Эльвира уже ждет ее, сидя в приемном покое со своим маленьким саквояжем. Обнимаются так, словно не виделись целый век. В машине Кармен едва сдерживается, чтобы не задать все накопившиеся вопросы. Нет! Надо дождаться подходящего момента – и тогда начать разговор о Штефане Кальтенштейне.

– А куда мы, собственно говоря, едем? – удивленно спрашивает Эльвира.

– Розенвег, семнадцать!

– Розенвег, семнадцать? Интересно! Мы там что-то забыли?

– Нет. Заскочим на минутку! – Кармен улыбается. – Посмотри, рядом с тобой лежит конверт.

Эльвира оглядывается. Рядом лежит послание Давида.

– Это что?

– Это мой мужчина для жизни!

– Брось шутить! А как же Фредерик?

– Фредерик все же не тот, кого я ищу!

– Ах, вот как, – вздыхает Эльвира, – а мне казалось, все совершенно по-другому!

– Ты думаешь? – Кармен смеется. – Нет, именно с Давидом будет все по-прежнему. И ты должна вручить ему мое письмо!

– Ах, теперь я посредник в любовных делах!

– Если тебе так нравится, то – да! Ага, здесь начинается Розенвег.

– Романтично! – деланно прослезившись, замечает Эльвира.

Романтикой, правда, и не пахнет. Серые, унылые блочные дома стоят вдоль улицы. Пейзаж вовсе не похож на осень, описанную Рильке, – никаких божьих коровок. Кармен разочарованно вздыхает:

– Эльвира, а какой номер у этого дома?

– Я не могу разглядеть без очков!

Кармен берет вправо и напряженно всматривается в цифры на фасаде:

– Вообще никаких номеров. Сорвали? Может, на следующем? – Она проезжает еще один дом. – Сто тридцать два. Боже!..

– Ты думаешь, через пару номеров стиль построек изменится? – Эльвира скептически смотрит вдоль улицы.

– Но, Эльвира! Больше оптимизма! Замок наверняка спрятался за следующим перекрестком! – При слове «замок» ей снова вспоминается Штефан Кальтенштейн.

Действительно, где-то после номера пятьдесят окружающая местность становится зеленее, домики пониже. Кармен медленно едет от дома к дому. Номер девятнадцать – большая роскошная вилла. Неподалеку – дом номер семнадцать, чуть в глубине небольшого парка в окружении облетевших тополей. Дом суперсовременный, сконструирован из стекла и металла. Несмотря на современные материалы, кажется, что дом построен очень давно. Парк выглядит почти так же. Все дико запущено. Даже тропинка к дому неразличима.

– И ты хочешь отправить меня в эти дебри? – спрашивает Эльвира.

– Только до почтового ящика! Пожалуйста!

– Почему ты не сделаешь это сама?

– Если он меня увидит, будет неудобно!

Кармен сует старушке письмо. Эльвира со вздохом вылезает из машины и медленно бредет к забору с табличкой «17». Кармен напряженно всматривается в окна дома, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но стекла тонированные. В них отражается все: небо, лом па противоположной стороне улицы. Внутри же невозможно разглядеть ничего! Да и похоже, что никого нет дома.

– Вы ко мне?

Кармен вздрагивает. Возле машины стоит незнакомый мужчина. Слегка полноват, не особенно высокого роста. На вид ему лет тридцать пять, черные кудрявые волосы. В руке – большой пакет с продуктами.

– Я… я не знаю наверняка… – Кармен в замешательстве. – Если вы Давид Франк, то к вам!

«Бог мой, – пугается она, – если это действительно он, как я буду выкручиваться!»

– Если бы я был Давид Франк, то валялся бы где-нибудь на пляже, позволив гладить свой круглый животик двум смазливым девчонкам.

– Ага… – Кармен сбита с толку.

– Но я забочусь о хлебе насущном для нас обоих, – продолжает мужчина и приподнимает пакет с продуктами. – Мне что-нибудь передать ему?

В этот момент возвращается Эльвира.

– Нет, спасибо, – говорит Кармен, – все уже улажено!

– Что ж… – Брюнет направляется к воротам.

Эльвира вопросительно смотрит на Кармен:

– Это был он?

– Ты издеваешься? Или всерьез полагаешь, что мужчина моей мечты может выглядеть так, как этот мужичонка?

– Почему нет? – Эльвира пожимает плечами. – Как минимум он наверняка хорошо готовит – это я могу утверждать!

– Может быть… – Кармен разворачивает машину. – Но я предпочитаю довольствоваться своими кулинарными способностями. По крайней мене не отравлюсь и не растолстею.

Эльвира спохватилась:

– Кстати, о еде! Надо бы нам прикупить что-нибудь к обеду! Время подходящее!

