Ким Притекел - Исход

Мы с Кендалл сидели за столом и наперегонки соревновались, кто больше съест. Конечно, у десятилетней девочки не было никаких шансов против печально известной обжоры Энди Литтман.

- Да! – почти в унисон ответили мы и захихикали.

- Я первая сказала! – завопила Кендалл, тыкая в меня пальцем.

Я показала ей язык, и она рассмеялась еще сильнее:

- Энди, ты мне очень нравишься. С тобой так весело!

Я посмотрела на нее, чувствуя, как тает мое сердце:

- Ты мне тоже очень нравишься, Кендалл.

Она улыбнулась и впилась в свежий кусок пиццы, который Хейли только что положила ей на тарелку.

- Милые дамы, хочу еще раз поблагодарить вас за такой замечательный день.

Я повернулась к Хейли и улыбнулась:

- Хейли, мы тебе всегда рады. Правда, Кендалл?

Она только кивнула, слишком занятая пережевыванием пепперони.

- Хотелось бы знать, когда ты познакомишь меня со своими кроликами.

- Меня тоже, - промычала Кендалл с набитым ртом.

- Ну, может быть, вы вдвоем могли бы пожаловать ко мне в следующие выходные.

Она отпила газировки.

- Ух ты! Ой, подождите, на следующих выходных я еду к бабушке с дедушкой,- Кендал опустила голову, явно расстроившись.

- Ну тогда в другой раз, хорошо? – улыбнулась Хейли.

Кендалл подняла голову и закивала:

- Хорошо. А как зовут твоих кроликов? – она откусила здоровущий кусок от своего ломтя пиццы.

- Пегги и Орео.

- Пегги? – переспросила я.

Она ухмыльнулась:

- Я объясню, когда ты их увидишь.

- Энди, а можно, когда я доем, я посмотрю телевизор?

Я кивнула:

- Конечно, солнышко.

Она улыбнулась и продолжила жевать.

* * *

Я стояла, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками, и слушала. Хейли сидела за пианино с закрытыми глазами, и музыка струилась из-под ее пальцев. А я еще удивлялась, когда она сказала мне, что купила подержанное пианино, когда переехала в Миннесоту, потому что свое из Калифорнии у нее почему-то не получилось привезти.

Мелодия затихла, а Хейли подняла глаза на меня. Я встретила ее взгляд улыбкой.

- Очень красиво. Ты замечательно играешь, Хейли.

- Спасибо. Когда я была в колледже, я обнаружила, что музыка чудесно снимает стресс, впрочем, как и тхэ квон до. Удивляюсь, что ты не привлекла Кендалл к тренировкам.

- Она не может. У нее с рождения проблемы с сердцем, и ей нельзя нагружаться.

- Ой. Это плохо.

Я улыбнулась, желая сменить тему:

- Ну так что, учитель, не дашь ли мне пару уроков?

Я мотнула головой в сторону пианино. Лицо Хейли немедленно озарилось:

- Правда?

Я кивнула.

- Ох, я с удовольствием! Так здорово, что ты попросила!

- Энди!

Я повернулась и увидела, как взволнованная десятилетняя девчонка вприпрыжку мчится к нам.

- Да, Кендалл? – я улыбнулась, совершенно очарованная ее энтузиазмом.

- Ты должна это увидеть! Там, в телике тааакую охренительную фигню показывают!

Сказать, что у меня отпала челюсть, означало не сказать ничего.

- Ты что только что сказала?!

Кендалл отвела глаза, когда до нее дошло, что именно она ляпнула.

- Кендалл, ты не должна использовать такие выражения, - ошеломленно сказала я.

Кендалл повернулась ко мне с искаженным от смущения и злости лицом, потом перевела взгляд на Хейли и поняла, что та все видела.

- Ты всегда мне указываешь, что я должна делать! – она яростно уставилась на меня, уперев кулачки в бока. – Ты мне не мать! – выкрикнула она и побежала к своей комнате.

Такое чувство, что меня хлестнули по лицу. Или ударили в самое сердце. Как в тумане, я пошла в гостиную, ощущая, что охватившие меня чувства принадлежат кому-то другому, и я не знаю, что с ними делать. Тяжело опустившись на диван, я закрыла лицо руками, чувствуя, как в горле образовывается ком, и вот-вот из глаз хлынут слезы.

