– Простите меня, но у меня много хлопот в связи с предстоящим приездом семьи на мои проводы. Надеюсь, у вас будет шанс с ними познакомиться.
Вся компания покинула обеденную залу. Слуги последовали за ними и как по команде выстроились в ряд у главной лестницы. Ричард повернулся к гостям:
– Желаю вам доброй ночи.
Они с Айданом обменялись поклонами, затем Ричард взял руку Пиппы и прижал ее к своим губам. Свет от огромной люстры играл в его золотых кудрях.
– Доброй ночи, сударь. – Она повернулась к Айдану, не в силах утаить улыбку. – Доброй ночи и вам, сударь.
Он тоже приложился к ее руке, но совсем иначе, нежели Ричард. Глядя прямо в глаза девушки, ирландец взял ее руку и едва заметно, словно случайно, коснулся большим пальцем ее ладони. Когда он медленно поднес руку к губам, Пиппа почувствовала тепло его дыхания, и этого было достаточно, чтобы мурашки пробежали у нее по руке. Целуя руку, он тайком незаметно коснулся ее языком.
У Пиппы перехватило дыхание.
– Айдан, мне бы стоило поучиться у вас, – ухмыльнулся Ричард.
Пиппа вырвала руку:
– Вот уж точно не стоило бы. Этот человек просто несносен.
«А уж я-то просто схожу от него с ума», – добавило ее сбившееся с пути сердце.
– Стать ирландцем нельзя. Ирландцем можно только родиться, – рассмеялся О'Донахью.
Мужчины пропустили ее вперед. Буквально за миг до того, как она занесла ногу на нижнюю ступеньку лестницы, она услышала негромкий, странный звук.
Один из слуг Ричарда гортанно выкрикнул что-то.
Пиппа машинально отпрыгнула в сторону. И в то же мгновение стеклянный плафон от свечи упал с люстры на то место, где она стояла за секунду до этого, и разбился.
Айдан обнял ее.
– С вами все в порядке? – заволновался Ричард.
– О да. – Девушка потрясла складками юбок, чтобы убедиться, что мелкие осколки не застряли в них, потом благодарно улыбнулась лакею. – Спасибо, что предупредили меня.
Ричард нахмурился и задумчиво почесал затылок.
– Вас что-то смущает?
– Не так чтобы очень, но… Мой вопрос может показаться вам смешным. Вы говорите по-русски?
– Я, сударь, и по-английски не очень, – отшутилась Пиппа. – А почему вы спрашиваете?
– Потому что Юрий… – он кивком показал на лакея, – говорит только по-русски. Каким же образом вы сумели его понять?
Пиппа похолодела. В этом доме с ней происходило что-то странное… минуту назад… когда она разглядывала лица на портретах предков семьи де Лэйси… или смотрела на Ричарда.
Девушка оглянулась на Айдана. Тот смотрел на нее с не меньшим интересом, чем Ричард.
– Наверное, его резкий тон заставил меня отреагировать. – Она пожала плечами. – Я всегда живу инстинктами, Ричард.
Разбитое стекло убрали, и вся компания поднялась по ступеням в верхние комнаты. В полутемном холле Пиппа еще раз пожелала всем доброй ночи.
Руки ей больше не целовали, но то, что сделал Айдан, было еще хуже.
Мужской обжигающий взгляд ласкал ее, словно руки любовника.
– Прекрасных снов, – прошептал он ей прямо в ухо и добавил что-то ласковое по-ирландски.
Она едва держалась на ногах от переполнявшей ее страсти, но ирландец оставил ее и пошел искать приготовленную ему спальню.
Прошло несколько часов, но Пиппа все еще никак не могла заснуть. Ее окружала сказочная роскошь чужой спальни. Надев рубашку и накинув сверху платье, девушка мерила шагами залитую мерцающим лунным сиянием комнату. Ей следовало бы наслаждаться каждым мигом, проведенным здесь. Это была роскошь из ее снов, ее мечтаний.
А вместо этого ее мучают мысли об Айдане.
Где-то там, в саду, в лунном свете промелькнула тень. Подчиняясь порыву, она подошла к окну и посмотрела вниз.
Увиденное вызвало в ней волну мрачного удовлетворения. Айдан О'Донахью тоже не спал. Подобно огромному неповоротливому привидению, он разгуливал взад и вперед по садовой дорожке.
Огненный вихрь, рожденный где-то у самого сердца, обдал ее кожу горячечной лихорадкой.
Она сжала кулаки и прижалась полыхающим лбом к стеклу.
Что такое особенное было в этом человеке?
