Куп остановился, широко раскрыв глаза.
— Какого черта произошло? Что у тебя с лицом?
Дэйн потерял самообладание, и теперь он должен рассказать братьям, как они облажались.
— Мы поссорились.
Челюсть Лэна напряглась, и он скрестил руки на груди.
— Она передумала насчет нас. Вот теперь мы приехали, и она не хочет быть с кучкой сломанных старых солдат, так?
Поначалу он тоже так думал, поэтому не мог винить Лэна в подобном высказывании.
— Не думаю, что проблема в этом, но она действительно попросила уволить нас с должности ее охраны, и на самом деле сказала Талибу, что будет лучше, если она не увидит наc снова.
Купер покачал головой.
— Это будет непросто, учитывая ее беременность.
Когда Купер это узнал? У Лэна отвисла челюсть. Его глаза вылезли из орбит.
— Лия беременна? Как, черт возьми, это случилось?
Купер покачал головой.
— Ладно, давайте поговорим о яйцеклетках и сперме. Когда трое мальчиков любят девочку очень сильно...
Дэйн остановил тираду Купера.
— Это серьезно, Куп. Она на самом деле пыталась отослать нас подальше.
Купер покачал головой.
— Она не передумала. Пресса ее напугала.
Спокойствие Лэна разрушилось, отчаяние наполнило его глаза.
— Это все из-за меня, так? Я ни черта не понимаю в этом королевском дерьме, и лишь все порчу. Я практически сделал это в Короре? Я люблю ее, мужик. Впервые в жизни я полюбил женщину настолько сильно. Я не хочу сломать ее жизнь. И я не знаю, что мы можем сделать. Если она не хочет выходить за нас, мы не может заставить ее.
Купер прищурился.
— Нет, но шейх может. Я немного почитал их законы, и готов поспорить, Дэйн тоже. Шейх может заставить членов его семьи жениться, если посчитает это необходимым для государства или семейных отношений. Алия беременна, и не замужем, что в этой части света может обернуться огромным скандалом, который поднимет на уши весь дворец. Черт, Дэйн. Ты наставил Тала в этом?
Да, вот здесь он, возможно, облажался.
— Она не оставила мне выбора, поскольку пошла к Талу, не поговорив сначала с нами. Меня не вышвырнут из жизни нашего ребенка. И она тоже в нас нуждается.
Лэн подключился немного позднее.
— Более, чем уверен в этом. Я могу научиться общению с прессой. Готов даже записаться на «Курсы хорошего тона» или что-то типа того. Запишите меня.
— Не могу дождаться, когда увижу твои конспекты с этого курса, Лэн, — Купер повернулся к Дэйну. — Ты все сделал правильно, привлекая Тала. Она упряма, как черт. Так она не сможет отказаться и убедит саму себя, что делает это все ради нас. Думаю, она бы боролась, чтобы защитить нас, даже если бы это причинило ей боль.
Осознание того, что Купер и Лэн поддерживали его, придавало ему еще больше силы.
— Я не могу позволить ей разбираться с этим в одиночку, но я беспокоюсь, что сейчас она не примет нас. Мы можем заставить выйти за нас, но мы не можем заставить ее полюбить это. Черт, Куп, у нее уже отбирали право выбора. И мне ненавистно знать, что я буду тем мужчиной, которой снова с ней так поступает. Как, чёрт возьми, она вообще узнала о негативной реакции прессы? Я старался защищать ее от этого. Я не хотел, чтобы она знала о том, что происходит с нашими семьями. Как твои предки справляются со всем этим?
Из них троих, именно Купер был тем, кому было что терять. Дэйна совсем не волновало, будет ли пресса беспокоить его отца, но Купер все еще был близок со своей семьей, и он слышал, что репортеры преследовали их.
Низкий смех вырвался из груди Купера.
— Прикалываешься? Ты когда-нибудь встречал скотоводов из Колорадо? Моя мама встретила этих репортеров у ворот с ружьем в руках, а братья решили, что будет забавно нагнать на них стадо. Сказали, что никогда не видели, чтобы городские так быстро бегали. И они хотят, чтобы их пригласили на свадьбу, так что список гостей будет большим, ведь я не могу разочаровать маму. И не только потому, что она уже купила платье, но и потому, что она все еще пугает меня немного.
Они долго смеялись, когда Дэйн увидел Тала, направляющегося к ним. Он был мрачным и раньше, но теперь его глаза горели.
— Будь уверен, Купер, что твоей семье более, чем всегда, здесь рады. Не дождусь встречи с ними.
Купер пожал руку Талу.