– Вот именно! – воодушевляется Кармен. – Прямо сейчас и поедим. И бутылочка шампанского уже подготовлена!

Эльвира кладет руку на плечо Кармен:

– Как хорошо снова вернуться домой!

Кармен рада, что Эльвира хорошо выглядит, что у старушки поднялось настроение. Но ее, Кармен, настроение снова начинает портиться. Ей вспомнился вечер со Штефаном, ее неожиданное открытие. Она так и не решила до сих пор, как поступить.

После обеда Кармен настояла, чтобы Эльвира прилегла. Она берет ключи от квартиры Эльвиры, чтобы потом не вынуждать ее подниматься с постели, и уходит к себе. Дома она достает письмо Феликса Хофмана и набирает номер его телефона. Автоответчик проглатывает ее сообщение. В нем нет подвоха – она просто сообщает, что звонит Кармен Легг, произносит парольную фразу о «здравомыслящем мужчине», просит перезвонить и называет свой номер. Потом достает фото Феликса. Мужчина вполне достойный. С момента знакомства с черноволосым мужичком у ворот дома Давида у Кармен возникли какие-то нехорошие подозрения. Если Давид имеет такого страшненького приятеля, то, наверное, и сам не лучше. Да и фраза о девочках и животике не выходит у нее из головы.

Кармен собирает ненужные ей письма в один конверт, делает небольшую приписку и надписывает на конверте адрес Анны Марии. Так, с этим покончено. Звонит телефон. Может, это Феликс Хофман? Она снимет трубку.

– Кальтенштейн… – доносится из трубки.

Вот уж Штефана она совсем не ожидала услышать.

– Штефан! Вот здорово!

– Сегодня суббота, Кармен. Я подумал, что, возможно, на сегодняшний вечер у вас нет кавалера, и мы могли бы поужинать вместе!

– Очень мило с вашей стороны, Штефан. Но моя подруга, Эльвира Годес – помните, я рассказывала о ней?.. – только сегодня вышла из больницы, и я хочу провести сегодняшний вечер с ней.

Какое-то время она раздумывает – не пригласить ли его к себе на ужин? Может, тогда мучающий ее столько времени вопрос разрешится сам собой? Но Кармен снова останавливает себя. Кто знает, к чему это приведет… Не следует торопить события.

– Очень жаль, – голос Штефана становится унылым, – но все понятно и правильно. Могу я быть вам полезен в этой миссии?

– Это очень любезно, спасибо! Но мы плотно пообедали и вечером хотим просто перекусить, чтобы не нагружаться перед сном. Но я, конечно же, расскажу ей о замечательном поваре у вас в замке и его прекрасных блюдах!

– Может, вы когда-нибудь познакомите меня с этой старушкой? Два человека, родившиеся в Юго-Западной Африке, встречаются в Германии не каждый день!

– Да, вы правы. Можно я кое-что предложу вам, Штефан? Давайте созвонимся в понедельник утром. Тогда и спланируем что-нибудь в этом плане на следующую неделю.

Его голос снова оживился:

– Прекрасная идея, может, какой-нибудь концерт или спектакль, если у вас будет настроение?

– Думаю, будет! Прекрасная идея. Договорились. До понедельника, Штефан!

Кармен кладет трубку. Задумывается. Что она вообще чувствует? В отличие от Штефана она не может четко определить свое отношение к нему. Ее беспокоит эта фотография. Кармен совсем запуталась в своих предположениях и не может поэтому строить какие-то планы в отношении Штефана. Пока, во всяком случае. Смогла бы она жить с ним рядом? Ответа нет. В присутствии этого человека она чувствует себя надежно защищенной, но при этом чересчур изящно, вычурно, зажато. Ей трудно представить, как они вдвоем, одетые в простые, вытертые джинсы, бегут под весенним дождем. Напротив, с Фредериком она легко представляет себя в таком виде. Рядом с молодым человеком – она, молодая, свободная, не обремененная никакими заботами. Конечно, здесь не будет руки, способной защитить. Скорее Фредерик нуждается в этом. Пока эти мысли проносятся в ее голове, снова начинает звонить телефон. «Ну, на этот раз, – решает она, – точно Феликс». Нет, это Оливер. Он интересуется, готова ли она к полету в Нью-Йорк. Кармен не умеет врать. Говорить сейчас с Оливером ей неприятно. Но, чтобы оставаться честной, ей придется обидеть его. Она начинает теребить календарь, но тут вспоминает о своем недомогании. Да, он уже осведомлен – звонил в пятницу вечером ей в офис, и ее коллега рассказала ему. «Ну и прекрасно, – радуется Кармен, – у меня алиби».