Лина Мур - Империя наших надежд

– Непросто. Ты прав, Белч, Рафаэль очень изменился. Если сравнить его с тем парнем, который нагло заявил мне, что будет жить через стенку, и оккупировал часть моей жизни, то он теперь другой. Иногда я смотрю на него и не вижу в нём многого. Наверное, это называется взрослением и опытом. Такого, какой он сейчас, я бы никогда его не поняла и не приняла. Но нынешняя я не смогла бы любить его прежнего. Это, как кусочки пазла. Они складываются в картину снизу вверх. И когда не хватает кусочка, то это затормаживает нас. А когда они выстраиваются ряд за рядом, то всё подходит идеально. Рафаэль пытается скрыть от меня многое, думая, что это подвергнет меня опасности. И я это замечаю. Раньше бы я возмутилась, потребовала объяснений и честных признаний о том, как обстоят дела на самом деле. Сейчас же мне комфортно знать, что рядом со мной человек, который умеет меня защищать и, главное, хочет этого.

– Думаешь, он считает, нас тупыми и непригодными? Меня это обижает. Он как будто стену выстроил. То отталкивает, то неожиданно приходит и просит разговорить Оливера о том, что было в ту ночь. И я решился… поэтому и решился на обручение прямо сейчас, чтобы самому успеть уберечь Сиен, вывезти её или же попросту закрыть собой. Так я хотя бы имел повод возмутиться, а в итоге только хуже сделал, – Белч замолкает, когда перед нами ставят два одинаковых заказа.

– Но ты ведь можешь защищать Сиен и так, без официального заявления. Для чего оно, вообще, нужно? Хочешь новых проблем? А вдруг после свадьбы вы тоже изменитесь, и ваши грани больше не будут подходить друг другу? Ты об этом не думал? Рафаэль сделал мне предложение, и я согласилась, но это слова, которые просто были нужны нам обоим. А вот брак – это уже намного серьёзнее, Белч, тем более в такой ситуации, когда неизвестно, как завершится этот год, и останется ли у нас хотя бы капля веры во что-то, а идти наобум запрещено. Найди другой вариант помощи Рафаэлю, с ним очень сложно сейчас, и я его понимаю. Он напряжён. Он боится. На нём огромная ответственность, как и вероятность того, что он окажется в тюрьме, если этого пожелает Карстен, велика. Чем меньше ты или я мелькаем сейчас рядом с ним, тем, по его мнению, мы дальше от негативных последствий. Сейчас мы можем только полагаться на его выводы и планы, вот и всё. Да и тебе необходимо решить свою проблему, Белч. Сиен ведь ждёт и волнуется, она тоже боится, как и ты.

– Сильно обижается на меня?

– Скорее она подавлена. Наши родители никогда не примут наших избранников. Этим мы с тобой похожи. Но в твоей ситуации есть решение, так обдумай его. Желательно, когда протрезвеешь и сможешь соображать нормально, а не сбегать и пить здесь, отключив мобильный, – с укором произношу я, отчего Белч закатывает глаза, бросая в рот картошку.

– Как ты нашла меня?

– Сиен много болтает. Обычно я не слушаю её, но, видимо, моё подсознание считает нужным запоминать какие-то данные. В это место ты пригласил её на первое свидание в прошлом году, хотя это больше напоминало «нажрёмся и перепихнёмся по-быстрому, а там авось и снова получится». И вы сюда часто ездили потом, чтобы поиграть в «Дартс».

– Да, она любит бросать дротики, – улыбается Белч.

– Нет, идиот, она любит тебя, а на дротики ей плевать. Думаешь, она умела играть в приставку? Не-а. Она научилась это делать и практиковалась в игровых залах в Женеве, пока я была на массаже, чтобы стать тебе хорошим соперником, думая, что именно этим тебя и зацепит. Она столько читала различных стратегий и заучивала их, чтобы произвести на тебя впечатление, ты и не представляешь. Видишь, события идентичны, только в вашем случае это «лайт» вариант, так не превращай его в «хард». Оно тебе не нужно, – подхватываю бургер и кусаю его.

Чёрт, невероятно вкусно.

Пока я наслаждаюсь бургером и утоляю тот голод, который никогда не утолит диета, Белч размышляет, медленно попивая теперь уже воду и задумчиво жуя картошку.

– Ты раньше не говорила так. Как тебе удалось? Нет, я понимаю, что ты помогаешь Сиен и приехала сюда, чтобы вправить мне мозги, но ты спокойна, Мира. Ты сидишь здесь со мной, ожидая, когда я протрезвею, ешь гадости, запрещённые в сестринстве, выдаёшь довольно взрослые мысли, и они разумны. Как? Ну, то есть… чёрт, по идее, ты должна быть с Рафаэлем, а не нянчиться со мной, – запиваю еду колой и протираю рот салфеткой.

