Ольга Лебедева - Игры кавалеров

— Когда стреляться? — деловито произнес Оболенский, снимая с руки перчатку, точно намереваясь швырнуть ее в лицо приятелю по юношеским шалостям и веселым забавам.

— Сегодня же, — решительно ответил Оленин, с ненавистью сверля взором Ольгиного жениха.

Самое удивительное, что и Ольга, казалось, вовсе не проявила понятных в такого рода случаях тревоги или страха. Она лишь шагнула к Владимиру и крепко взяла его за руку. Татьяна же в свою очередь обернулась к Оленину, точно желая удержать его от опрометчивого поступка, грозящего молодому человеку смертельной опасностью.

Лишь один граф оставался теперь в одиночестве между двумя образовавшимися парами и двумя конными гвардейцами. Ежели, конечно, не брать в расчет кучера Прова, который озадаченно и недоверчиво взирал на развернувшуюся перед ним драматическую сцену.

— Увы, сударь, сегодня решить дело никак невозможно, — весело поигрывая поводьями, сообщил Соболев. По виду поручика было ясно, что бравый гвардеец и сам не против размять косточки и подергать смерть за усы. — Коль скоро остается хоть один шанс к примирению, надобно его использовать, согласно дуэльному кодексу. А наилучший к тому путь — хотя бы день на размышления. С бедою, господа, надобно ночь провести, — ухмыльнулся гвардеец.

— Одна загвоздка, — деловито пробормотал Оболенский. Точно и не кричал минуту назад, и не скандалил вовсе. — У нас с этим господином, как у особ сугубо штатского свойства, нет оружия. Не окажете ли услугу, господа?

— Извольте, — желчно ответил граф. — Поручик, у нас найдется пара пистолетов для господ-дуэлянтов?

— Всенепременно, — подмигнул Оболенскому Соболев и тут весело расхохотался, обнажая удивительно белые, хищные зубы. — Ради таких достойных господ своих «лепажей» не пожалею! А вы, Ардов, одолжите им пороху и пуль из своего довольствия?

Его товарищ, хотя и в штатском платье и коротком тулупчике, но выправкою явный офицер, молча кивнул, внимательно оглядев обоих молодых людей с ног до головы. Неприятный это был взгляд: точно не оружие прикидывал к ссорящимся сейчас этот стройный, подтянутый человек с чуть прищуренным, задумчивым взглядом, а практичный гробовщик мысленно снимал мерку для двух новых домовин!

— Ну, вот и славно, — заключил Орлов, поморщившись точно от приступа зубной боли. — Коли примирения до завтра не случится, на рассвете и покончим с этим делом. Потому что прошу извинить, господа, нынче мы спешим.

Никто не стал спорить, и все молодые люди отправились обратно в замок, хоть чуточку перевести дух и успокоить расшалившиеся нервы. Ведь еще стояло утро — веселое, морозное, нет-нет да и проглядывало неяркое солнышко сквозь белесую пелену небосвода, и казалось, ничто не предвещало беды.

— Оленин, ты с нами? — окликнул одного из дуэлянтов ухмыляющийся Соболев.

Молодой человек заметно побледнел, однако остался стоять возле саней, лишь медленно покачал непокрытой головою.

Орлов, гвардейцы которого первыми удалились в предвкушении горячего завтрака, замешкался, надеясь побеседовать с Татьяной. Однако девушку крепко держала под руку подруга Ольга, тихо говоря ей что-то успокаивающее, с другого боку шагал бледный Евгений, а замыкал шествие Пров со своим могучим кнутом.

Граф скрипнул зубами, однако вынужден был отправиться в замок последним. Там он стремительно ворвался в свои покои, уселся за стол и что было сил треснул кулаком по дубовой столешнице, так что та жалобно скрипнула. В этой нелепой и поспешно организованной дуэли было что-то неправильное. Зачинщиком ее был Оболенский, и от внимания графа не укрылось странное спокойствие его невесты, словно бы и вовсе не переживавшей оттого, что завтра поутру — дуэли было принято организовывать в первые часы сразу после рассвета — его жениху могли пустить пулю в лоб. И не кто-нибудь, а старинный друг-приятель Оленин!

— Тут что-то не так, — медленно произнес Орлов. — Какая-то червоточинка есть, истинный крест.

И он послал замкового служку, расторопного мальца лет двенадцати с чумазой, но смышленой физиономией, за своими подручными. Гвардейцев Гименея ждал военный совет. Ибо Орлов воочию чуял, что в воздухе уже запахло порохом. И еще его тревожил Оленин.

