Мы нашли свободный столик около окна, сели и сразу взялись за меню.
— Как ты смотришь на пиццу? Мы могли бы взять одну на двоих.
Я опустила взгляд в меню и покосилась на Хейли — из-за папки было видно только ее темные брови и лоб.
— Конечно. Что ты любишь?
Внезапно эти ярко-синие глаза с живостью заглянули в мои.
— Мясо. Много мяса.
Я усмехнулась и кивнула, откладывая меню.
— Хорошо. Заказывай.
Когда подошла официантка, Хейли заказала среднюю пиццу с мясом, колбасой и канадским беконом. На запивку я взяла как обычно ‘Доктор Пеппер’, а Хейли — Колу. Вскоре мы уже потягивали напитки, и она посмотрела на меня.
— Почему ты не пользуешься своим именем?
Я ошеломленно посмотрела на нее.
— Моим именем? Конечно, я им пользуюсь.
— Нет, я хочу сказать, Андреа. Твоя мама тебя так называла, и, ты знаешь, матери виднее.
Я покачала головой.
— Не в моем случае. Я ненавижу это имя.
— Почему?
Хейли взяла салфетку и выплюнула в нее жвачку. Я пожала плечами, глядя на нее.
— Оно такое девчачье.
Хейли улыбнулась, положив скомканную салфетку на край стола.
— Ну, ты — девочка, Энди.
— А, — я взболтала свой напиток. — Андреа — это не похоже на меня.
Мне действительно не нравилась эта беседа — обо мне и моем выборе имени. Черт, просто я так это понимаю, и почему я должна оправдываться?
— А что насчет Хейли? Откуда это взялось?
— Мой отец — астроном.
— А. Комета?
Она застонала и отвела глаза, кивая.
— Да. Она очаровала отца. Мои родители решили назвать меня и моего брата в честь их выбора карьер. Я этого не понимаю.
— И как зовут твоего брата?
— Холден Данте Корриган.
Я удивленно подняла брови.
— Ничего себе. Дай догадаюсь. Парень — теологический циник?
Хейли кивнула.
— Скорее — боль в заднице, но твое определение тоже недалеко от истины.
— Сколько ему лет?
— Пятнадцать. Он только перешел в старшие классы в этом году.
— О, и мой брат тоже. — Я усмехнулась.
— Кстати, как зовут твоего брата?
— Крис Литтман.
— Никогда не слышала.
— Ваш заказ, леди, — официантка поставила между нами блюдо с пиццей, положив перед каждой из нас тарелку и приборы, — наслаждайтесь.
Запах еды заставил нас обеих сглотнуть слюну. Забыв о разговоре, мы накинулись на горячую пряную пиццу.
Я закончила с третьим куском, когда Хейли уже накладывала себе четвертый.
— Ничего себе, а еще говорят, что это у меня здоровый аппетит.
Единственным ответом был смешок.
Должна признать, это в самом деле было поразительно. Не представляю, куда девается вся эта еда в ее стройном, хорошо сложенном теле. Видимо она, как и я, отдает много сил спорту. Участвовать в группах поддержки футболистов не так легко, как может показаться со стороны.
Наконец, она выпрямилась, удовлетворенно вытерев рот салфеткой.
— Хорошая была пицца, — с улыбкой протянула она, похлопывая себя по животу.
— Да уж, я вижу. Было вкусно?
Она усмехнулась и кивнула, отодвинув тарелку.
— Так, Энди.
— Да, Хейли?
— Каково это — быть тобой?
— Прости? — я чуть не подавилась содовой. Какой странный вопрос.
— Ну, я хочу сказать, ты отличаешься от большинства людей, с которыми мы ходим в школу, ты просто, ну, уникальна.
— О, так ты хочешь знать, что такое — быть школьным изгоем?
Она склонила голову набок, глядя на меня.
— Знаешь, я думаю, ты могла бы стать очень популярной, если бы захотела. Ты — умная девочка, и я думаю, что ты делаешь это нарочно. Но почему?
— Ладно. Ты меня поймала, — я поставила стакан на стол и откинулась на спинку сиденья, — если коротко и ясно — то я считаю, что большинство людей, с которыми мы ходим в школу — идиоты.
— Н-да, ты довольно прямолинейна.
— К чему лгать? — Я пожала плечами, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Большинство из тех, кого я знаю, несерьезно относятся к своему образованию. Они ходят в школу только потому, что должны. Им совсем неинтересно самосовершенствование, и они жестоки.
