Мануэл Карлус - Искупление

– Да, реклама будет хоть куда, – широко улыбнулась Ольвия, – будет что поместить в газету.

– А не пойти ли нам в ресторан, мальчики? – весело предложила Милена. – Нам есть что отпраздновать.

Они пошли в ресторан, и Милена заказала бутылку шампанского.

– Угощаю! – радостно заявила она. – Похоже, что мы вот-вот расплатимся с Мег и Тражану, и я буду единоличной владелицей доходного предприятия.

На лицо ее набежало облачко грусти, и она прибавила:

– Что бы там ни было, а я всегда Лауру вспоминаю. Мы ведь вместе все затевали, и тогда никто не верил, что из этого что-то получится. Но получилось, хотя и Наталья охладела к нашим трусам и майкам.

– Зато воспылала страстью к умным книжкам, которыми ее снабжает Родригу, – улыбнулся Нанду и тут же помрачнел.

Как только речь заходила о Лауре, он вспоминал тугую упругую воду, которая без конца выталкивала его, мешая высвободить из тисков несчастную. И он нырял и нырял, пытаясь ее спасти, но все-таки не спас…

Женезиу тоже помнил красивую девушку с темными неподвижными глазами, которая потом так трагически погибла, и тоже посерьезнел.

Милена взяла мужа за руку и нежно прижалась головой к его плечу.

– Простите, я вам обоим настроение испортила! А близняшки такая прелесть, и Жуанито – вылитая Лаура.

Вспомнив, как он возился с малышами в Ангре, Нанду улыбнулся. Они уже отлично бегали на своих крепких толстеньких ножонках и были страшно похожи на пингвинчиков, такие же важные и пузатенькие.

Женезиу встал и стал прощаться, он хотел еще повидать Лизу, после всей этой суеты прогуляться с ней не спеша по набережной. Они не виделись уже несколько дней, все было некогда. И как это он смог их прожить без нее?

– Спасибо тебе, – поблагодарила его Милена, – ты видишь, я не ошиблась, ты не директор, а мечта!

– Вот этого не надо, – с шутливой строгостью сказал Женезиу, – я уже работал мечтой. Мне не понравилось.

Все рассмеялись, Женезиу откланялся и ушел.

Милена с Нанду никуда не спешили, им было так хорошо вдвоем в этом ресторанчике, чуть захмелевших после бокала шампанского.

– Скоро мы поедем в Ангру? – спросила Милена.

– Только на будущей неделе, – отозвался Нанду. – На этой я улетаю в Сан-Паулу.

– Что делать с мамой, ума не приложу, – вздохнула Милена, – вроде стало получше, разрешили немного двигаться, а ей еще тоскливее стало. Она же человек деятельный. А тут еще ты улетишь, командовать совсем некем будет.

– Слушай! Мне пришла в голову гениальная идея. По-моему, я придумал, чем ей заняться.

Милена, выслушав его, идею одобрила. На другой день с утра она вошла в спальню к Бранке с целым ворохом газет.

– Как ты себя чувствуешь, мамочка? – бодро осведомилась она.

– Могла бы и получше, – сумрачно отозвалась Бранка. – Как я могу себя чувствовать, если едва могу двигаться? Да я просто лопаюсь от избытка энергии.

– Это прекрасно, что энергии у тебя в избытке. Мы постараемся ее использовать, – пообещала Милена.

– Да неужели? – изумилась Бранка. – Ну-ка, ну-ка, доченька, расскажи как!

Милена положила рядом с Бранкой большую стопку газет.

– С сегодняшнего дня назначаю тебя заведующей информационным отделом моего магазина. Держи ножницы, клей и вот этот альбомчик. Ты будешь выуживать из газет всю информацию о продаже и покупке мужского белья и магазинчиках вроде нашего, вырезать и подклеивать вот сюда. – Милена похлопала по синему альбомчику. – А все заметки о нас – в другой, – и Милена похлопала по золотистому.

– Подклеивать? Я? – Бранка решила, что Милена над ней издевается. – Может, ты лучше поручишь это Марселинью? Мне кажется, он более подходящая кандидатура.

– Мама! Ну почему ты никогда не хочешь мне помочь? Кажется, я так редко прошу тебя о чем-то! И время у тебя есть, и спешить некуда, и все равно не хочешь. – Милена, похоже, всерьез обиделась.

