Ребекка рассмеялась, и Эрик улыбнулся при виде ее улыбки. Он убрал волосы с ее лица, собирая губами, бежавшие по щекам слезы.
– Почему ты сняла подаренные мной украшения? – спросил Эрик. Их отсутствие при каждом взгляде на нее отдавало болью в его душе.
– Я сняла их перед приходом в приют. Мне показалось неуместным надевать такие дорогие украшения перед неимущими людьми. А когда мы вернулись домой, я была занята приготовление ужина, что забыла их надеть.
– Только поэтому? – уточнил он.
Ребекка кивнула.
Эрик ее поцеловал.
– Я думал, так ты показывала, что между нами все кончено.
Она разорвала поцелуй, покачала головой и сказала:
– Поехали к тебе.
– А как же гости?
– Ты единственный нужный мне гость.
– А разве мы не должны выяснить отношения Айзеком?
– Я позже с ним поговорю. Сейчас я не хочу думать о нем, и уж тем более его видеть. Мне кажется, я могу ударить его в нос.
– Я бы с радостью на это посмотрел. – Эрик поднял ее на руки, и продолжал целовать всю дорогу до машины. – Если мы им не сообщим, они начнут нас искать.
– Я позвоню, пока мы будем ехать, – заверила его Ребекка.
Эрик открыл дверь машины Ребекки, усаживая ее на пассажирское сидение.
– Надеюсь у тебя ключи с собой.
Она опустила козырек, и ему на колени упали ключи.
– Веди как безумный. Хочу как можно скорее оказаться в постели.
Эрик с радостью исполнит ее пожелание. Пока он вел машину, Ребекка позвонила матери. Он всеми силами старался не обращать внимание на ее слова, но у него это плохо получалось.
– Мама, я не собираюсь с тобой спорить. Я звоню сообщить, что уехала с Эриком, чтобы вы не волновались.
Эрик хорошо слышал тираду ее матери.
– Я не так тебя воспитывала… ты ведешь себя как маленькая потаскушка… Не могу поверить, что ты оставила Айзека одного… Тебе повезет, если он вообще с тобой заговорит.
– Это ему повезло, что я не вернулась домой и не кастрировала его ржавым ножом.
Эрик хихикнул, и, повернув голову, увидел улыбку Ребекки. – Я заеду завтра забрать свои вещи. И попрощайся за меня со всеми.
– И меня! – весело прокричал Эрик.
Он мог поклясться, что слышал череду ругательств в свой адрес, прежде чем Ребекка повесила трубку.
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – спросил он, вытянув руку и положив ее на подголовки синения Ребекки. – У меня мало опыта в общении с матерями, но мне казалось важно, чтобы они были счастливы.
– Жаль она не задумывается о моем счастье. Ей кажется, она поступает правильно, но Айзек не делает меня счастливой. Не так как ты. Да он обо мне заботился, и я не хочу с ним ругаться…
– А я хочу.
Ребекка засмеялась.
– Неужели он повел себя как полный придурок. Я не могу понять почему.
– Как я уже говорил, он хочет быть с тобой.
– Ну, этому не бывать, – она сжала его колено. – Я твоя.
Сердце Эрика билось как птица в клетке.
– Реб?
– Да.
– Раз мы снова вернулись к предельной откровенности.
– Да.
– Почему ты перекрасила волосы?
– Это всего лишь тоник. Папа попросил меня это сделать, для ежегодной рождественской фотографии. Я не могла отказать папочке.
Эрик вздохнул с облегчением.
– Не знаю, почему для меня это так важно. Возможно потому, что когда я впервые тебя увидел, я знал, нам суждено было быть вместе, ведь твои волосы были точно такого же оттенка синего, что и мои.
Она засмеялась.
– Серьезно? А я подумала, что ты пьян или обкурен. Ты едва держался на ногах.
– Я был поражен твоим совершенством.
Она снова рассмеялась.
– Ты такой подлиза.
– Сладкий и неотразимый?
– Ты не мог бы ехать быстрее?
– Не думаю что это возможно. Тебе нужна машина побыстрее, – сказал он. – Как на счет Camaro 68 года?
– Что?
– Ну, благодаря тебе Corvette летает как стрела, так что мы можем заняться ремонтом Camaro. Когда мы закончим, я хочу подарить ее тебе.
– И если я сейчас скажу, что это уже слишком и откажусь от подарка, ты обидишься и будешь себя вести, как побитый щеночек?
