Марина Снежная - Игра с огнем

На этот раз, когда я рванулась, он не стал останавливать. Тяжело дыша и заливаясь слезами, я стояла перед ним, обхватив плечи руками. Он смотрел на меня с недоверием, но в глазах мелькало еще и другое чувство. Поднявшись, он застегнул брюки и приблизился ко мне. Схватил за подбородок и заставил посмотреть ему прямо в глаза.

– Странно, но мне до безумия хочется тебе верить. Хотя весь мой опыт говорит о том, что ты лжешь. – Он прищурился. – Ладно, будем считать, что всего этого разговора не было. Продолжай работать и заниматься детьми. То, что произошло сегодня, больше не повторится. Если ты лелеешь в душе какие-то планы на меня, то знай: жену я никогда не брошу. Все, что могу предложить таким, как ты, – роль любовницы.

– Так любите жену? – не удержалась я от язвительности.

– Нечто большее. Я ее уважаю. Она была со мной с самого начала, поддерживала во всем. Любовь – чувство недолговечное, приходит и уходит. Я никогда не поставлю любовь выше обязательств. Моя семья для меня – дороже всего.

Его слова задели гораздо сильнее, чем мне бы хотелось. Я невольно восхитилась этим человеком и позавидовала его жене. Сейчас мне и впрямь до смерти захотелось оказаться на ее месте. Ощутить себя под покровительством настоящего мужчины, быть за ним как за каменной стеной. Демьян тоже был сильным, но его безумие не давало мне возможности почувствовать себя защищенной. Он сам был для меня главной опасностью. Тут совершенно другое. Мужчина-кремень, монолитная стена, который всегда поддержит и поможет. Пусть даже позже мои инстинкты возьмут верх и я захочу переступить через него и пойти дальше, но сейчас хотелось иного. Хотелось этой опоры, надежного убежища, где можно залечить еще не зарубцевавшиеся раны в душе. Я поклялась себе, что добьюсь этого мужчину. Это уже стало больше, чем игрой. Мне бросили вызов. Я приму его. То, что он видит мои ухищрения насквозь, делает все еще интереснее.

– Я понимаю, – медленно проговорила я, глядя на него упор. – Не собираюсь разрушать вашу семью. Будем считать, что сегодняшнего вечера не было вообще.

Он кивнул, отпустил меня и вышел из комнаты. Я же неспешно приблизилась к зеркалу, висящему на дверце шкафа. Поразилась тому, что там увидела. Оттуда на меня смотрела женщина, запечатленная на картине Демьяна, которой я столько раз любовалась. Губы тронула тонкая улыбка. Берегись, мой примерный семьянин, демоница уже вышла за охоту и идет по твоему следу.

Следующие две недели больше напоминали игру в кошки-мышки. Я охотилась за Геннадием Всеволодовичем, а за мной охотился Артур. И если я играла осторожно, боясь спугнуть добычу, подкрадывалась, словно кошка, то мой незадачливый женишок действовал в лоб. Он взял дачу Костромских в самую настоящую осаду. Появлялся тут чуть ли не каждый день, пользуясь тем, что его бы не стали прогонять. Уж слишком сильно желал Геннадий Всеволодович заполучить контракт с его папочкой. Но видно было, что он уже на грани. Тон, которым общался с Артуром, становился все суше и прохладнее.

Точно так же вела себя хозяйка дома. Вначале она держалась с Артуром любезно, но когда узнала об истинной цели его визитов, эту любезность как ветром сдуло. Я слышала их разговор с мужем по этому поводу. Шок, который испытала Дарья Григорьевна, изрядно позабавил меня. Еще бы. Именно ради той, кого она считала серой мышкой, предмет желаний многих богемных барышень торчал тут постоянно. Я же старательно избегала Артура и старалась не попадаться ему на глаза. Он все равно улучал момент, чтобы застать меня врасплох и попытаться вернуть, но я оставалась холодна к его словам.

Все эти мелодраматические страсти, наконец, надоели хозяйке дома. Мой младший воспитанник Сережа со слезами на глазах забежал однажды ко мне в комнату:

– Клаудия, мама просила папу тебя уволить!

Меня словно ударило обухом по голове. Я прекрасно поняла причину. Вовсе не та, что я бы предпочла. Не из-за того, что я пытаюсь захомутать ее мужа, как раз об этом она даже не подозревала. Проклятый Артур спутал мне все карты. Я обняла плачущего ребенка и стала успокаивать. Сказала, что может отец еще не согласится, и что в любом случае всегда останусь его другом. Даже тронуло немного, насколько искренним было огорчение мальчика. Но я скоро перестала думать об этом, размышляя о том, как вести себя дальше.

