Завалившись на бок, я заскулила от боли, что прострелила мне бочину. Тот бритоголовый ублюдок походу крепко так приложился, когда ударил меня. Несколько секунд я вообще не могла шевелиться и дышать, боль прошила весь правый бок и часть поясницы. Когда приступ прошел, я с трудом поджала ноги и, пыхтя, просунула руки вперед. Металлические браслеты стерли кожу на запястьях, она вспухла и кровоточила. Возможности снять наручники у меня не было. Это только в фильмах можно с помощью шпильки открыть все замки мира, а на деле этот фокус не работает. Тут помимо шпильки еще кучу всего надо.
Немного размяв затекшие плечи, я встала на ноги. Судя по этой комнате, дача служит местечком, куда мужик со шрамом привозит неугодных ему людей. Не хочется думать о том, что здесь с ними делают, но боюсь, что ответ очевиден.
Мне срочно нужно было решать вопрос, как отсюда выбраться и как вытащить Лесю с Петей. Но походив из угла в угол, я поняла, что эта проблема без вариантов и возможности убежать. Хотели бы убить, наверное, давно убили, а раз так, то есть шанс спасти свой зад. Если начну нарываться на проблемы, то тогда скорей всего отправлюсь на тот свет. После дичайшего стресса в багажнике, моя голова будто начала работать лучше.
Нужно подождать. Крепким терпением я никогда не отличалась, но сейчас иначе никак нельзя. Стараясь не думать о том, что хочу в туалет, а еще больше – пожрать, я ходила туда-сюда и наблюдала, как пыль под моими ногами поднималась и опускалась обратно на деревянный пол. Я была как настоящая заключенная и это злило.
Что же такого «по-плохому» нам сделает мужик со шрамом? Что вообще нам – детям из детдома – можно сделать плохого? Это даже смешно звучит. Не дать еды? Воды? Заставить спать в мороз на остановке? Всё это было, всё это давно прошли. Разве что пуля в лоб. Но это уже будет не угроза.
Время шло, но никто так и не появлялся. Мой мочевой пузырь уже был готов просто разорваться, а пустой желудок – скукожиться. Теперь вкус дешевой овсянки не казался мне таким уж мерзким, тарелку каши сейчас бы точно съела. Когда терпеть уже было просто невозможно, я принялась стаскивать с мебели клеёнку в поисках хоть какого-нибудь ведра. Эти уроды не заставят меня ходить под себя, будто животное, закрытое в клетке питомника. Я человек, пусть и с непростой жизнью, но всё же человек. Если они хотят меня унизить, то у них ничего не получиться.
Срывая всё новую и новую клеенку, я успела найти старое пианино, кресло с торчащими пружинами, поломанный стол, какие-то картины и вазу. Вот уж никогда не думала, что буду рада какой-то там вазе. Справить нужду, находясь в наручниках, оказалось сложней, чем я думала, но приложив усилия, я это сделала.
Закончив со всем этим, я обратно накрыла вазу клеенкой и отодвинула в самый дальний угол. На одну проблему стало меньше, но вот чувство голода никуда не пропало. Я вообще очень люблю кушать, еда приносит мне счастье, как бы глупо это не звучало. Она дает силы, которые мне всегда необходимы. Из нас троих я вообще, наверное, самая прожорливая, но только в плане своей порции, чужое я никогда не съем.
Я медленно повернула голову и глянула на него сверху вниз. Начищенные до безупречного блеска туфли, черные брюки, черное пальто, торчащий белый воротник рубашки, аккуратно уложенные набок черные волосы с небольшой проседью на висках. Весь такой чистый и здоровый. Захотелось испачкать одежду этого ублюдка, взъерошить волосы и выцарапать глаза за то, что пока я и мои друзья здесь гнием, он жрет и радуется жизни.
- Мы ни какого не работаем, - хриплым голосом произнесла я и, отвернувшись, прислонила горячую тяжелую голову к спинке старого кресла.
- Я сниму с тебя наручники, а ты мне расскажешь всё, что тебе известно, - игнорируя мои слова, заявил мужик. Я ничего не ответила.
Он сел на корточки, достал из кармана своего пальто блестящий маленький ключик и снял с меня эти ненавистные металлические браслеты. Я сипло застонала, ощущая невероятное облегчение. Медленно сжав и разжав пальцы, я была рада тому, что мои руки всё же остались при мне.