- Энди? – мягкий голос Хейли прозвучал рядом с моим ухом, и я поняла, что она стоит на коленях возле меня. – Ты в порядке?

Я слышала смятение в ее голосе. Я глубоко вдохнула, зная, что мое лицо покраснело от сдерживаемой обиды, готовой прорваться на поверхность, и посмотрела в обеспокоенные голубые глаза.

- Послушай, дети иногда говорят глупейшие вещи, но…

- Но я и есть ее мать, Хейли.

Она молча смотрела на меня.

Я чувствовала, как Хейли смотрит на меня, и сама себе не верила. Я не верила, что я ей это сказала. Об этом никто не знал, даже Эйрин. Что ж, теперь, когда тайное стало явным, надо как-то с этим жить.

Я подняла голову, одновременно запустив пятерню в волосы. Я чувствовала себя идиоткой, не в моих привычках было так открыто обнажать свои чувства, мои щеки будто оцепенели, хотя я продолжала чувствовать, как по ним струятся слезы, капая с подбородка.

- Что?! – наконец выдохнула Хейли, вцепившись мне в руку.

Я кивнула:

- Она – моя дочь. Я – ее мать. Ну, биологическая мать или как еще сказать?

Хейли соскользнула на пол, глядя вниз и явно пытаясь переварить все, что я ей сказала. Наконец, она глубоко вздохнула и, видимо, овладев собой, начала задавать вопросы.

- Как это произошло?

Ее голос был тихим, низким, таким, именно так наши мамы заставляли нас в детстве разговаривать в церкви. Я глубоко вдохнула, наполняя легкие воздухом, а тело – храбростью. Выдохнула, снова провела рукой по волосам. Всегдашний мой жест, когда я нервничаю.

- Когда я начала учиться в Дартмурте[36], в первую же неделю я познакомилась с парнем. Его звали Скотт Пашовски. Самый классный парень в мире. Мы как-то сразу поладили. Хорошие друзья и соседи по парте, - я улыбнулась, вспоминая. – Когда мы засиживались за уроками, мы могли пойти за мороженым в два часа ночи.

Я улыбнулась Хейли, она улыбнулась в ответ и ободряюще сжала мою руку. Она встала с пола и села рядом со мной.

- А дальше?

Я вздохнула.

- Ну, мне тогда было восемнадцать лет, и я была такой неуверенной и запутавшейся, понимаешь?

Я посмотрела на нее, она отрицательно покачала головой:

- Я не понимаю.

- Насчет себя самой. Ты же знаешь, какой у меня был сексуальный опыт на тот момент.

Она опустила голову и кивнула:

- Да, - она снова подняла взгляд. – Теперь понимаю.

- Ну и, однажды вечером, до того полдня проторчав на лекциях, мы со Скоттом решили взять напрокат парочку фильмов и отдохнуть у меня. Кстати, у Скотта на тот момент не было вообще никакого опыта, - я ухмыльнулась, сплетая и расплетая собственные пальцы. – Собственно, в его бумажнике лежал презерватив, он носился с ним, наверное, больше года. Я все время его подкалывала, - я вздохнула и посмотрела в сторону комнаты Кендалл. – Как бы то ни было, пока мы смотрели кино, мы завели разговор о сексе. Разговор обернулся поцелуями, а поцелуи, в свою очередь, привели к тому, что он получил, наконец, возможность использовать свой презерватив по назначению.

- Который, конечно, оказался просроченным? – негромко спросила она.

Я кивнула, чувствуя, как в глазах снова защипало.

- Ага.

- Думаю, об остальном догадаться несложно.

Я закусила нижнюю губу, пытаясь сдержаться, но слеза сама выскользнула и покатилась, рисуя холодную, медленную дорожку вниз по щеке.

- Почему ты не сделала аборт?

Я посмотрела на нее, вздернувь брови:

- Я бы никогда так не поступила, Хейли. Погубить нерожденное, невинное дитя из-за собственной безответственности? Да ни за что на свете!

Она кивнула.

- А как в эту картину вписались Торрини?

Я почувствовала, как ее ладонь скользнула по моей руке, поглаживая, давая мне понять, что она здесь, со мной.

- Мама. Она работала в больнице и знала одну женщину, которая знала бездетную пару, желавшую взять ребенка. На тот момент они были женаты около семи лет, а детей завести не получалось. Так что мы встретились и заключили соглашение.

- А почему ты не оставила ее?

Я вздохнула и горько улыбнулась: