Она вздохнула. Ведь только что, она отправила бармена и официантку домой.
Джесса всегда думала, что в Канун Рождества был самый насыщенный день для баров, но лично у нее, в баре, не было ни одного клиента.
— Мисс, виски, пожалуйста? Односолодовый виски.
Она кивнула, радуясь, что хоть кто-то отвлек ее внимание.
Работа не давала зацикливаться на том факте, что родные мать и отец выставили ее из дома, а единственный близкий человек, разговаривающий с ней в этом мире, в настоящее время занимался виндсерфингом на Карибском море.
Она повернулась, чтобы взглянуть на своего нового и единственного клиента, и почти забыла, как дышать. Он стоял у бара, шесть футов четыре дюйма чистого секса. Темные волосы, ярко синие глаза, широкие и крепкие плечи, больше походившие на скалу.
— Мисс?
Он стоял там с понимающей улыбкой, играющей на его чувственных губах. И внутренне вздохнув, Джесса заставила себя вернуться к реальности. Интересно, а этот мужчина знает, что он невероятно горяч?
Про себя-то она знала, что была заурядной официанткой, которой необходимо сбросить пару-тройку лишних килограммов. И тут же вспомнились слова ее матери, которые неотрывно следовали за ней.
Ей никогда не приходилось сталкиваться с мужчиной, размер которого приближался к цифре 12. Ее мать, страдала булимией, поэтому считала, что согласно правилам социума, необходимо всегда оставаться худым. Странно, и почему она до сих пор хотела вернуться домой на праздники?
Джесса повернулась, надев свою лучшую нахальную улыбку.
— Односолодового виски нет. Поэтому вы можете выбрать, что-то другое, по этой же цене, или что-то более дорогостоящее.
— О-о, какая язвительная. Коул, мы натолкнулись на Джекпот.
Их было двое? Второй, «плохой» горячий мужчина подошел к стойке, похожий на первого.
Один из них сбросил пальто. И Джессе пришлось развернуть на себя вентилятор, несмотря на холод в помещении. Она ощутила на себя оценивающий взгляд прохладных голубых глаз. И пристально посмотрела в ответ. Два брата не были точной копией друг друга, теперь то она действительно видела разницу. От одного из них просто веяло холодом.
В то время как первый из братьев излучал чувственность, во втором этой нежности она не увидела. Он был больше похож на хищника.
Но почему же ей не хочется сбежать? Почему ей вдруг стало интересно, каково это, быть пойманной ими?
— Дерзкая, да? Ну, я знаю, как это исправить.
Его улыбка была такой острой и опасной, словно бритва.
— Теперь, нам обоим, налей пожалуйста вон того шотландского виски, пятнадцатилетней выдержки.
Такое дорогое. Еще дороже первого. Она потянулась за бутылкой, одновременно хватая два хрустальных бокала из бара, предназначавшихся для элитных напитков. И налила им виски, внимательно вымерив необходимое количество, и придвинула бокалы в сторону мужчин.
— Вот. Не стесняйтесь, садитесь где угодно. Похоже, сегодня вечером — вы мои единственные посетители.
Она попыталась указать им на места дружеским, но пренебрежительным кивком. Может быть она и была неопытна, но точно не была идиоткой. Если в этот вечер они не были со своими семьями, то один из них или сразу оба, находились в поиске одинокого сердца, с которым можно было бы сегодня вечером разделить кровать.
Если это так, то они попали в самую точку, потому как сейчас, она была единственной женщиной, находящейся в этом помещении. И сейчас ей нужно постараться быть незаметной.
— Просто крикните, если захотите вновь наполнить свои бокалы.
Первый мужчина наклонился вперед, улыбаясь.
— Почему мы должны кричать, когда мы можем просто сидеть здесь и разговаривать с тобой?
Да, они определенно заинтересовались ей. Она открыла было рот, чтобы возразить им, но Коул протянул руку, чтобы остановить ее. Он перевел взгляд на брата, и она могла поклясться, что видела, происходящий между ними, разговор…не словами, участвовали только глаза и брови. Джесса с восхищением наблюдала за этим действом.
Наконец, они снова посмотрели на нее. И как ей показалось, Коул хотел донести до своего брата какой-то аргумент.
Держа в руках свой бокал с виски, он кивнул ей.
