- Как же так вышло? - с укором, но без злости произнес Капитан. Кэп был одним из самых старых и уважаемых членов клуба и, как и Джонни, всегда выступал против войны между «Демонами» и «Гиенами».
- Он защищал свою женщину, - ответил за Джонни президент.
- У него нет женщины! - крикнул Гас.
- Он защищал Камиллу, - вступился за друга Карри, но его отец поднял руку, призывая к молчанию:
- Мы все знаем обстоятельства дела... Мы все знаем, что послужило причиной предательства. Но кодекс говорит прямо: предательство не подлежит прощению. Какой бы благородной ни была цель - защищая одного человека, он подверг опасности всех нас, он причастен к смерти Эрика Ланберга, на его плечах лежит ответственность за каждую стычку и перестрелку с «Гиенами» в последний год, он шпионил для Алонсо Риверы, поэтому я даже не выношу вопрос на общее голосование. Джон Милтон будет изгнан из братства - не только в наказание, но и в назидание всем остальным. Целый год он скрывал от нас правду, но она все равно выплыла наружу. Помните об этом, когда перед вами встанет выбор: верность или спасение собственной шкуры.
Карри крепко сжал зубы: отец, казалось бы, говорил правильные вещи, но в отношении Джонни это все равно было ужасно несправедливое, жестокое решение. Слишком однозначное - при всей неоднозначности его поступка и при всей его многолетней верности делам клуба.
- Снимай жилет, Джон, - приказал Брэдли, и Джонни покорно стащил кожаный жилет, надетый поверх клетчатой рубашки. Брэдли протянул ему перочинный нож. Джонни разложил свой жилет на столе зала собраний, перед всеми членами клуба. - Готов?
- Да.
- Начинай.
Джонни бросил взгляд на Карри, и тот ободряюще кивнул. Тогда Джонни взял перочинный нож покрепче, наклонился над столом и принялся одну за другой отпарывать от жилета нашивки клуба.
Сначала он поддел ножом нитки и отодрал те нашивки, которые значили для него меньше всего - «1%» и «MC». Он протянул их президенту, и Брэдли положил их перед собой. Потом сверху легла нашивка «Sacramento».
Дольше всего он отпарывал изображение волчицы с небесно-голубыми глазами. На него тем временем смотрели другие глаза - внимательные и сосредоточенные. Все члены клуба не отрываясь наблюдали за традиционным ритуалом изгнания.
Когда изображение волчицы полностью отделилось от кожаной ткани, Джонни поднес нашивку к губам и поцеловал ее. Брэдли открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом сделал вид, что не заметил этого, и просто промолчал. Карри был благодарен ему за этот жест милосердия и понимания - и Джонни тоже.
Следом за волчицей от жилета была отодрана нашивка с названием клуба - «Demons of the night». На прощание Джонни крепко сжал ее пальцами.
- Переворачивай, - приказал Брэдли, и Джонни покорно перевернул жилет другой стороной. Здесь тоже было несколько нашивок - еще одно изображение волчицы, только маленькое, еще одна нашивка с названием, должность - «Member», и год вступления - «1994». Через несколько минут все они тоже лежали маленькой стопкой перед президентом клуба. Жилет остался пуст. Только черные нитки, торчащие повсюду, да темные, не выгоревшие участки кожи там, где раньше были нашивки, говорили о том, что это был жилет байкера.
Брэдли удовлетворенно кивнул:
- Хорошо. Теперь снимай рубашку.
Джонни вздрогнул - Карри то ли увидел это, то ли просто почувствовал, и его самого тоже бросило в жар. Дрожащими пальцами его друг принялся расстегивать пуговицы.
В руках Брэдли появилась газовая горелка, и он включил ее, настраивая мощность. Из отверстия в металлической трубке с шипением вырвалась тонкая струйка огня.
Джонни зажал зубами маленький деревянный брусочек и встал лицом к бывшим товарищам, наклоняясь и упираясь кулаками в стол. Брэдли встал у него за спиной.
Карри совсем не хотел смотреть на эту пытку, но он не мог, не имел никакого морального права отвернуться сейчас от своего друга. Брэдли поднес горелку к спине Джонни, и по залу разнесся первый приглушенный стон от соприкосновения огня с голой кожей. В воздухе запахло газом и паленым мясом, и Карри увидел, как Джонни хватается побелевшими пальцами за крышку стола, и какой адской болью горят его глаза.
