– Он своеволен.
– Он всегда легко поддавался настроению, даже когда был ребенком. Но никогда не впадал в такой гнев, как теперь. Думаю, в последнее время он слишком перетрудился. Как только просыпается – сразу же в конюшню и проводит почти все время за тренировкой или игрой. Ты заметил?
– Да.
– Думаю, для него это становится слишком трудным. Всякий из нас может сломаться из-за чрезмерного напряжения. – Лес была встревожена поведением сына и пыталась найти ему оправдание. – Ему нужно немного снизить темп.
За стол села Эмма, и кухарка внесла свежий салат из морских продуктов.
– Кейти, – обратилась к ней Лес, – Роб решил, что он не голоден и не будет есть с нами. Можете унести его прибор.
– Завтра наша новая команда играет дружеский матч против «Блэк-Оук». Ты собираешься прийти и поболеть за нас? – спросил Рауль.
– Конечно, – с вымученной беззаботностью откликнулась Лес, притворяясь, что не произошло ничего особенного.
На следующий день все шло, казалось, как ни в чем не бывало.
Воодушевленный поражением, которое они нанесли команде «Блэк-Оук», выигравшей в прошлом году кубок Кинкейда, Роб смеялся и хлопал по спине товарищей по команде. Лес видела даже, как он схватил за руку Рауля и начал уверять его, что команда выиграла только благодаря умелому руководству капитана.
Рауль молча выслушал его, однако, когда Роб предложил отпраздновать их первую победу вместе с двумя остальными игроками в клубном баре, решительно отказался. Он присоединился к Лес, и они вдвоем пошли на стоянку, где оставили автомобиль.
– Почему ты не захотел пойти с ними? – спросила она.
– Ребята получат гораздо больше удовольствия, если я не буду слушать, как они бахвалятся, – улыбнулся Рауль.
Вокруг его рта залегли усталые складки. Он обнял Лес за плечи, привлек ее к себе, и они зашагали нога в ногу.
– Роб играл очень хорошо, не правда ли?
– Лучше, чем в прошлом…
Когда они проходили мимо теннисных кортов, Лес заметила двух игроков, выходивших из решетчатой ограды с ракетками в руках и полотенцами, висящими на шее. Она сразу же узнала Эндрю, загорелого, мускулистого, одетого в теннисные шорты. И вдруг ощутила слабый приступ ностальгии, нечто вроде горького сожаления. И сама удивилась этому чувству. Она увидела, как он глянул в ее сторону и как шаг его сделался слегка неуверенным, когда пути их пересеклись.
– Здравствуй, Эндрю.
– Лес? Как поживаешь? – Он замолчал и вытер концом полотенца выступившую на лице испарину.
– Просто замечательно, спасибо.
Она уловила во взгляде, который ее бывший муж бросил на Рауля, неодобрение… Или, может быть, это была ревность? Как странно. Он не хочет, чтобы у нее был кто-нибудь другой, хотя сама она ему вовсе не нужна.
– Думаю, ты не знаком с Раулем Букананом, – сказала она. – Рауль, это мой… мой бывший муж Эндрю Томас.
– Я много о вас слышал, мистер Буканан. – Эндрю с бесцеремонным видом пожал Раулю руку. – Дочь рассказала мне, что вы тренируете Роба.
– Тренирую.
– Роб сильно продвинулся вперед, – вмешалась Лес. – Жаль, я не знала, что ты здесь, Эндрю. Они только что сыграли «дружественный» матч с командой Чета Мартина и разбили их в пух и прах. Ты мог бы сам посмотреть, как Роб хорошо теперь играет.
– А где он?
– В баре, празднует победу.
Эндрю глянул в сторону клубного здания.
– Может быть, загляну и поздороваюсь с ним. – Однако в голосе его звучало сомнение. Эндрю знал, что Роб не хочет с ним встречаться.
– Он со временем успокоится, Эндрю. Я в этом уверена.
Лес хотелось сделать что-нибудь, чтобы положить конец этому отчуждению между отцом и сыном. Но Роб становится очень упрямым, когда чувствует, что им пытаются руководить. Вот Триша, та сумела простить родителям их развод – Лес сама в этом убедилась.
– Как твой ребенок? – спросила она.
По лицу Эндрю медленно расползлась улыбка.
– Здоров! Он хороший мальчик.
– Я рада. Большего и желать не надо. – Лес улыбнулась ему со странной нежностью, вызванной сожалением обо всем том, что было между ними и что они потеряли. – Ты, должно быть, торопишься домой, к нему. Приятно было повидать тебя, Эндрю.