— Я благодарен тебе за это. И когда наступит время, я проконсультируюсь с персоналом на кухне, потому что мои родители не едят ничего, что не было поджарено и густо смазано соусом. Теперь, ты случайно не помнишь, есть ли у тебя ручной таран, потому что, думаю, пока мы тут болтаем, наша невеста пытается забаррикадироваться в собственных покоях.
— У меня есть кое-какое альпинистское снаряжение. Я могу подняться по балкону. Двери в ее комнату наполовину стеклянные. Я смогу выбить их, и быть в комнате через полторы минуты, — с полной уверенность сказал Лэн. Он слегка пожал плечами, когда заметил, как трое мужчин уставились на него. — Я часто думал о таких вещах ночью. Ты правда считаешь, что она собирается запереться от нас?
— Я в это не верю, — сказал Тал, — Думаю, вероятность ее беременности заставила Алию пересмотреть свою позицию.
Алия знала, что ее ребенку нужен отец. Это было не совсем тем, чего он хотел от нее, но шаг сделан в правильном направлении. Дэйн все еще гадал, будет ли она постоянно попрекать его за то, что заставил ее выйти замуж. Будет ли он всегда еще одним мужчиной, который вынудил покориться его воле?
— Она попросила снова начать встречи с консультантом.
Тал практически просиял.
— Она хочет поговорить о том времени, когда была в плену?
Дэйн испробовал каждую уловку, написанную в книгах, чтобы заставить ее открыться. Мужчина хотел быть именно тем, с кем она поговорит. Он был эгоистичным ублюдком, но глубоко влюбленным ублюдком. И он примет все, как есть.
Черт. Так или иначе, он ее получит, и будет молиться, чтобы он смог заставить ее полюбить его. Он начал их отношения с твердой уверенности, что ей придется принять его таким, какой он есть, потому что он не сможет измениться. Но теперь он понял, что сможет. Он отказывается быть еще одним мужчиной, который ее контролирует. Всю его жизнь он хотел этого контроля, жаждал его, но в ней он нуждается больше. Быть мужем и отцом ему нужно больше, чем быть Домом.
— Джентльмены, вы не против присоединиться к нам? Мы все подготовили и нашли кое-какую интересную информацию, — сказал Райли.
Присоединившись к своим партнерам, Дэйн прошел в конференц-зал, чувство волнения по-прежнему не покидало его.
* * *
Сидя на диване в своей гостиной, Алия наблюдала в окно за тем, как наступает ночь. Розовые и оранжевые цвета окрашивали небосвод, и она наслаждалась этим, ощущая себя спокойной, как никогда. Все то время, пока ее удерживали в том ужасном борделе, она хотела вернуться сюда, в эту комнату. Когда Алия, наконец, вернулась домой, она просидела несколько дней взаперти в этой комнате, избегая всех. Она приходила в эту комнату снова и снова, в поисках спокойствия и умиротворения, но не находила… ведь дело не в комнатах, не они преподносят такие подарки. Это делают люди. Любовь. Она постоянно искала что-то вокруг себя, что смогло бы вылечить её, тогда как исцеляющая сила была все время глубоко внутри нее. Попросить Тала позвонить консультанту – единственное правильное решение, что она могла сделать. Решение начать жить по-настоящему. Решение быть храброй. Ей снова может быть больно. Или ее мужчины могут пострадать. Люди, которых она любит, могут умереть. Жизнь не дает никаких гарантий.
Но она могла контролировать позволение любить, строить будущее и бороться за него. Она могла выбирать, чтобы встретить какое бы ни было будущее с Дэйном, Купером, Лэном и их будущим ребенком. Она могла выбрать любить их, и быть лучшей женой и матерью.
Теперь она была уверена в своей беременности. Врач только что ушел.
Алия сделала глубокой вздох и продолжила ждать. Как долго продлится их встреча? Она знала, что могла, возможно, пойти и принять участие, но она не хотела сидеть напротив Дэйна из-за всей этой нерешенной гадости между ними. А обсуждать это в присутствии своих кузенов и следователей, было последним, чего ей хотелось. Однажды она уже ставила Дэйна в подобную ситуацию. И не намерена делать этого снова.
Она будет терпеливой и подождет, когда сможет скрыться с ними от всего мира и рассказать им, всем троим, что она чувствует. Она хотела бы рассказать, как была напугана. Рассказать, как она ошибалась, пытаясь отказаться от них, потому что теперь она знает, что семья встречает трудности вместе, даже когда бывает больно. Ее задача была не защищать их. Она должна стоять рядом с ними, держась за руки, и пережидать все бури и штормы. Она скажет им, что очень сильно их любит.