- Интересное тату, - вдруг произнес мужик, задумчиво рассматривая изображение черной розы с шипами, что в виде браслета уже несколько лет мирно покоилась на моем правом запястье. Я и сама глянула на татуировку, опасаясь, что теперь она повреждена из-за наручников. Удивительно, но она была почти нетронута. – И всё же, на кого вы втроем работаете? – мужик достал из внутреннего кармана пальто платок и завернул в него окровавленные наручники.
- Послушайте, мы, правда, сами по себе. Ну, неужели вы думаете, что если бы мы на кого-то работали, то еще в ресторане не раскололись? – я невесело улыбнулась и тут же скривилась, трещинки на губах неприятно засаднили. – Мы похожи на универсальных солдат?
- Не похожи, - мужик улыбнулся уголками губ. – Но и в совпадения я не верю. Твой вшивый дружок…
- Он не вшивый, - сквозь зубы прошипела я.
- Даже если и не вшивый, он украл деньги, большие деньги прямо из машины.
- Мы их вам вернули, - хотелось пить, и язык отказывался меня слушаться.
- В этой же машине была обнаружена самодельная бомба, и ты хочешь мне сказать, что это не ваших рук дело? Девочка, ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? – мужик с прищуром глянул на меня.
- Не знаю и знать не хочу. Мы-то и бомб делать не умеем и ни на кого, - я закашлялась, - не работаем. Мы просто хотели пожрать, понятно? Я не самоубийца, чтобы так тупо подставляться.
Мужик выпрямился, и некоторое время молчал, будто обдумывая мои слова.
- Где мои друзья? – спросила я, пытаясь встать на ноги.
- Нормально всё с твоими друзьями, - сухо ответил этот тип.
- Вы нас не отпустите?
- Отпущу, если подтвердится, что вы здесь ни при чем.
- Мы и так ни при чем, - нервно ответила я и, встав, тут же чуть не упала на пол. Неожиданно было, что мужик подхватил меня и усадил обратно в кресло.
- Что-то твои дела совсем плохи, девочка, - он скептически глянул на меня.
- Нормально, бывало и хуже.
- Наверное, есть хочешь, да и пить тоже?
- Переживу.
- Предлагаю уговор, я тебя накормлю, а ты мне расскажешь всё, о чем спрошу.
- Если будет жаропонижающие, то расскажу и то, о чем не спросите, - огрызнулась я, не понимая, зачем ему это надо. Логичней было бы простой уйти и оставить меня. Кто я такая для этого человека, чтобы он проявлял снисхождение и что-то вроде заботы? Похоже, уже тогда в грязной комнатке на третьем этаже дачного дома я стала чем-то в голубых глазах-льдинках человека с глубоким уродливым шрамом.
- По рукам, - согласился он, подходя к двери.
Через некоторое время главарь снова вернулся, но уже в сопровождении охранника, который нёс поднос с дымящейся едой и пачкой таблеток. Хоть мой нос и был забит, но я всё равно знала, что пахнуть должно вкусно. На тарелке чем-то похожей на ту, что была в ресторане, лежал сочный кусок поджаренного мяса, а рядом с ним красовались свежие овощи. Рот тут же наполнился слюнями.
Охранник подтащил ко мне одну табуретку, поставил на нее поднос, затем притащил еще одну, чтобы на нее уселся его босс.
Я выпрямилась в своем кресле и откашлялась. Руки всё еще болели после наручников и немного тряслись, но это не помешало мне схватиться за вилку, наколоть на нее мясо и откусить крупный кусок. По подбородку сразу же потёк сок, я быстро вытерла его рукавом куртки и продолжила жадно есть.
Мужик внимательно наблюдал за мной и кажется, в его глаза мелькнуло чувство брезгливости. Мне было на это плевать. Я просто хотела пожрать.
- Где мои друзья? – спросила я с набитым ртом.
- Кажется, мы договорились, что вопросы здесь задаю я, - спокойно ответил мужик.
- Если вы мне не ответите, то я вам ничего рассказывать не стану, - я проглотила еще один кусок мяса, почти не проживав его. В горле на миг стало больно, но потом эта боль прошла.
- Они сейчас тоже обедают.
- Так чего же вы от нас хотите? – я облизала пальцы, наплевав на то, что они были грязными.
- Значит, ты утверждаешь, что твоя шайка не имеет никакого отношения к бомбе в моей машине? – мужик внимательно смотрел мне прямо в глаза.
- Да. Это просто тупая случайность.
- Очень хочется в это верить. Тогда расскажи-ка мне, как это вы втроем докатились до такой жизни? – мужик закинул ногу на ногу, а руки спрятал в карманах своего расстегнутого пальто.