– И мне тебя тоже, Лес. – Он на мгновение задержал ее руку, нежно стиснув в своей ладони. Они словно скрепили договор – забыть все плохое. – Береги себя. – Он посмотрел на Рауля. – Заботьтесь о ней. Она замечательная женщина.
Лес смотрела ему вслед и не сразу вспомнила о стоящем рядом Рауле.
– Что бы я ни говорила об Эндрю, он неплохой человек, – сказала она, повернувшись к нему. – Просто мы не подходили друг другу. Вот и все. – Она обняла Рауля за пояс и положила голову ему на плечо. Ей показалось, что даже воздух, которым она дышала, стал свежее и чище.
– Пойдем домой, Рауль.
Ночь. Бегущие по темному небу облака то и дело заслоняют луну. Роб свернул на подъездной путь, ведущий к дому. Радио в машине было включено на всю мощь. Роб постукивал ладонями по рулю в такт музыке, его голова и плечи двигались в дерганом ритме.
Дверь гаража стояла распахнутой настежь. Роб, почти не сбавив скорости, влетел в гараж и затормозил машину менее чем в трех дюймах от задней стены. Он чувствовал себя автомобильным гонщиком. Он готов был побиться об заклад с кем угодно, что смог бы заняться и гонками. Они требуют чувства времени, координации и способности рассчитывать скорость и расстояние. Черт побери, все эти качества у него есть. Роб выключил двигатель, заглушил радио и выскочил из машины.
В его голове все еще продолжала звучать музыка, когда он вышел из гаража, вертя на пальце ключи от машины. В доме светились всего несколько окон. Робу он показался безмолвным и мертвым. Он остановился. Вернуться в свою комнату и просто сидеть там – можно ли придумать что-нибудь глупее. После такой игры, после того, как они отшлепали Мартина по заднице, после победы – нет, ни за что. Он чувствовал себя отлично и хотел продлить это ощущение.
Роб ухмыльнулся, подбросил ключи в воздухе, поймал их резким взмахом руки и сунул в карман ветровки. Потом повернулся и пошел к конюшне. Там у него припасено столько зелья, что хватит не на одну неделю. Впрочем, злоупотреблять им он не будет. Он не настолько глуп, чтобы втянуться в марафон и курить дни и ночи напролет. Завтра утром Рауль будет ждать его на тренировочном поле…
Покурю и пойду домой.
Однако позже, когда Роб начал терять ощущение эйфории, вызванной кокаином, энергия все еще продолжала бурлить в нем. Слишком много энергии, чтобы улечься спать. Он подумал, не следовало ли взять пузырек со снотворным, который предлагал ему Джимми Рей, но затем решил, что был прав, отказавшись. Недоставало еще пристраститься к снотворному, как Джимми. Конечно, конюх стар и нуждается в отдыхе, а ему, Робу, достаточно и пару часиков сна.
Иногда ему казалось, что у него вообще нет потребности во сне – вот как сейчас. Роб глянул на свой запас кокаина, который выставил на верстаке. Черт, у него еще пропасть зелья, и что будет плохого в том, если он выкурит еще одну порцию? Весело насвистывая, Роб подошел к верстаку и вновь начал готовить магическую смесь кокаина с эфиром.
И вдруг в воздух взметнулось пламя. На какую-то долю секунды полный ужаса взгляд Роба упал на бутыль с эфиром. А в следующую он увидел, что огонь перескочил на рукава его куртки. Окаменев, он смотрел в шоке, как пламя ползет вверх по рукам.
Жгучая боль, казалось, вырвала его из оков ужаса. Попятившись от верстака, Роб начал сбивать огонь, мгновенно обжегши ладони. Но пламя жадно лизало ткань, быстро распространяясь по телу. Горело повсюду. Он чувствовал, как жгучие языки карабкаются по спине, и попытался сбросить куртку, но не сумел.
С диким животным криком он метнулся к дверям.
– Джимми Рей! – вопил он, борясь с замком.
Наконец он вырвался из горящего склада и, спотыкаясь, побежал по широкому проходу между рядами стойл.
– Помогите! – хрипло кричал он, держа пылающие руки подальше от тела, с ужасом ощущая смрад горящей плоти и понимая, что горит его собственное тело. – Джимми Рей! Помоги мне!
Он рванулся к боковой двери в конце коридора. Оказавшись снаружи, свернул к лестнице, ведущей к жилищу конюха над конюшней. Его снедал яростный жар. Его волосы. Он понял, что загорелись его волосы и что душераздирающие крики, которые он слышит, это его вопли. Внезапно он осознал, что не сможет добраться до двери.