После завтрака Кристен осталась в столовой вместе с Алисией и Кирой. Женщина принялась учить дочку печь печенье - а Кристен сидела поблизости, дышала ароматом свежей выпечки и делала в блокноте эскизы. Это занятие успокаивало, но на сердце все равно было тяжело. Напряжение так и висело в воздухе. Ее начало подташнивать.
- Хочешь попробовать? - Кира протянула ей маленькое, только что снятое с горячего подноса печенье, но Кристен покачала головой:
- Ешь сама, малышка. Я попробую потом, вместе со всеми.
Кира тут же запихала печенье себе в рот и принялась хрустеть. Кристен посмотрела на нее с улыбкой и наклонилась над блокнотом, чтобы быстрыми карандашными штрихами запечатлеть ее довольную мордашку с набитыми, оттопыривающимися щеками и следами шоколада на губах, но не успела, потому что откуда-то раздался пронзительный вопль, и карандаш просто вывалился у нее из рук.
- Мама! - вскрикнула перепуганная Кира, и Алисия быстро зажала ее уши ладонями.
- Не ходи туда! Не ходи! - едва успела крикнуть женщина, но Кристен уже вскочила со стула и бросилась в коридор. Крики разносились из зала собраний. Кристен всего секунду помедлила перед дверью, а потом распахнула ее и как вкопанная остановилась на пороге.
У Джонни больше не было сил стоять, и Карри быстро подставил ему стул, на который тот рухнул всем телом. Лицо у него было красное, вены вздулись, глаза вылезали из орбит. Но вид сзади был куда страшнее. Вся поверхность бывшей татуировки - а это спина от лопаток до поясницы и половина правого плеча, - была выжжена газовой горелкой. Полопавшаяся от высокой температуры кожа сползала клочьями и пузырилась, багровая, бугристая поверхность спины переливалась запеченной кровью. Оставалось совсем немного, но Джонни уже почти терял сознание. Деревянный брусок вывалился из его рта, и когда президент снова поднес горелку к выжженной до мяса спине, Джонни не удержался от пронзительного вопля.
- Хватит! Хватит! Довольно! - не выдержал Карри, вскакивая со своего места, чувствуя, как ударяет в нос отчетливый запах жареного мяса.
И тут дверь распахнулась, и в зал собраний вбежала Кристен.
- Убери девчонку! - рявкнул Брэдли, и Карри мысленно выругался, оборачиваясь на нее.
Джонни закричал снова, и Карри успел как раз вовремя, чтобы подхватить сползающую на пол Кристен.
- Кристен? Кристен!
Кристен открыла глаза и поняла, что Карри трогает прохладными ладонями ее щеки. Значит, она была без сознания...
Увиденная в зале собраний картина мигом всплыла в ее памяти, она резко села, наклоняясь с постели, и ее тут же вырвало на пол.
- Моя детка... - прошептал Карри виноватым голосом.
- Что это было? - прохрипела Кристен.
- Ты не должна была вбегать туда. Ты не должна была это видеть...
- Что за зверства? Что за... что за инквизиция? В каком веке вы живете, чертовы ублюдки?!
Карри нахмурился, не зная, что ответить. Выжигание татуировок на телах предателей было давней байкерской традицией, это придумал не он, и не его отец, и даже не отец его отца... Это практиковалось по всему миру вот уже долгие десятилетия. Но это, конечно, было не оправданием.
- Почему ты позволил поступить так с твоим другом? Почему ты... - она не успела договорить, снова наклонилась, и ее еще раз вырвало. Карри протянул ей стакан чистой воды, и она схватила его дрожащими пальцами: - Голова кружится.
- Неудивительно, - сказал Карри. - Ложись. Тебе нужно отдохнуть. Не думай об этом. А вечером мы поговорим.
Но вечером Кристен снова вырвало, она пожаловалась на боль внизу живота, и обеспокоенный Карри вызвал для нее карету скорой помощи. Молодая женщина-врач, осмотрев Кристен и прощупав ее живот, с сомнением заявила:
- На отравление не похоже... Вы можете быть беременны?
- Беременны? - Кристен даже растерялась от такого вопроса. - Я... не...