— Вы правы… Да, вы правы, — произнесла она наконец. — Я сама виновата. Я не продумала все до конца. Я полагала, что это всего лишь еще один способ заставить вас принять меня, поэтому я могла…
Ее речь оборвалась пронзительным визгом, когда она почувствовала, что ее опрокинули на спину. И в следующий миг она оказалась под ним.
— Вы в моей постели, Лэйкен, — сказал он хриплым шепотом.
Он ни разу не называл ее по имени и этот звук, сошедший с его губ, прозвучал более возбуждающе, чем все то, что она пережила этим вечером.
— Значит, это было стратегической ошибкой? — продолжал он. — Или вы решили перейти от терроризма к подкупу?
Глядя в ее широко раскрытые глаза, он одной рукой гладил ее напряженное тело.
— Меня можно купить, — добавил он со смешком, слегка прикусив ее нижнюю губу.
Лэйкен попробовала покачать головой, проклиная тело, которое уже ответило на его прикосновения.
— Марк?
Это было сказано шепотом, но что-то в ее тоне или выражении лица заставило его отклониться и посмотреть на нее сверху вниз.
Встретившись с его глазами, она сказала:
— Марк, можем мы поговорить? Пожалуйста! Можем мы забыть все, что произошло между нами за эту неделю, и поговорить как равные?
Задержав на ней взгляд чуть дольше, он отстранился от нее и опять облокотился на спинку кровати.
Она вернулась в исходное положение еще быстрее. Села и разгладила на бедрах черное платье.
Не глядя на него, она начала говорить:
— Знаю, что иногда я делаю глупости, но это трудно изменить. Такой уж я уродилась. В одно и то же время я могу думать о дюжине разных вещей и переживать дюжину разнообразных эмоций. Но это не значит, что я шутила, когда говорила, что мне нужна ваша помощь.
Помедлив, она почесала ногтем кончик носа.
— Вы человек логики, а в том, что произошло с Ч. Д. логики нет, поэтому вы машинально отстранились. И все дело в том, что приехав в Чикаго, я не знала, что вы из себя представляете. Наверное, я надеялась, что у шаманов тоже есть своя клятва Гиппократа, поэтому вы поможете моему брату просто потому, что ему нужна помощь. Потом, встретившись с вами и увидев, что вы повернулись спиной к своему прошлому, мне пришлось на ходу менять план действий.
Она пожала плечами:
— Я этого и не отрицаю. Да, я просчиталась и все пошло прахом. Но я не могу отказаться от намеченного из-за того, что начала не с того, с чего следовало.
Лэйкен немного подвинулась в сторону, чтобы видеть его лицо:
— Мне нужна ваша помощь. Вы моя единственная надежда. — Она извиняюще улыбнулась. — Я не могу уступить. Представьте себя на моем месте — что если бы человек, которого вы любите и который зависит только от вас, нуждался бы в помощи, вы бы уступили?
Посмотрев на нее, он встал и подошел к окну. Раздвинул тяжелые шторы и уставился в темноту.
Молчание затянулось, и Лэйкен стала бояться, что он не ответит, но он сказал, не поворачивая головы:
— Нет, думаю, я бы не уступил.
Она почувствовала облегчение. Нет, это еще не победа. Она это знает. Он все еще не согласился помочь ей, но по крайней мере он стал воспринимать ее всерьез. Он слушал, что она говорит.
В следующую секунду он повернулся и облокотился о стену возле окна.
— Вы говорите очень разумно, но если я вас правильно понял, то вы будете продолжать преследовать меня, пока я не соглашусь помочь вам. Так?
Она посмотрела вниз на свои скрещенные руки, а затем снова подняла голову и беспомощно посмотрела на него:
— Мне действительно жаль отравлять вам жизнь, но…
— Но у вас особое предназначение. — Он натянуто улыбнулся. — Кажется, я начинаю это понимать.
Он замолчал, и Лэйкен затаила дыхание. Его взгляд прошелся по ее лицу, потом он нахмурился. Хотела бы она знать, о чем он думает. Она убеждала себя, что во всех случаях — это добрый знак, но ей хотелось знать наверняка.
— Ну, хорошо, вы победили.
Она не сразу поняла, что он сказал. Поднявшись на ноги, она обошла вокруг кровати и приблизилась к нему.
