Александра Лимова - Игрок Фемиды

В его руках ключ покорно провернулся и он распахнул дверь, но заходить не стал, присев на корточки, придирчиво проворачивая замок ключом.

— Есть отвертки? — перевел на меня вопросительный взгляд.

Я, снимая пиджак и включая свет в комнате, отрицательно мотнула головой и пошла к соседу.

Дядя Вите понадобилось несколько секунд, чтобы опознать во мне меня. Он пьяно и счастливо улыбнулся (обычное его состояние, аж завидно) и спросил, чем же он может помочь многоуважаемой боярыне, то бишь мне. За спиной послышался саркастичный смешок Антона, возле ног которого вертелся Гармошка. Я, хохотнув, ответила, что боярыня изволит требовать отвертки. Дядя Витя понятливо покивал и загромыхал чем-то у себя в комнате. Спустя пару секунд принес мне небольшой чемоданчик с инструментами, настоятельно попросив потом вернуть, а то он «сей чудеснейший момент забудет в связи с несколько хмельным состоянием». Дав ему слово боярыни, и успокоив тем самым вечно пьяного, но тихого соседа, удовлетворенно икнувшего и затворившего дверь, я отдала наборчик Антону.

Сидя за столом, жуя огурец, я оглаживала холку Гармошки, увлеченно мусолившего кость у моего стула и разглядывала Антона. Красив, подлец. И башка у него варит. И руки у него умелые. Причем во многих аспектах. Я аж подавилась при этих своих мыслях. Антон бросил на меня непонимающий взгляд и я подавилась еще больше, хлопая себя по груди и торопливо вытирая побежавшие по щекам слезы, смущенно краснея.

Антон, словно поняв ход моих порочных мыслей, тихо рассмеялся и перевел взгляд на ручку двери. Он достаточно быстро и ловко орудовал инструментами, разбирая мой замок. Вспомнив про забытый на панели его машины телефон, я попросила ключи, и накинув куртку на плечи переступила порог. И замерла. Ибо по коридору неторопливо, вразвалочку шел Вадик.

— Привет, Ленка. — Странно тянущимися интонациями произнес Вадик, останавливаясь метрах в четырех от моей двери. — О, у тебя клиент? Извиняй. Мне подождать?

— Что это? — прозвучал над ухом незнакомый, замораживающий голос.

Я инстинктивно обернулась. Антон поднялся и повернулся к Вадику, являя собой воплощение предупреждения и презрения. Он не отрывал немигающего ледяного взгляда от Вадика, несколько даже стушевавшегося, и спрашивал Антон, очевидно про него. И тон этот говорил о многом.

— Это мой брат, — стыдливо ответила я.

И это подстегнуло Вадика, посмотревшего на меня с неприкрытой ненавистью.

— Да какой я тебе брат, потаскуха? Сестра у меня одна, и это Гелька. А ты, гнилая шлюха, только комнату у нас отобрала, да нихуя не делишься…

Вадик вкинулся, и одурманенно злобно улыбался, очевидно, совсем не понимал, что ситуация пахнет жареным. Зато я это хорошо понимала, и повернулась, чтобы перехватить Антона.

Но не успела. Он как-то быстро скользнул вдоль меня, а в следующий момент с такой силой швырнул Вадика к стене, что тот ударился головой и глухо вскрикнул, но сползти ему по стене Антон не дал. Острие длинной отвертки нажало на посеревшую кожу под подбородком Вадика, вторая рука Антона обхватила его за затылок, фиксируя его отчего-то подергивающуюся голову в недвижимом состоянии. Я, оцепенев, смотрела на непроницаемое, чуть бледное лицо Антона. Одно его движение и все. И не будет больше Вадика. Но он же этого не сделает… Он же адвокат… Но мы с Вадиком отчетливо понимали, что Антон может дернуть рукой. Это ясно читалось в его спокойном лице. И пугало гораздо сильнее, чем если бы он бил морду Вадику или орал и скандалил. Нет. Именно это ледяное спокойствие с тяжелыми нотками угрозы, ясно давало понять, что Антон вполне контролировал ситуацию, и был не прочь решить проблему радикально.

— Догадайся, шировой, что сейчас будет? — чуть приподняв уголок губ, предложил Антон крайне ровным голосом.

Вадик, замерев и глядя в его ледяные глаза, по животному оскалился. Но промолчал. Правда недолго. Потому что идиот.

— А ты легаш, что ли? — храбрясь, презрительно выцедил Вадик сквозь зубы, буравя взглядом Антона.

— Я тебе вопрос задал, гнида. — Ни на грамм не изменив тона, напомнил Антон, однако, мое сердце в страхе пропустило пару ударов, хотя и обращение было не ко мне.

Отвертка чуть надавила и по металлу скатилась и сорвалась на пол частая алая капель. Вадик оскалился сильнее, в ненависти глядя на Антона, но не смея шевелиться.

— Мне долго ждать ответа? — отвертка надавила сильнее, мне стало дурно, и я ухватилась рукой за косяк, потому что в ногах была ватная слабость.

