Потом Карли махнула рукой в нужном направлении и засеменила вслед за ними болтая без умолку, пока они пробирались по тропинке, которая и привела их к спасению.
Чейз качнул головой, отгоняя видения прошлого. Той малышки больше нет, на ее месте появилась ершистая женщина, и она явно обвиняет его во всех тех событиях, которые он никак не мог изменить. Сложнейшая задача состояла в том, чтобы оправдать себя в ее глазах и при этом не затронуть дорогой ее сердцу памяти брата.
А потом постараться зажечь в ней тот же огонь желания, что сжигал его даже сейчас, по прошествии доброго часа после их расставания и после ледяного душа.
Да уж. Лето обещает быть крайне интересным.
2
Боже, что за сказочный день!
Поставив ногу в тяжелом горном ботинке на подножку джипа, Карли глубоко вдохнула чистейший влажный воздух, напоминающий о вчерашней грозе.
Природа, словно в качестве вознаграждения за целую неделю проливных дождей, решила одарить западный Вайоминг солнечной улыбкой.
Но Карли, несмотря на великолепие панорамы, клонило в сон. Она сладко, звучно зевнула во весь рот, так, что чуть не лопнули барабанные перепонки. «Не самая спокойная ночь», - подумала она, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.
Возвратившись в летний домик в горах, она как будто лицом к лицу столкнулась с теми воспоминаниями, которые долгие годы были заперты в самом дальнем уголке ее сознания. Здесь все дышало далеким детством, тем золотым временем, когда ее самой большой заботой было упросить Майка выделить ей верхнее место на чердаке, считавшемся их личной собственностью.
В доме витали призрачные образы отца и брата. Ей следовало бы предвидеть, что так и будет, что воспоминания хлынут беспорядочным, сумбурным потоком, стоит ей лишь открыть дверь в родной дом.
Сколько она себя помнила, семья всегда проводила лето здесь, в небольшом коттедже на самой границе между цивилизацией и девственно-дикой природой. Именно здесь ее отец писал свои рассказы, так никогда и не напечатанные, здесь мама возилась на кухне, шила - в общем, по ее собственному выражению, «слонялась по дому»; именно здесь Карли с Майком каждое утро наперегонки скатывались со ступенек, чтобы окунуться в приключения нового дня.
Всю эту длинную, практически бессонную ночь она провела, поплотнее завернувшись в одеяла прямо на сосновом полу, прислушиваясь к потрескиванию поленьев в камине и звонкому стуку дождя по жестяной крыше.
И вспоминая, вспоминая…
Злополучная встреча с Чейзом определенно не облегчала ситуацию. Так же как и этот домик, Чейз был неразрывно связан с жизнью ее семьи. Его появление вызвало к жизни целый сонм чувств, которые Карли почла бы за благо предать забвению. И не последнее место среди этих чувств занимала невероятная смесь из ненависти и нежности, приправленная сексуальным влечением, в равной степени ужасавшая и смущавшая ее.
Не нужно об этом думать. Больше Карли ничего не могла себе сейчас посоветовать. Наверняка он выглядел таким удивительно знакомым лишь благодаря изменчивому лунному свету. Больше они не встретятся, так что это впечатление в конце концов исчезнет.
Она заставила себя вернуться к созерцанию великолепия простирающегося перед ней горного пейзажа. На темно-зеленых иголках сосен вокруг дома все еще блестели капельки дождя. Карли обернулась, и пушистая белочка, юркнув на соседнюю ветку, обдала ее сверкающим душем капель. Машинально вскинув голову, Карли сквозь густые лапы сосен заметила парящего высоко в небе сокола. И поежилась от его пронзительного крика.
Вайоминг - очень красивый штат. Она не раз убеждалась в этом, поскольку ей посчастливилось работать во всех его уголках и видеть такие девственные места, о которых многие и не слышали. И все-таки Уинд-Ривер по красоте превосходил все, с чем доводилось встречаться в поездках.
По правде говоря, этот огромный горный хребет, несмотря на тысячи приезжающих сюда туристов, она всегда считала своей личной собственностью, можно сказать, площадкой для детских игр.
Джексон нетерпеливо залаял, призывая ее к действию, и Карли улыбнулась.
- Знаю, знаю. У нас впереди куча дел. Нужно проверить реку, поймать и наказать браконьеров и много чего еще. Ты прав, Джексон, некогда нам любоваться окрестностями.