Его мужское обаяние сводило ее с ума. Он не выделялся безупречной красотой, как Ричард, не обнаруживал такого остроумия, как лорд Кристофер Хаттон, не проявлял веселого и легкого нрава, как Яго, но ее тянуло к нему. Ей хотелось быть рядом с ним, дотрагиваться до него, разговаривать с ним, касаться губами его губ, как в ту штормовую ночь.
– Нет, – произнесла она сквозь зубы. – Я не хочу все время думать о тебе. Я не могу себе это позволить. – Она втянула воздух и задержала дыхание, стараясь взять себя в руки. Каждый раз, когда она начинала привыкать к кому-то, чувствовать свое единение с кем-то, ее бросали. Семья, которую она не помнила, Меб, труппы бродячих артистов, с которыми сводила ее судьба.
– Ты тоже оставишь меня, – прошептала она. От ее дыхания запотело стекло. – Но мне будет безразлично.
Вот и решение.
Но можно было испытать еще несколько мгновений счастья с ним, а потом расстаться, не разбив своего сердца.
– Так и поступлю, – произнесла она вслух, на ходу затягивая на себе платье. – И именно этой ночью я докажу свою решимость.
«Лондон никогда не спит», – думал Айдан, глядя на воды Темзы. Было самое темное время ночи, а он различал голоса людей, ржание лошадей и время от времени всплески весел. Возвращались домой тайные любовники, а также те, кто не в ладах с законом, или просто подвыпившие гуляки.
Айдан никому не сказал о повелении, которое получил после сегодняшней регаты. Специальный посыльный доставил ему вызов прямо в дом Вимберли. Вполне возможно, что известие о его победе достигло королевы и Елизавета решила поощрить его королевской аудиенцией.
Он был готов встретиться с королевой. Давно готов. Он одновременно стремился и страшился покинуть Лондон. Получив известия от Ревелина из Иннисфалена, он рвался домой. Донал Ог и Яго уговорили его остаться, справедливо полагая, что если он покинет Лондон и нарушит волю королевы, то дела пойдут еще хуже. Елизавета может приказать своим генералам направить еще больше войск в Керри, согнать еще больше ирландцев с насиженных мест, поджечь еще больше ирландских полей и уничтожить еще больше ирландских лесов. Всего этого он пытался избежать, приехав сюда.
– Ваше сиятельство, мне необходимо с вами поговорить, – прозвучал чистый голос в ночи.
– Я тут, – ответил он, всматриваясь в сумрак и разглядев силуэт девушки, приближавшейся к нему.
Его переполнили противоречивые чувства, смесь невероятного восторга и неожиданно яркой вспышки надежды. Словно она была сказочной феей, прибывшей из своего сказочного королевства в его реальный мир.
Да, было что-то сказочное во всем, связанном с этой девушкой. Он в этом не сомневался. Хотя его плохо контролируемое тело болезненно напомнило ему, что Пиппа была из плоти и крови. Он необоримо желал обладать ею каждой частицей своего организма. Но он не мог себе этого позволить. Никогда.
Он ни разу не был с женщиной, с тех пор как женился, и ничего с этим нельзя было поделать, пока Фелисити оставалась его женой.
– Айдан, – нежно окликнула его Пиппа. – Вы здесь?
– Здесь. – Айдан сделал несколько шагов вперед и дотронулся до нее.
Она вздрогнула и застыла на месте.
– Так спокойнее. – О'Донахью обхватил себя руками. – Не хотел бы повторить подвиг бедолаги Темпла Ньюсома.
– Ему еще мало досталось.
– Что есть, то есть. – Ирландец усмехнулся. – Иди сюда. Клянусь, что не стану распускать руки.
– Именно об этом я и пришла с вами поговорить.
– Так ты хочешь от меня обратного?
Айдан почувствовал, как у нее перехватило дыхание. Но было слишком темно, чтобы разглядеть ее лицо.
– Вы себе этого не позволите. – Голос девушки предательски дрожал. – Я хочу, чтобы вы знали, как безмерно я благодарна вам за все доброе, что вы для меня сделали. Я даже не знаю, почему вы решили взять меня к себе.
– Можно подумать, ты предоставила мне выбор. – Кривая усмешка скользнула у него по губам. – Передо мной буквально падали ниц!
– Что было, то было, – призналась она.
– Пойми, – начал он мягко. – Ты того стоила, и я до сих пор не могу понять, почему никто другой не разглядел твоего таланта раньше.
– Замолчите! – Резко вскинувшись, она заткнула уши руками. – Мне и так больно.
– Больно?
– Я пришла вам сказать… – Она опустила руки, глубоко вздохнула и начала говорить внятно и четко, как будто не надеялась на понимание.