С этим романтичным сопляком, как привык его именовать про себя Орлов, творилось что-то неладное. Уж не влюбился ли он в эту провинциальную дурочку — его невесту?

Едва войдя в Татьянину светелку, Ольга прыснула со смеху и тут же бросилась на кушетку, с наслаждением протянув стройные маленькие ножки, изрядно уставшие после санной езды по местным дорожным ухабам. Зима в России такова, что снег никоим образом не сглаживает колдобины и провалы уездных трактов. А лишь наоборот, каким-то непостижимым образом умеет подчеркивать их и углублять на беду всем извозчикам во все времена.

— Ты чего хохочешь-то? — настороженно покосилась на нее подруга.

— А что же мне, плакать, что ли? — пожала плечиками Ольга. — Ох, Таник, ну и натряслась я по здешним ухабам! А все, между прочим, из-за тебя, из-за нашей дружбы.

Она пристально посмотрела Татьяне в глаза. Милая, милая ты моя…

На миг ей страстно, прямо-таки непреодолимо захотелось сказать Татьяне о ее нежданном богатстве, открыть всю правду. Но Ланская слишком хорошо знала своего жениха и все, что он мог бы сказать ей в таком случае. А в таких случаях Владимир Оболенский обычно говорил ей еще с детства, когда они затевали очередную шалость в усадьбе ее или его родителей: главный секрет на то и главный, чтобы раскрывать его в последнюю очередь! А иначе, Танечка, все сразу раскроется, и дальше будет просто неинтересно.

Ладно, сказала она себе, глядя на подругу без всякой зависти. Ну разве что так, самую капельку! Надо тебя, Танюша, теперь из беды выручать. А там, глядишь, и о твоем замужестве подумать можно. Вот только отделаемся от этого…

Однако, едва лишь подумав об Орлове, припомнив холодные, стальные глаза графа, она почувствовала, как ее веселье как рукою сняло. Ольга тотчас поманила к себе Татьяну и принялась рассказывать ей все, что знала. Ну, или почти все!

— Оленька, я ничего, просто ничегошеньки не понимаю, — беспрестанно повторяла бедная наследница русского Али-Бабы. — Зачем Орлову нужна эта женитьба, отчего этот симпатичный молодой человек, Оленин, взялся ни с того ни с сего помогать мне, коль скоро он тоже принадлежит к этой… шайке? И самое главное…

Она молитвенно прижала к груди тонкие руки.

— К чему, к чему эта ужасная дуэль? Как мог твой Володя приревновать к этому… этому…

— Симпатичному молодому человеку — это ты хочешь сказать? — с лукавою улыбкой договорила за нее Ланская.

Татьяна молча потупила взор. Но от внимания ее проницательной подруги не укрылся слабый румянец, в мгновение ока проступивший на щеках девушки. Что ж, наши подруги частенько лучше знают секреты наших сердец и таинства натур. В конце концов, за это мы их и любим, наверное. Хотя случается и наоборот.

— Вот что, моя милая, — решительно сказала она. — Твой новоиспеченный женишок — просто светский повеса и сластолюбец, уж поверь мне. Знаю я этих гвардейцев!

Ольга нацепила на лицо самую свою любимую маску Искренности и Доверия и принялась вдохновенно врать.

— У них сейчас в столицах такая мода, пришла из Европы, мне Владимир писал. Столичные красавицы им надоели, и молодые повесы теперь западают на провинциальных дурочек, навроде нас с тобою, милая. А все война, неразбериха, и наш с тобою дурацкий романтизм. Начитаемся романов и вешаемся на шею первому попавшемуся гусару из полка, что квартирует под окнами. А потом гусары фюить! — Она громко присвистнула, уморительно сложив трубочкою губки, — и только их и видели. А мы?

— Оленька, — прошептала Татьяна, — но ведь он жениться хочет!

— Ага, — язвительно закивала подруга, — на ближайшем перекрестке, у первого попавшегося попа. Небось и твой граф тебе говорил что-нибудь эдакое?

— Говорил, — потупилась девушка. — Но я не согласилась.

— Слава богу, хоть совсем голову не потеряла, — в сердцах бросила Ольга. — Небось и поп у них свой, такой, что шпоры из-под рясы торчат. Что-что, а коли речь зайдет о сластолюбстве, тут уж всякий мужчина — комедиант изрядный. И голова у них на всякие уловки и обманы наивных девиц варит, дай бог нам, бедным девушкам. Граф тебя вокруг пальца обвел. А ты и побежала за ним как глупенькая простушка. В маскарад поверила, в клюквенный сок вместо крови.