Александра Лимова - Игрок Фемиды

Я очумело пялилась в окно, когда мы въехали в город, чувствуя себя дикаркой на оплоте цивилизации. Высокие блестящие небоскребы, широкие красивые улицы, идеально ровные дороги, отлаженное дорожное движение, яркие вывески магазинов и ресторанов, люди, и вообще все-все!..

Антон, не сдержавшись фыркнул, с упоением глядя на мое удивленное лицо, чуть ли не носом прижавшееся к оконному стеклу, когда мы проезжали мимо линий бесконечных автосалонов с громоздящимися за ними небоскребами.

— Смотри, там, — он ткнул пальцем в величавого блестящего гиганта, мелькающего между небоскребов. — Бурдж Халифа. Самое высокое здание в мире. Китайцы все собираются побить рекорд, никак не соберутся. Вид со смотровой площадки отменный. Завтра вечером съездим, там еще поющие фонтаны, тоже впечатляюще.

Я, неэтично открыв рот, с восхищением смотрела на сталактитоподобную громадину, купающуюся в огнях и протыкающую шпилем ночное небо. Я читала вчера в интернете про это здание, но такого масштаба представить не могла.

— Завтра туда поедем? — Удивленно повторила я.

— А ты рассчитывала на пляже кости греть? — он, усмехнувшись, потрепал меня по волосам, перестраиваясь для заезда на огромную развязку. — Я расписал неплохую развлекательную программу, мы же отдыхать приехали. А у моря можно и в Турции поваляться.

Отель тоже впечатлил. Надо себе челюсть что ли подвязать, а то отвисает постоянно. Чувствуя себя ребенком, я жадно осматривала интерьер лобби, все время порываясь схватиться за руку Антона, чтобы, засмотревшись не упасть. Но так как в этой суровой стране подобное поведение не приветствовалось, постоянно приходилось себя одергивать. А номер напоминал квартиру Антона. Тот же стильный минимализм, только в более светлых, пастельных тонах. С балкона открывался шикарный вид на бескрайную черную во мраке ночи гладь с белой линией пустого пляжа прямо у отеля. Зажмурившись от удовольствия, и чувствуя в груди странное дрожание, медленно втянула в себя мягкий морской бриз. Как будто не со мной. Вообще нереально.

Антон подошел ко мне сзади, обнял, прижал к себе, целуя в волосы.

— Нравится? — тихо спросил он.

Я, греясь в его руках, довольно покивала, не в силах выразить все свои чувства словами.

— Это только начало. — Тихо хмыкнул Антон, поднимая мою руку и убирая кисть себе за шею. — Завтра с утра съездим в соседний Эмират, поныряем с аквалангом. Оттуда в молл, там часы хорошие продают, а то эти уже год ношу. — Он встряхнул рукой, перекатив золотой браслет. — Вечером в Дубай…

— А мы где? — растерянно спросила я.

— В Шарже, здесь тише, чем в Дубае. И пляж на первой линии у большего числа отелей. Эмираты это как наши соседние города, только расстояние значительно меньше. — Негромко пояснил Антон. — Послезавтра в столицу съездим, там друзья живут, и есть пара впечатляющих развлечений… В аквапарк съездим. Сад цветов, сафари, а потом… не помню. Заказал прыжок с парашютом, но день не помню… на вертолете обзорно вокруг Дубая полетаем, но я снова не помню, на какой день заказал. В ежедневнике записано… Потом…

— Антон. — Я повернулась к нему, приложив палец к его губам. — Я…

Растерянно замерла, с замершем сердцем глядя в теплые голубые глаза. Не знала, что вообще сказать. Ощущение дикой нереальности происходящего. Но чувство теплого морского ветра на коже, его рук на моих плечах… Господи…

Отчего-то засаднило в горле, я, пристав на цыпочки потянулась к его губам, обняв за шею руками. Он ответил на поцелуй, улыбаясь мне в губы и потянул в номер.

С аквалангом мне нырять понравилось, вообще красиво. Правда, жадно осматривая демонстрируемый инструктором подводный мир, периодически забывалась от восторга и пыталась дышать носом, начиная паниковать, что не получается. Антон каждый раз это замечал и успокаивающе тормозил меня за руку, показывая пальцем на рот и внимательно глядя в мои очумелые от происходящего глаза. Я успокаивалась быстро и благодарно на него смотрела, все чаще желая успокаивающего ощущения его пальцев на своем теле.

Вечером, как и обещал, поехали к Бурдж Халифе. Вблизи эта громадина вообще наводила благоговейный ужас. А со смотровой площадки вид был настолько шикарный, что я старалась лишний раз не моргать, впитывая все это в память. Антон, довольно хмыкая, с удовольствием читал печати восторга с моего лица, заставляя иногда смущаться но не в силах сдержать восхищения от всего происходящего.

