Они вышли из парадной этого серого дома – типичной хрущевки шестидесятых, словно кирпичами нагруженные. Было невыносимо тяжело оттого, что сейчас произошло в родном доме некогда любимого ими мужчины – Шурика Корытникова.

– Лар, он что, с ума сошел? – проглотив в горле комок, спросила Саша. – Он же... не по-человечески же это... Он что, из-за денег, что ли, на мать-отца наплевал, брата забыл?

– Ты меня спрашиваешь? – Ларису трясло мелкой дрожью. – Я слушала и не верила в то, что такое может быть... Впрочем, я-то как раз могу и поверить во все безоговорочно, потому что со мной он также очень «по-человечески» поступил...

По номеру телефона Саша без труда выяснила адрес, по которому проживала жена Александра Ивановича Корытникова Галина Антоновна и ее дети – сын Кирилл и дочка Дарья. Дети Шурика Корытникова.

– Лар, я даже не знаю, как быть. Как-то стыдно перед детьми: они-то не виноваты, что папа у них подлец и засранец! Родителей не выбирают.

– Ну, в конце концов, мы не детям преподнесем правду эту. А жена имеет право знать все. Если честно, я бы еще и на службу ему накапала...

– А ты уверена, что была у него эта самая служба? Лично я очень во всем сомневаюсь. – Саша задрала голову к небу. Они стояли у старинного серого дома-особняка в сквере с большими деревьями. Где-то там, на последнем этаже этого дома, проживал Шурик Корытников. – Ну что, подруга, ты готова?

Лариса пожала плечами. Она и в самом деле не знала, готова ли выложить семье Шурика Корытникова всю правду о нем. Как-то стыдно было. Ей стыдно за него. Стыдно перед его женой, которая, может быть, ни сном ни духом о его второй жизни, протекавшей за стенами этого добротного и ухоженного дома. Стыдно было перед его детьми, которые не виноваты в том, что их папаша – ничтожество. Ну не смешно ли?! Ему вот ни фига не стыдно было и есть, а ей, дуре такой, стыдно!

В дом попасть было не так-то просто. На входе сидел охранник и пристально следил за всеми, кто входит и выходит.

– Не впустит. Ему за это деньги платят, – сделала вывод Саша.

– Просто так, конечно, не впустит. – У Ларисы возник план. – Надо выманить...

Они позвонили на домашний телефон. Трубку взяла женщина.

– Здравствуйте, вы – Галя?

– Да. – Голос был спокойный, ровный. Лариса сразу подумала о том, что жена у этого мерзавца, видимо, приличная женщина. – А с кем я разговариваю?

– Меня зовут Лариса, но мы не знакомы. Галя, очень долго объяснять, кто я и почему вам звоню. Если вас не затруднит, выйдите, пожалуйста, ненадолго. Я у вашего дома.

– Ну... хорошо. – Женщина немного, совсем немного, поколебалась и согласилась. Все-таки представительницы слабого пола – все, без исключения! – чрезвычайно любопытны.

Минут через пять дверь в парадной скрипнула, и на крыльце появилась женщина среднего роста, с гладкими, красиво уложенными в прическу-косичку волосами, в длинной норковой шубе, наброшенной на плечи. Она окинула взглядом двор и остановила его на Ларисе и Саше.

– Вы – Галя? – спросила Лариса.

– Да. – Женщина удивленно подняла брови. – Это вы мне звонили?

– Я. То есть – мы.

Ларисе вдруг стало страшно оттого, что ей сейчас предстоит сказать про Шурика все. Вернее, не все, а гораздо больше, чем все: правду, которую вряд ли хочется знать этой симпатичной женщине.

– Знаете ли, Галя... – Лариса помедлила. Просто представила, как вывалит сейчас на голову этой вроде ни в чем не виноватой женщины потрясающую новость. – Не думаю, что вам будет приятно услышать то, что мы сейчас скажем, но так сложилось...

Она, слегка заикаясь, рассказала Гале Корытниковой, как ее муж, прикидываясь свободным и одиноким, влез в ее жизнь. Как «умер» и был «похоронен», как «воскрес». Лицо у женщины по ходу рассказа покрывалось красными пятнами.

– ...но знаете, дело даже не в этом – это я бы пережила.

Лариса сбивчиво рассказала про то, как Шурик унес из ее дома дорогую ей вещь.

– Вы простите, что мы к вам обращаемся, но он... Шурик ваш... наш... он ведь игнорирует наши звонки.

– А почему вы говорите «наш»? – Галя перевела взгляд на Сашу. – А вы – кто?