– Да, что-то в этом роде.
– Ладно, мы отремонтируем Camaro, и я оставлю ее себе. – Ребекка начала пританцовывать на сидении. – Но следующую развалюху покупаю я. Как тебе такой план?
– Меня устраивает. Именно поэтому я хочу, чтобы ты пока была рядом.
– Так может, я останусь навсегда?
– Точно, так и сделаем, – сказал он. – Мы навсегда будем вместе.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне кажется, я хочу на тебе жениться.
– Зачем?
– Чтобы у нас была семья.
– О, – тихо выдохнула она. – Но Эрик, ты же знаешь, я не могу тебе этого дать.
– Ты будешь моей семье. И если захочешь, в будущем мы усыновим ребенка.
– Усыновим?
– В мире много детей, которым нужен дом. Уж я-то знаю, я сам был таким ребенком.
– Я подумаю об этом.
Эрик знал, Ребекка мечтала родить ребенка, но ее мечте не суждено сбыться. Поэтому он даст ей время обдумать идею с усыновлением.
–Ты заслуживаешь женщину, которая сможет родить тебе ребенка, – спустя какое-то время сказала Ребекка.
– Я не хочу иметь биологических детей. Я хочу взять ребенка на воспитание.
Ребекка снова замолчала. Они не разговаривали даже когда подъехали к его дому. Эрик припарковал машину и повернулся к ней.
– Скажи, о чем ты сейчас думаешь, – спросил он.
Она закрыла глаза и отмахнулась.
– Ты помнишь? Никакой лжи. Наши отношения с самого начала строились на искренности.
– Я чувствую себя эгоисткой.
– Почему?
– Потому что я хочу согласиться. Я хочу выйти за тебя замуж. И я не хочу, чтобы ты думал о биологических детях. И я с огромной радостью возьму ребенка на усыновление и мы будем растить его как своего собственного.
– И ты считаешь, что это проявление эгоизма?
– Да, ведь я хочу именно этого.
– Мы хотим, – поправил ее Эрик.
– Ты говоришь об усыновлении, только чтобы порадовать меня. Думаешь, я этого не понимаю?
– Это не так. Я хочу усыновить самых проблемных детей из всех. Тех, кто доставляют одни неприятности. Которые плохо учатся, и страдают, и это видно по их глазам. Самых ужасных из всех, которых никто не хочет любить. Я хочу подарить это этим детям, дать им то, чего был лишен, когда был маленьким. Я сам был таким ребенком. А теперь скажи мне, кто из нас больший эгоист?
Ребекка кинулась ему на шею.
– Я тоже хочу усыновить такого ребенка, – сказала она, нежно целуя его. – И хочу выйти замуж за прекрасного мужчину, которым он стал.
– Да?
– Да.
– Рад, что мы все выяснили. А теперь пойдем разденемся.
Она смеялась, позволяя Эрику вытянуть ее из машины через водительскую дверь. Он нес ее на руках, проходя через гараж, попадая на кухню, и усаживая ее на стол.
– Ты, правда, только что согласилась выйти за меня замуж? – спросил Эрик.
– Ага.
– Твоя мама убьет нас обоих.
– Пожалуйста, не вспоминай о моей маме. Я очень возбуждена и почему-то до сих пор одета.
– Сейчас мы это быстро исправим.
Пальцы Эрика потянулись к пуговицам на ее блузке, расстегивая одну за одной, медленно оголяя ее. Она ослабила его галстук, сняла его через голову и приступила к пуговицам на его рубашке.
– Завтра мы купим тебе кольцо, – сказал он.
– Ты слишком много думаешь, – ответила Ребекка. Она спрыгнула со стола, прошмыгнула у него под рукой и направилась в его спальню. Он последовал за ней, и ее голодный взгляд напрочь лишил его мыслей. Она скинула блузку в коридоре, но вместо спальни пошла в гостиную.
– Мне хочется посмотреть телевизор, – сказала Ребекка.
– Не понял?
Она расстегнула брюки, сняла их и бросила на диван. Когда Эрик присел рядом, она указала ему на кресло.
– Сядь вон там.
– Я думал, мы займемся безудержным и фантастическим примирительным сексом.
– Займемся, но позже. Я сейчас не в настроении.
Она включила телевизор и удобно устроилась на диване, сидя в одном белье.
– Сядь вон там, – повторила она.