— Вы хотите сказать… Он кивнул:
— Я поеду с вами. И разыграю представление, которое убедит вашего брата, что я настоящий шаман, способный разрушать древние заклятия. Нацеплю набедренную повязку, и так далее.
Восторг пробежал по ее жилам. Свершилось. Ч. Д. поверит в него и выздоровеет. Снова станет маленьким мальчиком, у которого все впереди.
Она провела по лицу трясущейся рукой, а потом улыбнулась:
— Не знаю, что и сказать. Как мне благодарить вас?
— Пока что я ничего не сделал. Оставьте свою благодарность на потом, когда мы увидим, что это сработало.
Лэйкен едва слышала, что он говорит. Она уже строила планы.
— Сколько времени понадобится вам, чтобы уладить дела? — Потирая в задумчивости подбородок, она смотрела на него. — Я закажу билет на Даллас завтра же. Машину я оставила дома, поэтому нам придется взять такси, чтобы добраться до Аллена. — У нее вырвался легкий смешок. — Я не могу дождаться, чтобы позвонить домой и сказать Роз и Ч. Д., что все…
— Лэйкен.
Когда она вопросительно посмотрела на него, он сказал:
— Боюсь, вы меня не поняли. Это будет не в Аллене. Я должен отправиться к тем горам на западе Техаса.
Переварив эту информацию, она кивнула:
— Ну да. Тогда я позвоню Розмэри и велю ей привезти Ч. Д. в ту маленькую гостиницу на краю парка. Роз может оставаться в мотеле, пока мы втроем…
Она замолчала, увидев, что он опять качает головой.
— Нет? Почему?
— Вашему брату не нужно пока быть там.
Все не так просто и не так быстро. Вначале должен осуществиться некий процесс очищения. Чтобы слиться с землей, понадобится несколько дней.
— Понятно. — В ее голосе послышалась некоторая рассеянность, потому что ей снова пришлось пересматривать свои планы. — Тогда Розмэри, Ч. Д. и я будем ждать в мотеле, а потом присоединимся к вам, когда…
Но он снова покачал головой. И хотя она плотно сжала губы, у нее вырвалось:
— Что же еще?
Он поднял одну бровь:
— Вы хотите, чтобы я сделал это?
— Простите. — Она отбросила со лба прядку волос. — По-моему, я ничего такого не сказала. Разумеется, вы будете поступать так, как считаете нужным. Скажите только, что делать мне.
— Ну и прекрасно, — сказал он. — Ч. Д. останется в Аллене с вашей подругой до тех пор, пока он нам не понадобится. Что касается вас, то вы должны быть со мной — там, в горах.
— Я? — В ее голосе прозвучала неуверенность. — Но зачем?
— Пациент должен пройти через процедуру очищения. К счастью для нас, есть некая лазейка. Если пациент не в состоянии совершить то, что нужно, ответственность падает на его ближайшего родственника. То есть на вас.
Она кивнула, кусая губы.
Он с минуту изучал ее лицо.
— У вас есть какие-то возражения? — спросил он тихо.
— Нет… нет. Слиться с землей. А этот процесс очищения — он может оказаться мучительным? Я имею в виду, вам не придется проливать кровь или что-нибудь в этом роде?
Он слегка улыбнулся:
— Обещаю вам, это будет не страшнее того, что вы заставили меня пережить за последние полторы недели.
Она облизала губы. В конце концов, она все же не была уверена, можно ли доверять взгляду его темных глаз, но у нее не было выбора, и она сказала:
— Хорошо.
Сделав шаг вперед, он медленно провел пальцем по ее щеке.
— Есть старая пословица. Наверное, вам приходилось ее слышать. Она предостерегает об осторожности, когда вы обращаетесь с просьбой к богам. Дело в том, что вас могут услышать.
Теперь Лэйкен не сомневалась — она определенно не доверяла его глазам. Но она ничего не могла с этим поделать. Марк уже принял вызов.
И они вместе отправятся в горы западного Техаса.
Лэйкен посмотрела на часы и переступила с ноги на ногу.
Она стояла на тротуаре перед небольшой сельской лавочкой, бывшей чем-то средним между факторией и магазином «чай-кофе». Позади лавки находился мотель. А к западу от него в ясное голубое небо поднимались каменистые безлесые горы. На восток простиралась бесконечная равнина. Все носило характер суровости и превосходило размерами многие страны Западной Европы.