– Я ищу подвох, понимаешь? Всё это… ты мне кажешься какой-то другой, и это ненормально, – добавляет он.

– Тебе нужна веская причина, почему я вышла из университета, когда это запрещено, нашла и убедила тебя в том, что твой поступок неразумный, и ты совершил ошибку? – Белч кивает.

– Всё просто. Очень просто. Есть вещи, которые осознаёшь лишь в критический момент. Когда я, отдирая крышку гроба, думала, что Рафаэль мёртв, то вся жизнь стала бессмысленной. Есть ситуации, в которых никакие деньги не помогут. Смерть. Нельзя воскресить человека, медицина ещё на это неспособна настолько, чтобы этой услугой мы могли пользоваться. И в такой момент всё встаёт на свои места. Приоритеты расставляются именно так, как того требует сердце, а ты зачем-то боролась с ним и всё отрицала. Обиды, ошибки и различия стираются из памяти, оставляя лишь сильную и острую боль, испытывая которую очень сложно дышать. После этого появляется другая сторона, с которой я не была знакома. Она говорит мне о том, что я ни за что на свете не хочу, чтобы ты и Сиен прошли через это. Она подсказывает мне постоянно, что многие проблемы, кажущиеся нерешаемыми, глупы и надуманны. Всё это пыль, чушь и фигня, и ничего не значат. Она не стоит сердцебиения любимого человека. Смерть или же близкая вонь её рядом с твоим сердцем меняет тебя очень быстро, и вот со мной произошло то же самое. Я увидела многое под другим углом, и меня больше ничего не пугает так, как минута, когда он не будет жить. Так что, жизнь не так сложна, какой мы её хотим видеть. Она намного проще, только надо немного потерпеть и проявить жёсткость к другим. Всегда будут жертвы, но, главное, чтобы это были не вы. Мне сложно даются объяснения, и ты можешь продолжать искать подвох, Белч, но вряд ли найдёшь его в моих словах и поступках по отношению к вам с Сиен, – замолкаю, делая ещё один глоток газировки, и, надеюсь, что до него дошло. Когда ты вдыхаешь аромат смерти, и он затрагивает любимого, то становишься терпимей. Ты начинаешь думать не с оглядкой на страхи, а головой. Эмоции больше не берут над тобой верх, потому что они, в большинстве случаев, мешают. Моё сознание за последнее время резко поменяло своё направление. Я знаю, чего хочу добиться. Я не хочу больше быть одна в этом мире. Я хочу любить и быть любимой человеком, который знает цену, которую мы заплатили за преступление. Я хочу будущего с Рафаэлем и ради этой цели готова забыть о страхах предательства, потому что оно происходит лишь тогда, когда эмоции, а не сердце, ведут разумом.

– Уже начало шестого, нам пора. Ты должен привести себя в нормальный вид, поговорить с Сиен и больше не пропускать занятия. Сейчас ты не имеешь права на ошибку в своём поведении в братстве, Белч, – парень приоткрывает глаза, сонно моргая.

Он заснул пару часов назад, пока я ждала нужного времени для возвращения в университет. Ещё рано, но достаточно темно, чтобы Белч был готов встретиться с подругой и всё исправить.

– Я уже оплатила счёт, не волнуйся. Угостишь меня в следующий раз, – говорю я, когда он рассеянно достаёт смятые купюры из кармана джинсов.

– У меня башка трещит, – жалуется Белч, поднимаясь с диванчика и разминая мышцы.

В баре осталось только несколько посетителей и мы, здесь тихо и спокойно. Рафаэль так и не написал мне ничего, а я скучаю по нему. Я понимаю, что он занят и в данный момент работает над заданием Карстена. Я убеждаю себя, что скоро он полностью будет моим, и мы уже не расстанемся. Только эти мысли и дают мне силы не поддаваться эмоциям, а доверять Рафаэлю.

На пропускном пункте при входе в боковые ворота университета, охрана косо смотрит на Белча. Я прошу его пройти первым, а сама задерживаюсь, копаясь в рюкзаке, и вместе с карточкой вкладываю в руки одному из мужчин двести евро. Он понимает меня без слов. Выйти-то можно без проблем, а вот вернуться не вовремя из-за новых правил – серьёзная причина, чтобы быть наказанным. И если у меня есть смягчающие обстоятельства, как у главы сестринства, да и Карстен вряд ли решится меня тронуть до четырнадцатого февраля, то у Белча этих послаблений нет.

Мы молча идём рядом по пустым дорожкам в темноте, стараясь обходить освещаемые места и остаться незамеченными.