Ирина Успенская - Имеет свойство яда

— Ну, как? — поинтересовался он.

Ира тяжко вздохнула, потом протянула листки с мишенями. Ну… пятерки. Уже ближе, уже хорошо.

— Молодец, так до снайпера дорастешь, — приободрил он девушку.

— Разве что до пенсии, — буркнула она, отбирая их назад. — А ты?

— А вот, — донесся звонкий голос администратора.

Ира обернулась и забрала мишени. Посмотрела расширившимися глазами. Потом подняла взгляд на Олега. Уважение и чистый восторг. Пухлые губы дрогнули, будто вот-вот должно было сорваться какое-то слово. Но, кажется, способность к речи пропала.

Олег почувствовал гордость. Так на него еще не смотрели. Круто, когда смотрят так. Аж чувствуешь себя кем-то очень важным и почти нужным.

Но погордиться и впрямь чем было. Из тридцати выстрелов сбили девятки только два.

— Значит, вернусь я на следующей неделе, — произнес Табан, глядя на хмурые лица коллег. — Ну же, бодрее. Не надо делать вид, что вы все будете страдать.

Совещание, что называлось, удалось. С утра шеф умудрился всем перепортить настроение, а потом мило сообщить, что в связи с производственной необходимостью вынужден срочно отбыть в Санкт-Петербург.

И все бы ничего, но половина сотрудников прекрасно знала, что у него там живет любовница, а другая половина уже успела наслушаться сплетен первой. Олег только диву давался и мысленно восхищался: как можно таким быть и при этом почти все время выходить сухим из воды? А выходить и впрямь получалось, не без этого. Все шишки вечно летели на сотрудников.

— А что с семинаром? — подала голос Мария Федоровна, подперев подбородок кулаком.

Короткая стрижка, внушительные формы, цепкий внимательный взгляд — янтарно-карих глаз. Главбух "Монтроза", вроде как в прошлом еще и аудитор. Страшно грамотная женщина, с такой спорить — себе дороже.

— На вас вся надежда, — невинно захлопал глазами Табан. — Вы поедете и Олег, раз уж у меня не выходит.

Услышанное заставило приподнять бровь и невольно податься вперед. Нет, консалтинговый семинар — это, конечно, здорово. Но вот неплохо об этом узнавать не чисто случайно, а все же по-человечески. Особенно, учитывая, что семинар будет проводиться в Подмосковье. Там просто так не выйдешь из офиса, поймаешь такси и назовешь адрес. Два дня — не шутки. Надо выглядеть соответствующе. Да и вообще… Внезапность Табана Олег с каждым разом не любил все больше.

— Мое присутствие там обязательно? — как можно более деликатно поинтересовался он, стараясь не выдать раздражения.

— Конечно-конечно, — закивал тот. — Это же не так просто, серьезное дело.

Но тут же поймав укоризненный взгляд начальника коммерческого отдела, который тоже ну совсем никак не мог отправиться на семинар, потому что написал заявление еще на той неделе. Олег не вникал в суть причины, но приказ на предоставление трех дней на свой счет визировал лично.

Мария Федоровна покачала головой.

— Голубушка, спасите, сами понимаете — дело серьезное, — залепетал Табан, но тут же перешел на другой тон: — Впрочем, я знаю, что на вас можно положиться.

Главбух и Олег переглянулись. Выхода не оставалось.

— Вопросы? — невинно поинтересовался Табан, обводя присутствующих взглядом.

"Да какие уж тут вопросы. Отпускал бы побыстрее, работа, мать ее".

Перед уходом на совещание Олегом заметил, на почту пришло новое письмо, но посмотреть его так и не сумел. Вроде как срочного ничего не должно было появиться, но кто его знает. А теперь после того, как Табан произвел обмен энергиями, выплеснув на сотрудников негатив и забрав хорошее настроение, надо было еще воспрянуть духом и постараться не думать гадостях.

И вообще, сегодня-завтра должны выплатить зарплату. Ожидание ее, да вкупе с обещанной премией за два отбитых вопроса еще в марте, согревало душу и радовало сердце.

Покинув кабинет Табана, Олег сразу направился к себе.

Хотелось курить. Вспоминалось, как говорил начальник на прошлой работе, выходя от гендиректора после головомойки: "После секса надо покурить". Только вот секс в мозг с Табаном — бр-р-р.

"Потом", — решил он и сел за стол.