— Благодарю вас, Мисс. Мы дадим вам знать, когда нам понадобится добавка.
Она наблюдала, как они двинулись в угол бара. Черт, вид сзади был так же хорош, как и вид спереди. Эти двое мужчин были одеты в обтягивающие джинсы, с помощью которых четко выделялись их шикарные задницы. Она вздохнула. Они явно были не ее уровня. И у нее не было ни малейшего шанса туда попасть.
Она ненавидела богатый социальный круг, в котором устраивались приемы для девушек из высшего общества, и в обычаях которого она была воспитана. Она ненавидела эту социальную прослойку настолько сильно, что по окончании Уортонской Школы Бизнеса, отказалась работать с отцом.
Да, она играла роль преданной и послушной дочери, но так и не смогла заставить себя окунуться в большой бизнес. Она просто хотела рисовать. А ее родители не хотели, чтобы их дочь стала художницей. Они беспощадно оборвали с ней все отношения. Отказались общаться и помогать материально, до тех пор, пока она не вернется в семью и не начнет работать в корпорации.
Они думали, что она не продержится и двух недель, но год спустя, она увидела свет в конце туннеля. Ведь через несколько месяцев ей исполнится двадцать три года, и она сможет наконец использовать свой целевой фонд. И ее родители больше не смогут давить и оказывать на нее свое влияние. Спасибо ее крестной.
Джесса отвернулась от этих двух красавчиков. Они точно были не для нее. У нее была работа и личная жизнь. И сейчас ей этого было достаточно.
Но так или иначе, работу никто не отменял, и ей снова нужно подниматься по этой ненавистной лестнице. Увидев себя в зеркале, она состроила гримасу. Да, это было очень красиво.
Она схватила последний бокал мартини, и, помолившись Богоматери, начала подниматься вверх по лестнице, с каждым шагом двигаясь все осторожнее. Оставляя позади полки с водкой и виски, она поднималась все выше, к полкам заставленными бутылками с джином и текилой. И украдкой перевела свой взгляд в сторону бара.
Мужчины сидели там, прислонившись друг к другу, говоря шепотом, как бы отгородившись от нее своим собственным миром. И ей вдруг очень захотелось, чтобы у нее была сестра или хоть кто-то, с кем она могла поговорить, также, как и эти двое.
Ведь, несмотря на пьянящую свободу, так желаемую в прошлом году, она вынуждена была признать, что сейчас была одинока. И закрывшись ото всех, она позволила работе поглотить ее с головой.
Настолько ли это плохо, увлечься кем-то? Будет ли так ужасно, если она вдруг доверится и телом и душой мужчине? Ей было двадцать два года. И у нее не было времени для серьезных отношений, потому как, она до сих пор цеплялась за идею настоящей и искренней любви. А, на самом деле этой самой любви, даже и на горизонте не было.
Неужели она станет на год старше, и так и не узнает, что такое касаться мужчины и чувствовать его? Нет. Тьфу, голос у нее был жалким. Да она и чувствовала себя такой же жалкой. И неуклюжей. Ее нога поскользнулась на ступеньке. Но она не обратила на это должного внимания. Бокалы выскользнули из ее рук, и с грохотом упали на пол. Лестница под ее ногами заходила ходуном, и она стала терять равновесие. Осмотревшись по сторонам, и так и не найдя, за что можно было уцепиться руками. Она начала падать.
Дерьмо. У нее не было денег, чтобы заплатить за карету скорой помощи, а та ей обязательно потребуется, в этом она не сомневалась, так как высота ее полета, должна была, по ее меркам, составлять футов десять.
Она вскрикнула и приготовилась к удару. Собираясь приземлиться на осколки стекла, порезаться и сломать себе руку или ногу. Черт, наверное, ей будет больно, очень больно. Потому, она сильно выдохнула, когда поняла, что приземлилась не на жесткую плитку, а на две сильные руки.
И взглянув в глаза Коула, ее сердце забилось в бешеном ритме. Он был самым красивым мужчиной, которого она могла когда-либо видеть, тем более на таком близком расстоянии.
Пожалуй, единственный, кто мог посоревноваться с ним внешностью, это его брат близнец, который сейчас стоял за его спиной, с улыбкой на прекрасном лице.
— Как тебя зовут, детка?