Прошвырнулись по огромному торговому моллу, где я увидела абсолютно магазины всех брендов которые я знала и дохрена тех, которых не знала. Антон чувствовал себя здесь как рыба в воде, чем вызывал у меня стойкие ассоциации с местными жителями и чувство благоговения.

Он купил себе часы. Стоимость их выходила в половину стоимости моей планируемой ипотеки. Глядя на него во все глаза, я мысленно повторяла только одно — нельзя считать чужие деньги. Нельзя.

Антон, заметив мой ошарашенный вид, подозвал продавца и ткнув пальцем на меня что-то быстро сказал по-английски. Я, сообразив, что это значит, умоляюще посмотрела на продавца и отрицательно замотала головой. Антон настаивал. Я начала злиться. Он стал настаивать больше. Понимая, что неприлично ругаться в общественном месте, я подхватила его под локоть и пошла на выход. Антон взял протянутую ему продавцом коробку с часами и недовольно пошел за мной.

Впрочем, я прекрасно понимала, что обижаться на него, показывающего мне этот новый красивый мир по меньшей мере неблагодарность. И уже гораздо более спокойным тоном упрашивала ничего мне не покупать. Он конечно не особо обрадовался, но промолчал.

Каждое утра начиналось часов с восьми, а день заканчивался где-то в одиннадцать, иногда даже без секса. Потому что я, перегруженная впечатлениями, могла вырубиться на середине, и дишь крепко обнимала его широкие плечи, чувствуя себя в тепле, безопасности и счастье. Антон надеялся на тигрицу, о чем глумливо мне сообщил в один из вечеров, поставив на тумбочку виски, пока я, устало сдирая с себя одежду, прокручивала воспоминания о горках в аквапарке, думая где я могла заработать этот нехилый синяк на руке.

— Я раньше сдохну, чем прлснется тигрица. — Упав на Антона, лежащего на кровати, я виновато потерлась носом о его подбородок, и опустила голову на плечо, сказав, что я сейчас пару минут полежу и пойду в душ. Он осторожно обнял меня, нежно оглаживая пальцами спину и поцеловал в висок. Стало тепло и приятно. Хорошо и спокойно. И меня вырубило раньше, чем истекли отведённые мной себе пара минут.

На следующий день меня ждало еще одно открытие — я даже никогда не подозревала, что могу кричать от страха. Но американские горки меня вынудили это сделать, и сошла я оттуда со вставшими дыбом волосами и бешено колотящимся сердцем. Антон в качестве утешения купил мне мороженое и старался не особо смеяться, при виде моего удивленного вида, когда я пробовала вкуснейшее мороженное в своей жизни.

— Антон, а пошли еще! — неожиданно для нас обоих выдала я, оглянувшись на жуткую хрень, которая несколько минут назад едва не заставила меня поседеть от ужаса. — На этот раз я точно не буду кричать.

Соврала. Орала еще сильнее и слезно умоляла остановиться, особенно когда нас несло к мертвой петле. Антон смеялся как ненормальный, сжимая мою руку вцепившуюся в перекладину.

Потом, Антон желая дать мне эстетическое удовольствие повез в сад цветов, величественный прекрасный. Антон уже привык моей отвисшей челюсти и просто наслаждался моими эмоциями, иногда фыркая, когда я особенно сильно восхищалась и челюсть моя отвисала сильнее. А потом еще пустыня… Другой аквапарк на искусственном острове и сафари в пустыне, окончившееся вкусным ужином и катанием на верблюдах.

Постоянно чувствуя себя ребенком в большом удивительном парке увлечений, я смотрела на Антона иногда не скрывая обожания. Он с упоением читал это в моем руке и целовал ладонь, улыбаясь глазами.

Мне так хотелось прижаться к нему, хотя я была так перегруженна впечатлениями до подергивающегося глаза, но сдерживалась. Сначала из-за того, что вокруг улыбающиеся добрые люди, живущие по другим традициям, а потом из-за дурацкого чувства стеснения. Я видела его совсем с другой стороны. Надежным, сильным, заботливым. Где-то внутри все часто пробуждалось чувство немеющего дрожания и я все чаще ловила себя на мысли, что хочу взять его за руку.

Вечером, за два дня до вылета, мы собирались к его друзьям в Дубай. Антон предупредил, что мы там выпьем, ночевать у них он не хочет и арендовал номер рядом с их домом. Потом зачем-то велел мне одеться потеплее. Сам натянул свитер, джинсы и сверху куртку и покидав в рюкзак наши документы, вышел из номера сказав что ждет в лобби.