– Что же сказал твой папа? – укачивая Сережу на коленях, спросила я.

– Он сказал, что подумает над этим. Что сначала нужно подыскать тебе замену. А я не хочу! Не хочу никакой замены! Я ее уже ненавижу!

– Ну что ты, малыш. Может, новая няня тебе понравится даже больше, – протянула я.

Мальчик упрямо замотал головой и вцепился в меня, как котенок.

– Не понравится… Ты самая лучшая!

Я поцеловала его в макушку и сказала, что тоже его люблю. Когда удалось уговорить мальчика пойти поиграть в саду, я легла на кровать и задумалась. Скорее всего, Геннадий Всеволодович и правда уволит меня. После того вечера он упорно делал вид, что ничего не произошло. Хотя от меня не ускользали его жадные взгляды, когда он думал, что никто их не видит. Старик на меня запал, тут нужно быть слепым, чтобы не заметить. Но он старой закалки, и его слова о том, что семья для него главное – не пустой звук. Мне нужно очень осторожно разыгрывать свою партию. Один неосторожный шаг может все испортить. Но выхода другого нет – настало время пойти ва-банк…

Вечером пробралась в его кабинет и застыла на пороге, глядя на сидящего за столом мужчину. Он буравил взглядом какие-то бумаги и хмурился. Почувствовав мое присутствие, поднял голову и замер. Губы сжались в тонкую полоску. Я, одетая на этот раз в свой привычный антисексуальный наряд няни и дурацкие очки, молча прошла в комнату и заперла за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – напряженно спросил он.

– Хочу поговорить с вами. Могу я присесть? – Я кивнула в сторону кресла напротив его письменного стола.

Он колебался, на лице отражалась внутренняя борьба.

– Не бойтесь, я не стану к вам приставать, – усмехнулась я. – Вы ясно дали понять, что я вас не интересую. Не в моих правилах навязываться мужчине, который меня не хочет.

По лицу Геннадия Всеволодовича пробежала тень, он махнул рукой в сторону кресла.

– Присаживайся, Клаудия. Но у меня мало времени. Я очень занят.

– Понимаю… Много времени я у вас не отниму.

Я грациозно опустилась в кресло и сжала руки на подлокотниках. Прямая, напряженная. Кусала губы, изображая волнение, зная, как сексуально это выглядит. Смотрела куда угодно, но не на хозяина кабинета. Услышала его хриплый голос:

– Что-то случилось?

– Меня напрягает вся эта ситуация с Артуром, – после паузы проговорила я. – Он ведет себя, как избалованный ребенок, которому никак не желают покупать понравившуюся игрушку. Понимаю, как все это выглядит со стороны. Из-за меня страдает ваша семья. Они вынуждены каждый день наблюдать этот цирк… Я уже привыкла к вашим детям, глубоко уважаю вас. Не хочу, чтобы из-за меня вы терпели какие-то неудобства… Поэтому я решила уйти сама.

Когда я решилась посмотреть на него, меня словно плетью хлестнуло от его горящего взгляда. Он тут же отвернулся, но было уже поздно. Я ликовала. Геннадий Всеволодович не желает, чтобы я уходила из его жизни. Это ясно по выражению лица.

– Вы нашли другую работу, Клаудия? – справившись с собой, спросил он.

– Нет еще… Но теперь, когда у меня есть опыт работы, думаю, это будет не так трудно, как раньше. Если еще вы с женой дадите мне рекомендации…

Он издал недовольный возглас, прерывая меня. Встал из-за стола и заходил по комнате, искоса бросая на меня пытливые взгляды.

– Разумеется, рекомендации мы вам дать можем. Вы очень хорошо проявили себя в качестве няни… Но…

Он остановился передо мной и нагнулся, уперев руки в спинку кресла. Его лицо оказалось совсем рядом.

– Хочешь найти себе новую жертву? Со мной не удалось, так попытаешь счастья с кем-то еще?

Его серые глаза буравили меня, словно желая проникнуть в самую душу. Я не стала изображать негодование, он тут же разгадал бы фальшь. Вместо этого откинулась на спинку кресла и спокойно сказала:

– Не исключено. Но я не буду ничего загадывать. Да и не думаю, что вас это касается.

Продолжая нависать надо мной, он процедил: