— Разве ты не хочешь поцеловать меня? Только Рафика? — красивое лицо Кадира исказилось от волнения, когда он задавал вопрос.

— Что?

Она выпрямилась, ее глаза расширились от замешательства. Раф сел рядом с ней, отчего постель прогнулась под его весом.  Ей было необходимо отстраниться, иначе она упадет прямо на него.

— Пайпер, я искал слова, чтобы объяснить тебе, что не смогу снова поцеловать тебя без Када. У нас был ужасный спор по этому поводу. Он угрожал возмездием, если я возьму тебя сам. А месть у него крайне изобретательна.

Его пальцы чертили невидимые линии на ее руке. Эти прикосновения вызывали чувственную дрожь.

— Я не отвергал тебя, хабибти. Никогда. Я лишь хотел пригласить брата присоединиться к нам.

У нее перехватило дыхание. Они оба? Безумие какое-то.

Девушка едва ли целовалась раньше, а теперь собиралась лишиться девственности сразу с двумя великолепными мужчинами?

Этого просто не могло быть. Если только они не решили сыграть с ней злую шутку. Да, именно так все и было. И это сильно ее ранило.

— Очень смешно, парни.

Она поднялась на ноги:

— Я просто перейду в другую спальню. Спокойной ночи.

Когда она доберется до Безакистана, то сможет с головой погрузиться в общение с Талом и спокойно корпеть над своими цифрами. Она оставит попытки выбраться из своей скорлупы и стать другой женщиной. Пайпер выучила урок - и довольно болезненно.

— Ты никуда не пойдешь.

Кад схватил ее за руку и потянул обратно на кровать, его лицо потемнело:

— Пайпер, я должен знать. Если ты не испытываешь ко мне интереса, скажи мне сейчас. Ничего не сработает, если ты не позволишь мне попытаться тебя завоевать.

— Что не сработает?

Девушка пришла в полное замешательство, особенно когда между братьями промелькнули не поддающиеся описанию эмоции.

Раф вздохнул, и его тело заметно напряглось, когда он встал и прошелся по комнате.

— Ты должна понять, какого рода отношения действуют в нашем семействе. Это традиция состоятельных семей Безакистана, которую разделяют братья.

Разделяют?

— В смысле дом? Я понимаю, это финансово выгодно.

Губы Када изогнулись в невероятно сексуальной улыбке:

— Да. Мы делим дом. Но не только.

Хотя его улыбка свидетельствовала об обратном, он просто не мог иметь в виду то, о чем она подумала…

— Вы делитесь автомобилями?

Раф поморщился:

— Я бы никогда не подпустил его близко ни к одной из своих машин. Он слишком небрежен.

Кад пожал плечами:

— Мне не нужны твои машины. У тебя стариковский вкус.

— Мой “Бентли” – верх совершенства, — возразил Раф.

— Скучняк.

Кад притворно зевнул. Если она не остановит их, они будут спорить до бесконечности о том, чей автомобиль лучше.

—Хотите сказать, что делите девушек?

Они тут же устремили на нее свои взгляды, пронзительные и сосредоточенные, подобно двум великолепным хищникам, которым только что предложили их излюбленное лакомство.

— Да, хабибти. И мы ищем женщину. Еще ни одной не удалось нас удовлетворить.

Пайпер фыркнула, когда все стало на свои места. Господи, как она могла быть такой наивной.

— Значит, когда Бритни из бух.отдела сказала, что вы пригласили ее на двойную порцию, она не имела в виду мороженое на десерт.

Братья покраснели.

— Она, конечно, милая, но это была лишь мимолетная связь, — поспешно произнес Раф с пренебрежением.

— Я понятия не имею, о ком ты говоришь, — сказал Кад брату.

Пандора в этом сомневалась.

— Рыжие волосы, грудь четвертого размера?

Он покачал головой:

— Я могу думать только о тебе.

Да уж, он определенно умел очаровывать.

— Ага, конечно. Так... о чем именно вы говорите? Не могу даже представить, как это возможно.

Кад вздохнул и приблизился к ней:

— Пайпер, у меня было много женщин. Я пытался доставить им удовольствие, но у меня никогда не возникало соблазна превратить этот приятный досуг в нечто большее. Но с тобой все по-другому.