— Я уйду. — Прошипел Вадик, стараясь не особо открывать рот, ибо нажим Антона не ослабел, и грозил проткнуть челюсть.

— Дальше.

— Не вернусь больше.

— Мне по слову из тебя вытягивать? — сталь была не только в окровавленной руке Антона, но и скользнула в тоне, побуждая Вадика на больший спектр обязательств:

— Отстану от нее. Не буду больше появляться. Никогда.

— Умница, мальчик. — Презрительно выдал Антон, с задержкой убирая отвертку и оттирая о свитер Вадика, перепачканную в его крови руку. — Съебался.

Вадик, стрельнув по мне отчего-то полузлым, полуехидным взглядом, по стеночке быстро заскользил прочь, сжимая пальцам кровоточащий порез под подбородком.

— Он задвинутый, Ленка! — непонятно хохотнул с лестницы Вадик с нескрываемым злорадством и добавил что-то еще, но я не разобрала его слов.

Придурок. Обкурился, что слова путает. Я тревожно посмотрела на Антона. Нихера он не сдвинутый, а наоборот, излишне спокойный. Такие люди опаснее всего.

— Вот блядина. — Презрительно искривив губы, Антон сначала посмотрел вслед Вадику, а потом, бросив на меня мрачный взгляд, бескомпромиссным тоном приказал, — собирайся.

— Куда? — спросила я, не в силах отвести взгляда от его руки, с плохо затёртыми следами крови Вадика.

— Ко мне. Ты здесь не останешься. — Холодно пояснил он брезгливо направляясь к туалету недалеко от выхода.

Я, сглотнув, попыталась возразить, но он, остановившись и очень зло на меня посмотрев, рявкнул:

— Собирайся, я сказал!

И если прежде я бы начала орать, то сейчас, глядя на болезненную бледность его лица, с горящими глазами, заключила, что себе дороже сопротивляться. Таким я его еще не видела. И, наверное, не стоит начинать…

— Он же обещал… — я была бы не я, если бы не попыталась.

Антон нехорошо взбледнул, застивив мои уста сомкнуться и не договаривать свое предложение

— Лена, — вкрадчиво произнес он, пробуждая своим тоном мурашки на руках. — Твой брат наркоман. И он пришел вштыренный. Все его слова гроша ломанного не стоят. Так что пошла в комнату, собрала необходимые вещи, собаку, и попиздовала к машине. Хуй ему, а не комната, торчок ебучий. Я об этом лично позабочусь.

Я растерянно смотрела, как он, зажав телефон плечом, засучивает рукава рубашки, идя к раковинам в туалете, и решительно не понимала, что происходит со мной и моей жизнью.

Антон меня впечатлил. Настолько, что я молча собрала документы, немного шмоток и Гармошку.

Мы ехали к центру по полупустым ночным улицам. Время двенадцатый час. Я, озадаченная происходящим, молчала и думала, что делать дальше, оглаживая мордочку Гармошки, положившего голову на широкий подлокотник между передними креслами.

Антон не прекращал говорить по телефону всю дорогу, иногда тихо матерясь, иногда довольно улыбаясь. Я не лезла, пристально вглядываясь в его профиль. Ситуация дурацкая. Комичная даже, если не углубляться. Только я углублялась и мрачнела с каждой минутой все больше. Зачем я это делаю? Зачем еду к нему? Почему позволила лезть в свои проблемы?

Ответ прост — страх. Он зародился в душе с самого первого мгновения, когда я увидела Вадика у двери своей комнаты. Чувство противное, липкое, пытающееся тронуть дрожью руки и пустить под откос способность здраво рассуждать. Впрочем, с последним, это сучье чувство неплохо справилось, потому что сейчас я сидела в машине Антона, и слушала его негромкий и странно успокаивающий голос. Слушала с надеждой, пытающейся сбросить оковы страха с разума и души. Мне хотелось, чтобы он поговорил со мной, чтобы протянул руку и дотронулся, как несколькими часами ранее, просто оказывая поддержку… Господи, что со мной творится-то?

Я с трудом перевела взгляд на щенка, ободряюще лизнувшего мою кисть. Это придало хрупкое подобие решимости. Сама попала, сама выползай. Нахрен все. Завтра с утра не поедем к кинологу, отвезу щенка в клинику, попрошу до обеда приглядеть. Съезжу к юристам, спрошу, что можно сделать в моей ситуации. Потом на репетицию в зал, после маникюр с депиляцией по записи, и вечером смена. Подойду к Луизе, спрошу можно ли выдать аванс заранее. В ближайшее время подам документы на ипотеку. Уже не буду искать хороший вариант квартиры, просто хоть какой-нибудь. Я невесело усмехнулась себе, и потрепала щенка по голове. Тот, радуясь, снова попытался облизать мои пальцы, восторженно заглядывая в глаза. Вот ему как мало для счастья надо. Чтобы за ухом потрепали да пару раз улыбнулись. А мне счастье не нужно, хотя бы просто вылезти из бесконечной черной полосы. Я медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Прорвемся. Может, не все так уж плачевно.