Джакс кивает, сосредотачиваясь на настройке своей гитары.

- Думаю, что так.

Волна головокружения угрожает поглотить меня. Святое дерьмо, я играю с «Килл-Джон». Какого хрена я творю?

Глава 17

Либби

Бостон, Фенуэй парк. Полный зал. Но не волнуйтесь, Киллиан сообщил мне ранее, что тут всего-то тридцать семь тысяч мест. Всего-то. Ха.

Пусть скажет это людям, которые сейчас скандируют то, что больше всего походит на «Килл-Джон». Пол под моими коленями вибрирует тяжелыми басами, пока песня "Никаких любимчиков", группы для разогрева, подходит к своему завершению.

Где я?

Стою на четвереньках над унитазом, выворачивая кишки наизнанку.

Я откидываюсь назад, ощущая отвращение от того, что нахожусь на грязном полу, но и сильную слабость, чтобы с него подняться.

Раздается негромкий стук в дверь.

- Уходи. Навсегда, - добавляю с акцентом.

Но дверь открывается. Шаги отдаются эхом. Пара изношенных черных ботинок появляется на противоположной стороне моей кабинки. Я бы подумала, что это Киллиан, но знаю его походку. Он ходит так вальяжно, словно у него в штанах твердый длинный член, который парень не хочет ущемить. Шаг только что вошедшего человека более четкий, но такой же уверенный.

Однако последний человек, чей голос я ожидаю услышать, - это Джакс.

- Тебе нужно бросить спасательный круг? Или ты наконец-то высунешь голову из унитаза?

- Ха, - я вытираю рот и проклинаю богов за то, что это Джакс, так как среди всех людей именно он застал меня в подобном состоянии.

Медленно, словно ожидая еще один приступ рвоты, он открывает дверь кабинки. Я поднимаю на него взгляд, мучения тянут меня вниз. Выражение его лица как всегда спокойно. Он протягивает мне бутылку ледяного имбирного эля.

- Выпей, хохотушка. Тебе на сцену через двадцать минут.

Я с благодарностью принимаю предложенную бутылку. Газировка охлаждает меня изнутри, удивительно освежая.

- Хочу умереть, - бросаю на него взгляд. - Меня даже не волнует, что шутки о смерти в твоем присутствии - это дурной тон. Вот насколько я серьезна.

Он смеется коротко и сухо.

- Ты нравишься мне больше, когда не сдерживаешь свои шутки из-за меня, - парень предлагает мне руку, и я принимаю ее, позволяя ему поднять меня на ноги.

Я продолжаю пить имбирный эль, пока направляюсь к раковине. Иисусе. Я выгляжу так, словно нахожусь при смерти - абсолютно измотанная и слегка позеленевшая. Ставя газировку на столешницу, мою руки и вытираю вспотевшее лицо влажным прохладным полотенцем.

- Так почему ты здесь, - спрашиваю Джакса. - Проиграл спор? Вытянул короткую соломинку?

Тихое фырканье отдается эхом.

- Добровольно пришел.

Я смотрю на него в зеркало.

- Ну... что-то новенькое.

Отражение Джакса пожимает плечами.

- Все остальные нянчатся с тобой. У нас нет на это времени.

Время. Верно. Мое время почти вышло. Звук песни "Никаких любимчиков" заканчивается, и последующий рев "Килл-Джон, Килл-Джон" трудно игнорировать. Вся комната гудит подавляемой энергией, будто большой зверь у ворот ждет, когда же его впустят. Зверь. Так Киллиан называет толпу. Теперь я понимаю это. Слишком хорошо.

Холодный пот выступает на спине.

- Не могу этого сделать, - выпаливаю я. - Блевану прямо на сцене. Знаю. Я говорила Киллиану, что не способна на подобное. Дерьмо. Дерьмо.

Джакс прислоняется плечом к стене и наблюдает за мной. Спустя мгновение он достает пакет с крошечной зубной щеткой и маленьким тюбиком пасты, передает его мне.

- Знаешь, почему у меня есть всё это?

- Ты обладатель волшебных штанов мага? В твоем кармане есть и палатка на всякий случай?

- Не сейчас, - говорит он, почти улыбаясь. - Но, возможно, позже, когда парочка знойных поклонниц присядет на мои колени...

Я морщу нос.

- Фу. Подготовлю себя к этому. Отвратительно! - я сую новую зубную щетку в рот и энергично чищу зубы.

Он смеется.

- Итак, у меня есть всё это, потому что только что я был в комнате для маленьких мальчиков и занимался там тем же самым.

И я замираю.

- Ты? - пищу я со щеткой во рту так, что паста пузырится у меня на губах.

- Я, - говорит он, хмурясь на мое выражение лица. - Перед каждым долбанным шоу.

Я быстро выпрямляюсь и хватаю бумажное полотенце, чтобы вытереть лицо.

- Правда?

То есть, Джакс Блэквуд тоже боится сцены?

Он качает головой так, словно я смехотворна.

- Это случается перед большинством концертов. Барбара Стрейзанд прекратила выступать в живую, потому что ей было невероятно хреново.