Девушка покачала головой, отказываясь играть в эту игру:

— Я, возможно, наивна, но не глупа. Ты миллиардер. Королевской крови. А я родом из маленького городка в Западном Техасе, в котором частенько попахивает навозом. Вам не обязательно давать мне обещания. Я просто заинтересована в физической близости.

Она выразилась настолько деликатно, как только могла.

 — Хочешь потрахаться? — спросил Кадир.

А вот в нем, похоже, деликатности не было ни на грамм. Она вспыхнула. Ей редко доводилось слышать это слово в употреблении, до того, как она приехала в Даллас.

— Я считаю привлекательными вас обоих.

— Не знаю  насчет секса, хабибти.

Раф поднял руку и начал стягивать свой галстук, расстегнул манжеты и снял с себя рубашку.

— Но мы можем немного поиграть. Доставить тебе удовольствие и заснуть рядом с тобой.

Кад опустил голову ей на плечо.

— Пожалуйста, Пайпер. Если ты откажешься, мне придется спать на кушетке. Прошлой ночью я проигрался Рафу в карты, и поэтому он забирает вторую комнату. Подумай о моей бедной спине. Ведь совсем скоро я выйду на пенсию.

Ему едва исполнилось тридцать. И она изо всех сил старалась оторвать взгляд от обнаженной груди Рафа. В Безакестане росли до безобразия мускулистые мужчины. Торс Рафика был более, чем достоин статуса голливудского идола. Каждый дюйм его тела был словно высечен и завершен. Широкие плечи переходили в мощную грудь и узкую талию, его бронзовая кожа была совершенна.

— Поцелуй ее, Кад. Ей нравятся поцелуи.

Прежде, чем она успела сделать следующий вдох, Кадир опустил палец ей под  подбородок, повернул ее голову к себе и завладел ее губами.

Поцелуй Рафа был нежным, интимным, заставляющим пальцы ее ног поджиматься от наслаждения, но Кад мгновенно взорвал ее мир необузданной чувственностью. Он ворвался в ее рот, соблазняя, одновременно и дразня, и доминируя.

Для Пайпер поцелуи всегда были чем-то неловким. Она никогда не знала, что следует делать. Девушка пыталась действовать по-разному, но всегда чувствовала себя глупо. Однако этого не произошло ни с одним из этих мужчин. Даже сейчас Кадир не дал ей возможности усомниться в своей привлекательности. Он полностью завладел вниманием. Его руки погрузились в ее волосы и подчинили ее. Она не сопротивлялась своим ощущениям, со вдохом ныряя в восхитительную бездну.

Его язык очертил линию ее сомкнутых губ, требуя впустить его. И она уступила, желая доставить ему удовольствие. Пайпер никогда прежде не наслаждалась этим, но Кад уже более, чем полностью, превзошел все ее ожидания. Его язык скользнул по ее собственному в примитивной ласке. Она расслабилась в его руках, одурманенная пьянящими ощущениями.

— Коснись его, хабибти.

Рафик опустился позади нее на постель, прижимаясь своей грудью к ее спине. Его руки заскользили по ней, зажигая каждый участок ее кожи.

— Он ждал твоего прикосновения. Я знаю это, потому что испытываю то же самое.

Кад поцеловал ее щеку, прижавшись к ней.

— Прикоснись ко мне. Я хочу почувствовать твои руки везде, где только возможно.

Это было, словно получить ключи от игровой площадки после жизни в заточении. Кадир стянул рубашку, доказывая, что был столь же великолепен, как и его брат. Он схватил ее руку и положил на свою грудь, прежде чем снова поцеловать ее. Их губы соединились, и она позволила своим пальцам исследовать точеный рельеф его торса.

Две руки обхватили ее бедра. Раф.

Он не ждал своей очереди, и она неожиданно осознала, что в происходящем не будет ничего цивилизованного. На ее единственный чувственный опыт с парнем из старших классов, с которым она тогда встречалась, она решилась практически из дедуктивных соображений, потому что среди подростков так было принято. Результатом оказался клубок долговязых рук и ног, поэтому они обоюдно решили не продолжать этот эксперимент.

Однако сейчас она напрочь лишилась способности думать. Дело было не в ее интеллекте, это касалось ее тела, и, да, ее сердца. Она была без ума от этих мужчин.