Еще налюбуется. Впереди у нее целое лето. Длинное, одинокое лето, полное воспоминаний.
Спустя десять часов Карли, вся взмокшая и измотанная, затормозила у последнего пункта проверки незаконной ловли рыбы.
Солнце, палившее нещадно целый день, уже садилось, подсвечивая ветви деревьев длинными узкими тенями. Утренняя прохлада к полудню неожиданно быстро испарилась, и к вечеру стало по-настоящему жарко.
Она осторожно прикоснулась к кончику носа и поморщилась. Нос прямо горел. Карли почудился строгий голос матери:
- Карли Джейн Джейкобс, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не разгуливала весь день на солнце без шляпы? Помяни мое слово, и до тридцати не доживешь, как заработаешь себе рак кожи!
- Знаю, мам, - вслух ответила она своей воображаемой собеседнице. - И умру отвратительной старой девой в окружении кошек.
Джексон отозвался вопросительным лаем, зевнул и плюхнулся на заднее сиденье.
- Ой, извини, Джексон.
Она улыбнулась своему любимцу, которого еще щенком спасла от смерти, когда какие-то браконьеры бросили его высоко в горах на произвол судьбы. Эти негодяи незаконно использовали собак - в том числе и мать Джека - в охоте на горных львов и, почуяв погоню, попытались замести следы преступления и перестреляли всю свору, а трупы свалили в реку в надежде, что вода уничтожит все улики.
Этот отважный малыш каким-то чудом выжил после ранения - главным образом благодаря ее неустанным молитвам и заботам, как искренне надеялась Карли. Она любовно почесала розовое брюхо пса и рассмеялась, когда он в ответ фыркнул и лизнул ее ладонь.
- Проверим на реке еще одно-единственное место, Джек, а потом, обещаю, вернемся домой и вознаградим себя отличным салатом и огромной миской супа. Как тебе?
Она рассмеялась еще громче, глядя, как он завилял хвостом и в полном восторге снова повалился на сиденье.
- Вот бы всем мужчинам было так легко угодить, как тебе, песик!
Жаль, нельзя последовать примеру Джека и рухнуть на заднее сиденье, махнув рукой на последний участок реки. Опять это чертово чувство долга, то самое, что не позволило ей вот так просто взять и усыпить раненого щенка.
Напоследок она все же припасла себе самый лакомый кусочек - свое излюбленное место на реке. У них с мальчишками было даже особое название для этого места - Последний Оплот, потому что отсюда они никогда не уходили без улова.
«Похоже, об этом стало известно не только нам», - подумала она, заметив припаркованный в паре сотен ярдов от тропинки замызганный старый пикап.
Не дойдя до реки всего несколько футов, Карли остановилась, чтобы отвести тяжелую разлапистую ветку сосны, едва не хлестнувшую по лицу, и ее взгляд упал на рыболова. Тот стоял глубоко в воде, и его удочка парила в воздухе с изяществом быстрокрылой бабочки.
Сказочная, неповторимая красота.
Рыболов- виртуоз может превратить самое простое движение удочки в зрелище, не менее захватывающее и грациозное, чем проход примы-балерины через всю сцену в пируэте. А этот рыболов явно превосходил в искусстве всех, кого она знала. Один-единственный, почти неуловимый взмах запястья -и крючок взлетел над водой, не потревожив ее глади. Карли отчетливо видела каждый камешек на дне реки. Затаив дыхание, она следила, как в следующий миг еще один взмах заставил блесну, легкую, юркую, нырнуть под воду - и снова даже без намека на какую-нибудь рябь на поверхности реки.
Карли смотрела как зачарованная, не в силах оторвать глаз от великолепного зрелища. Серебристой искоркой мелькнула под водой форель и, обманутая искусственной мушкой, метнулась вверх за добычей. Пальцы Карли машинально сомкнулись на ветке сосны, дыхание замерло в груди, а рыболов резким движением подсек форель, и она затрепыхалась в отчаянной попытке вернуть свободу.
Если бы сейчас в рот ей залетела пчела, Карли и не заметила бы, настолько захватила ее разыгравшееся на реке действо. Менее опытный рыболов, наверное, не сразу бы справился с рыбой, но этот явно знал, что чем дольше она пробудет на крючке, тем меньше у нее потом шансов выжить. В мгновение ока он смотал лесу, неодобрительно покачал головой при виде размеров форели и, сняв ее с крючка, отпустил.