Шевельнул мышкой, ага, новое письмо же. Иконка — золотой корабль на синем фоне. Буквы стали неважны, потому что это сочетание он узнал сразу. "Корсар". Противно засосало под ложечкой, хоть явных причин на то не было. Но интуиция подсказывала, что расслабляться не стоит.

Общество с ограниченной ответственностью "Хельтруда", иск прошлого года. Опять везде Касумян умудрился наследить. Олег пробежал глазами суть документа.

Захотелось схватиться за голову. Да уж. Теперь, после того, как "Корсару" удалось придавить "Монтроз", могут косяком пойти старые дела. Тех бедолаг-партнеров Табана, кто сумеет оплатить услуги "Корсара", разумеется. Да уж.

Почему-то отчаянно хотелось придушить Сокольского. Не зла, а так… для профилактики. Всего лишь работа. И, надо заметить, хорошо сделанная работа. Но что ж так быстро-то. Едва одно спихнул, тут тебе еще подарочек. Не расслабляйся, Олег Олегович, будь в тонусе.

Бездумно потянувшись к ежедневнику, он пролистал несколько страниц. Табан уезжает. Вопрос "Хельтруды", если посидеть сегодня вечером, можно уладить. Никто не будет доставать и мешать ненужными поручениями. Значит, можно спокойно съездить к Лелечке и вернуться. Слава богу, Табан отпустил на пару часов, не вникая в детали. Велел только подготовить необходимые документы. Сам явно пребывал где-то в собственных мыслях… мечтаниях о прекрасной юной любовнице.

Олег с шумом захлопнул ежедневник. Бред сумасшедшего. Надо дотянуть хотя бы до понедельника. Принимать без шефа решения тоже не годится. И в этот раз Сокольского стоит снова направить к Табану. Если и сожрет, то двойная польза. И "Корсару", и "Монтрозу". Может, тогда займет нормальный человек начальственную должность. Вон, Александр Сергеевич, например, заместитель по производству. Вроде бы толковый мужик и ведет себя куда более сносно.

Хотя, что-то подсказывало, что к Табану так просто Сокольский не пойдет.

Больницы Олег не любил. Да и кто в здравом уме их может полюбить-то?

Но каждый раз, когда он приходил к Лелечке, то всегда становилось не по себе. Попадать в больницу — страшно. Попадать в больницу, когда тебе пять лет — невыносимо. Кое-как удалось забрать ребенка у родителей-алкоголиков и отправить к тетке в Москву. Точнее, даже не тетке, а дальней родственнице, которая согласилась приглядывать, но сразу сказала, что денег на лечение нет.

— Деньги будут, — сказал тогда Олег.

Во всяком случае, лечение Лели было одной из причин, по которой он все же решился переехать в Москву. С точки зрения холодного расчета, Лелька ему была никем. Соседкой лучшего друга и бывшего коллеги. Ян теперь мотался между Херсоном и побережьем Херсонской области, творческая, мать его натура. Но в отношении малышки его решение было неоспоримым: помогать всеми силами. Ребенка он знал с рождения и видел, как сползали на дно ее родители.

От Яна Олег и узнал, что срочно необходима любая помощь. Пришлось использовать свои связи и возможности по максимуму.

Вспоминать об этом не хотелось. Не слишком приятный период жизни. После смерти матери прошел всего месяц, адекватно реагировать на окружающее не получалось. Сейчас, оглядываясь назад, Олег не мог сказать, повлияло ли это на его решение не оставлять Лельку в беде. Чужую, слабую и неожиданно почему-то такую близкую.

А потом стала заметна отдышка. Синие губы. Срывающийся голос. И странная пустота в глазах.

Ни у него, ни у Яна не было лишних вопросов. Оба, по сути, остались без родных и близких, поэтому могли себе позволить помочь.

Тетрада Фалло. Сочетание четырех аномалий, сложный порок сердца, при котором необходима операция, иначе ребенок долго не проживет. То, что слышал Олег, никакого радужного настроения это не приносило. Зато названия все запомнил так, что разбуди ночью — от зубов отлетит. Пожалуй, въелось в мозг на уровне профессиональных терминов.

В этот раз Лелька спала.

Впрочем, поговорить с врачом необходимо. А с ней можно поговорить в следующий раз. Когда Табан куда-то смоется снова. Или в следующие выходные. Точно, после этого долбанного семинара.