Алена Любимова - Ирония любви

Увидев, что я проснулась, он отодвинул журнал и улыбнулся.

— С добрым утром.

— Разве уже утро? — удивилась я, понятия не имея, что этот тип делает в моей квартире и, главное, как он тут оказался.

— Не совсем. Только четыре часа, — ответил Саша и тут же спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — почти не соврала я. Чувствовала я себя действительно сносно, потому тут же захотела кое-что прояснить: — А что случилось и как ты здесь оказался?

Саша начал отвечать сразу с последнего вопроса. Совершенно спокойно он сказал:

— Влез через балкон. Твоя балконная дверь, к счастью, оказалась открытой.

— А в чем, собственно, дело? — нахмурилась я. — Какого черта?..

— Я услышал, как ты звала на помощь, — пояснил он.

Я потрясла головой в надежде, что это поможет навести какой-никакой порядок в моей черепной коробке, но без особого успеха.

— У тебя оказался редкий вид аллергии, — сказал Саша, читая на моем лице полное недоумение. — Так сказал врач со «скорой». На вот эти вот палочки. — Он протянул руку и взял со стола одну из наполовину истлевших ароматических палочек. — Ты едва не отдала Богу душу.

При слове «скорая» я начала кое-что понимать. Неожиданно в голове всплыли искаженные голоса, которые я слышала сквозь пелену забытья. Наверное, они принадлежали врачам.

— Значит, ты вызвал «скорую»? — на всякий случай уточнила я, просто чтобы не молчать.

— Ага, — кивнул он.

— Спасибо, — поблагодарила я, чувствуя странную неловкость. Этот парень уже во второй раз выручал меня, не просто выручал, можно сказать, спасал мою бестолковую жизнь. В некотором роде я была обязана ему, и это мне ужасно не нравилось. Ненавижу ходить в должниках.

— Врач тут оставил рецепт, — сказал Саша и потряс перед моим носом бумажкой. — Если хочешь, я могу сбегать в дежурную аптеку…

— Не надо, я сама, — прервала я его и интенсивно затрясла головой.

Не хватало только, чтобы он мчался ради меня среди ночи в аптеку. Вырвав из Сашиных рук листок, я сунула его в карман и спросила:

— А как ты мог услышать мои крики о помощи, если тебя не было дома? Я своими глазами видела, как ты шел к машине.

— Я кое-что забыл, и пришлось вернуться, — пояснил он.

— Ясно.

Встав с кровати, я отметила, что рукав кофты на левой руке закатан до локтя и, приглядевшись, заметила свежий след от укола.

— Врачи вкололи тебе что-то успокоительное, — сказал Саша, заметив, что я разглядываю сгиб локтя.

— Спасибо тебе еще раз, — выдавила я, мечтая о том, чтобы он поскорее ушел и оставил меня одну. Просить его об этом я почему-то не решилась. — Если бы не ты, наверное, я задохнулась бы от запаха этих чертовых палочек.

— Думаю, тебе лучше прилечь, — заметил Саша.

— Нет, нет, — быстро замахала руками я и почему-то покраснела. — Это совершенно излишне.

— Не излишне, — настаивал он. — Ты еще слишком слаба, к тому же на улице ночь.

Саша встал с кресла и стал медленно подталкивать меня к кровати. Глаза его так пристально изучали мое лицо, как будто он пытался запомнить все его мельчайшие черты, чтобы на досуге нарисовать портрет.

Я, загипнотизированная, как кролик, послушно пятилась назад, пока не уперлась ногами в матрац и остановилась, чувствуя, как все мое существо охватило некое подобие паники. Этот немигающий Сашин взгляд, мягкий полумрак, безмолвие и ночь за окном. Надо сказать, обстановка, весьма располагающая к интиму. Но только не меня.

Решительно нахмурившись, я оттолкнула Сашу и отошла от кровати.

— По-моему, тебе пора, — грозно заметила я.

— Я не уйду, пока ты не ляжешь, — решительно возразил он.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь оказаться в постели вместе со мной? — ехидно спросила я.

Саша замер и на мгновение потерял дар речи. Кажется, о таком развитии событий он даже не помышлял. Щеки его зарделись от смущения, и мне вдруг стало стыдно за свою несдержанность. Прочистив горло, я попыталась выдавить из себя хотя бы пару связных слов, но Саша опередил меня:

— Вообще-то я не думал об этом, — сказал он.