Мгновение Хейли смотрела на меня, переваривая мои слова. Она задумчиво покусывала трубочку.
— Что значит — жестоки? — ее слова были невнятными из-за соломинки.
— Ну, разве ты сама не видишь, как они обращаются друг с другом? Говорят ужасные вещи, отпускают глупые шутки, собираются в стаи. Меня это просто бесит. Еще один год в этом аду, который называется школой, и я смогу уехать в колледж и действительно начать жить.
— Ничего себе, — Хейли отложила трубочку и наклонилась вперед, — я и не думала, что ты так решительно настроена.
Я пожала плечами.
— Вообще-то не очень, и ты сама спросила.
— Но-но, не нужно закрываться от меня, Энди. Просто было любопытно. Наверное, у тебя есть веские причины для такого мнения и, безусловно, ты имеешь на них право.
Я отвела взгляд, чувствуя себя плохо из-за того, что знала — большинство из тех, о ком я только что столь нелицеприятно отозвалась, были друзьями Хейли. Это было неправильно, но я не представляла, как выкрутиться из этой ситуации, не выставив себя при этом полной идиоткой, так что я просто промолчала. Я глотнула содовой, думая о том, что мне следует сделать или сказать теперь.
— А как насчет тебя? Каково это — быть, так сказать, на твоем месте?
— Ну, на этом месте существуют определенные ограничения, — Хейли посмотрела на меня, — веришь ты или нет.
Я улыбнулась, старательно поддерживая нейтральное выражение лица.
— У меня много друзей, но они не взялись из ниоткуда, Энди. Мы с тобой разные; я люблю говорить с людьми, и я всегда открыта для этого. Я могу подойти к любому и просто начать болтать. Люди — это люди, и я наслаждаюсь ими из-за того, кем они являются. Понимаешь?
Я кивнула.
— Я погружаюсь в это, и, обычно, это приводит к появлению нескольких типов друзей, к сожалению.
«Думаю, это также помогает в том, чтобы быть самым великолепным человеком на земле.»
— Так, ты не с рождения являешься мисс известность и мисс популярность?
Хейли помотала головой и наморщила нос.
— Боже, нет. Меня действительно все это не волнует. Черт, мы с Келли — друзья с детского сада, так что это длинная история. Мы через много прошли вместе. Со всеми остальными нас просто свело вместе, со всеми моими друзьями.
Я смотрела на нее, удивленная ее отношением к этому. Я знала о Хейли Корриган начиная с того момента, как впервые пошла в школу; она была исключительно талантливым и красивым ребенком с первого дня. Не было в Уинстоне человека моложе двадцати, который не знал бы, кто она такая. Я понятия не имела, что она за человек. У меня всегда было предвзятое мнение, которое в большинстве случаев оказывалось верным, насчет ее окружения и того, как они обращаются с теми, кто в это окружение не входит. У меня был свой опыт общения с некоторыми членами группы ‘популярные’.
— Хочешь посмотреть, как живет другая сторона?
Вопрос Хейли оторвал меня от моих мыслей.
— А?
— Прекрасный ответ, — усмехнулась она, — я спросила, не хочешь ли ты пойти завтра со мной на вечеринку?
— Эм-м, куда?
— Вечеринка в доме Брэда Мартина, его родители снова уехали, — она закатила глаза, — и он собирается устроить настоящий кутеж. Как бы то ни было, хочешь пойти?
Брэд Мартин — самый симпатичный парень в четырех округах, бывший парень Хейли и самая большая сволочь в четырех штатах.
— М-м, наверное…
«Нет! Не могу поверить в то, что я только что это сказала. Я не хочу идти, не заставляй меня!» Но мой внутренний голос был уничтожен моей же вежливостью и любопытством.
— Правда? Ты пойдешь?
Я молча кивнула, мысленно ударив себя в челюсть.
На лице Хейли расцвела широкая улыбка.
— Кто знает, возможно, ты увидишь, что не все они столь плохи.
«Да уж. ’Будет весело’, — сказала лиса кролику».
Я стянула через голову черную футболку и сняла красные атласные шорты. Пригладив пятерней волосы, я направилась к своей циновке, рядом с которой лежал мешок с формой. Был вечер четверга, но я еще не ложилась, думая о завтрашней ночи. Почему я согласилась на это? Ведь всегда с презрением относилась к вечеринкам любого типа, которые посещают только полоумные, тратящие на это всю свою жизнь.