– А я тоже «невеста»! – Саша усмехнулась. – А мне ваш-наш Шурик должен двенадцать с половиной тысяч евро. Вот такие пироги. Взял в долг на две недели... в прошлом году.

Ларисе было жаль эту женщину, она и так получила удар ниже пояса, но она все же сказала то, что хотела сказать:

– Вы извините, но этот визит – вынужденная мера. Мы вас поставили в известность, и если вы в своей семье не разберетесь и ваш муж не вернет то, что фактически украл у нас, то мы вынуждены будем пойти в милицию. Теперь все... Извините...

Жена Шурика потерла виски – похоже, от таких новостей у нее разболелась голова.

– Ну, сейчас мужа нет дома, поэтому пока я вам ничем помочь не могу. Но я буду с ним разговаривать. А сейчас простите меня – мне пора.

Она развернулась и пошла к парадной. Ларисе показалось, что она стала ниже ростом и сгорбилась. Еще бы! Такая «радость» – узнать, что муж был неверен, лихо врал, да еще и кинул каких-то баб на деньги.

– Ну, теперь остается ждать результатов, – сказала Лариса. – Они будут, непременно. Но надо набраться терпения, сейчас гнать не стоит.

– Лар, а у тебя нет мысли о том, что они там заодно – эти муж и жена Корытниковы? – Саша задумчиво рассматривала окна серого дома.

– Да кто их знает! Но о нашем визите она ему непременно расскажет. Тут ведь не только делишки опытного афериста, но и измена, да еще какая! Две связи с тетками сразу выявлены! Нет, в известность она его непременно поставит, так что будем ждать результата.

Но ни в этот день, ни на следующий Шурик не объявился ни у Ларисы, ни у Саши. Правда, у Ларисы ночью четыре раза позвонил телефон. И Лариса слышала, как в трубке кто-то дышит и молчит.

Через неделю Лариса, посоветовавшись с Сашей, позвонила Корытниковым. Трубку снова сняла Галя.

– Вы знаете, у меня был с мужем серьезный разговор. Но он завершился не в вашу пользу. – Голос у женщины был спокойный и уверенный. – Он мне все объяснил по поводу иконы и денег. Он сказал, что икону вы ему продали. А деньги, которые он якобы брал в долг, – это фантазии вашей подруги. Все, что касается наших с ним отношений и его отношений с вами... Это касается только нашей семьи, и в этом мы будем разбираться без вас.

Галя слукавила. Шурик получил пней по самое не балуйся. Причем на него не кричали, не били ему по лицу. Ему было сказано то и таким тоном, что он почувствовал себя улиткой, размазанной по сухому асфальту.

– С деньгами и иконами разбирайся, как хочешь, а вот что касается твоих левых заездов под чужие юбки, то для начала отправляйся к доктору и принеси мне справку о том, что ты здоров. Но и с ней тебе отныне спать в гостиной на диване. И это только начало новых отношений.

Про деньги и икону Шурик тут же придумал отмазку, но жена ее пропустила мимо ушей. Галину мало интересовало, кто кому там у них был должен. А вот факт измены, да еще двойной, – это было куда важнее для дома для семьи.

– И еще. Никаких милицейских разборок. Имей в виду, что у нас есть дядя Рома и ему эта головная боль совсем не нужна. И мне тоже. – Галя говорила ровно, почти без эмоций. Только она одна знала, чего ей это стоило.

– Галюня, Галчонок, ну, прости меня, дурака, за то, что связался с этой дурочкой и ее доской. У нас ведь и не было ничего! Я нашел ее по объявлению о продаже иконы. Купил вещь. А все остальное они с подруженцией придумали! Ну, поверь ты мне!

– Я попробую поверить, но справку тебе все равно придется принести. И не пытайся ее купить!

Шурик чувствовал себя препаршиво. Успокаивало одно: жена либо действительно во все поверила, либо сделала вид. Второе куда хуже, но тут уже ничего не исправить.

«Да, а с дурами этими придется как-то разбираться...» – Шурик слегка озадачился.

А между тем в тесной кухне Ларисы Потаповой проходил «совет в Филях»: к ней приехала Саша и заглянула на огонек Катя.

– ...в общем, или там все по взаимному согласию, или ему все простили, – сделала выводы подруга Катерина, выслушав пострадавших «невест» «разведчика» Шурика.

– Ну что ж, – решительно тряхнула гривой волос Лариса. – Значит, придется действовать иначе.

То, что она придумала, было дерзко и смело. В какой-то момент Лариса сама испугалась своей затеи, но отступать не хотелось. А что оставалось делать, если даже юрист Саша сказала, что нет смысла идти с этим делом в милицию.