— Вот и отлично, — немного натянуто улыбнулась я. — Тогда, думаю, самое время тебе уйти.

— Хорошо, — не стал возражать он.

— Вот и отлично, — повторила я, чувствуя себя отъявленной грубиянкой и неблагодарной особой. Последнее я решила поправить и выдавила: — Спасибо, что вызвал «скорую». Огромное спасибо.

— Не за что. Можешь всегда на меня рассчитывать, — заверил он. — Надеюсь, с тобой теперь все будет в порядке.

— Да-да, конечно, — в свою очередь заверила я и схватила палочки в охапку, намереваясь их тут же отправить в мусорное ведро.

— Что ж, тогда пока.

— Я провожу тебя, — сказала я.

— Не стоит, я сам найду выход, — покачал головой он. — Тебе лучше прилечь.

Несмотря на Сашины слова, я все же пошла следом за ним. Он преодолел коридор, вышел на лестничную площадку и пошел к соседской двери.

— Увидимся, — сказала я и закрыла за парнем дверь, привалившись к ней спиной. Голова шла кругом от лекарств. Все тело ныло, в горле пересохло.

Усилием воли я заставила себя оторваться от двери и вернуться в спальню, рухнула на кровать и забылась тяжелым сном без сновидений.

Следующим утром на работу я проспала. Часы показывали половину десятого, когда я встала с постели и прошлепала босиком в ванную.

Голова болела, как после хорошей попойки, во рту было сухо. Глянув на себя в зеркало, я ужаснулась — лицо распухло, под глазами пролегли синие круги. Хороша девица, нечего сказать. Что подумает Лёня, когда я предстану перед ним в таком виде?

Времени на чаепитие не было, но при одной мысли о том, что сейчас придется впопыхах бежать на работу, становилось дурно. Когда я допивала чай, раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала бодрый голос Нины.

— Привет, что случилось? Почему ты не на работе? — поинтересовалась она.

— Непредвиденные обстоятельства, — загробным голосом сказала я.

— Господи, что случилось? — взволновалась Нина. — У тебя голос, как у покойника.

— Ну это уж слишком, ничего особенного не случилось, — вздохнула я. — Просто вчера у меня случился приступ аллергии, и я едва не отдала Богу душу, но сейчас уже все нормально.

— Знаешь что, побудь-ка ты сегодня дома, — предложила Нина после недолгого молчания.

— А как же шеф? — вяло спросила я, сомневаясь, что он обрадуется тому, что в отчетный период я стану отлеживаться дома.

— Скажу, что ты заболела, — ответила она.

— Но… — попыталась возразить я, живо представляя рассерженного шефа.

— Никаких «но», — отрезала Нина и положила трубку, чтобы я и не думала возражать.

Мысль о том, что сегодня не придется идти на работу, оказалась на удивление приятной. Единственным минусом представлялось то, что сегодня я не увижу Лёню, но мне было так плохо после вчерашнего отравления, что я решила — переживу как-нибудь один день без него, не умру.

Я допила холодный чай, легла в постель, включила негромкую успокаивающую мелодию и незаметно для самой себя задремала. Наверное, в крови еще бродили отравляющие вещества, спала я беспокойно и все время ворочалась с боку на бок. Мне снился Лёня, озабоченно выспрашивающий о моем самочувствии, шеф, орущий из-за того, что я в отчете пропустила графу НДС, и Нина, пытающаяся исправить мой отчет. Короче говоря, сущий кошмар, а не сон. Проснулась я в холодном поту и сразу помчалась к телефону.

Нина подняла трубку почти сразу, хотя в глубине души я надеялась, что услышу голос Лёни. Даже во сне я успела здорово по нему соскучиться.

— Нина, привет, это я. У вас там все нормально?

— А что у нас должно быть ненормально? — удивилась она.

— Ну, не знаю, — туманно ответила я. — Мало ли что…

— Все нормально, — заверила меня Нина и добавила: — Можешь спокойно бездельничать.

— И с отчетом все в порядке? — стала настаивать я.

— И с отчетом.

— А как Лёня? — Голос мой спустился до робкого шепота. Пришлось даже прокашляться.

— А что? — поинтересовалась Нина.

— Он в порядке?

— Не скучает, — фыркнула Нина.

— Он спрашивал, где я?