– Ну ладно, не кипятись. Так и быть, займусь выуживанием. Так ты, кажется, выразилась? – снизошла Бранка.

За время своей болезни, оказавшись совсем беспомощной, она оценила заботы дочери и зятя – на деле выяснилось, что оба они совсем неплохие ребята, и Бранке иной раз даже приходило в голову, что, может быть, зря она так круто обошлась с ними.

Милена поцеловала Бранку и исчезла, она торопилась к себе в магазин.

Бранка принялась просматривать газеты и, надо сказать, узнала много интересного. Вот уже лет двадцать, как она пренебрегала молодежной прессой, и должна была засвидетельствовать, что хоть и они в юности не были паиньками, но то, что творилось теперь!..

Бранка только головой покачивала, просматривая заметки.

Мало-помалу она втянулась в это занятие. По утрам она уже с нетерпением ждала Милену с ворохом газет и принималась с жадностью их просматривать – у нее там были свои друзья и враги. Зилу она посадила рядом с собой и заставила вырезать и вклеивать отмеченные карандашом статейки. Теперь ей было чем руководить и кем командовать, и она почувствовала себя куда счастливее.

Однажды она увидела на четвертой странице улыбающееся лицо зятя. Ага! Вот и Нанду в компании таких же волосатиков! Интересно, что про него пишут?

По мере того как Бранка читала заметку, лицо ее вытягивалось все больше и больше. Ну и заметочка! Милена была права, когда заинтересовалась, что там про них пишут. Врага нужно знать в лицо!

В заметке расхваливали начинание Милены. А начинание, оказывается, состояло в следующем: гонимое сексуальное меньшинство обрело наконец надежный приют, благодаря чему подняло голову и расправило крылышки. Далее предлагалось наладить целую сеть таких магазинов, чтобы угнетенные могли подавать друг другу руку помощи. Ну и так далее, и все в том же духе.

Заметку венчала фотография Нанду в объятиях волосатиков, что не оставляло никаких сомнений в пристрастиях мужа хозяйки.

– Ты только полюбуйся на это безобразие! – такими словами встретила Бранка вернувшуюся вечером Милену. – Что бы сказал Арналду, если бы это увидел!

Милена посмотрела, прочитала и расхохоталась.

– И ты еще смеешься? – возмутилась Бранка. – Попомни мое слово, все это тебе дорого обойдется! Не зря я за тебя боялась – ты связалась с дурной компанией. Ты не умеешь взяться за дело! Кто допускает к себе всякий сброд? Почему ты не проверила, кто про тебя пишет?

– Да я и понятия не имею, кто это, – продолжая смеяться, ответила Милена. – Фамилию в первый раз вижу.

– И куда это годится? – вконец рассвирепела Бранка. – Можно подумать, что не в нашем доме выросла! Ты что, не помнишь, какие я закатывала приемы? Я это делала не просто так, я фильтровала людей, приглашала только отборную публику, и о нас писали только то, что нам было нужно. Я выбирала, с кем из журналистов мы будем дружить, у нас не было случайных людей. А это что за понос? Тебя вываляли в грязи, а ты еще смеешься!

Бранка была не на шутку возмущена, а когда сердилась, в выражениях не стеснялась.

– Мамочка! Сейчас другие средства рекламы, – попыталась успокоить мать Милена. – Все слетаются на запах жареного. Вот увидишь, дела у нас пойдут еще лучше.

– Нет, моя дорогая, дела пойдут куда хуже! – патетически заключила Бранка, отбросив с негодованием газету. – Ты погубишь себя, если не будешь устраивать приемов!

Милена улыбалась про себя, вспоминая предложение матери устраивать приемы. Бедная наивная мамочка! Она все еще живет в своем богатом роскошном прошлом и, слава Богу, не понимает, как трудно живут ее дети. Хорошо, что доходов от магазина хватает на то, чтобы поддерживать оборот и выплачивать кредит, на жизнь остается совсем немного. Но как только Милена выплатит долги, она начнет расширяться, сможет кое-что откладывать, а со временем и тратить. Вот когда они будут жить посвободнее, тогда Милена возьмется и за другие проблемы.

Она улыбнулась, вспомнив, с каким любопытством Сандра всякий раз обходит их дом, интересуясь, не привезли ли они себе маленького. Да и свекровь поглядывает на нее с подозрением. Может, у тебя какие нелады со здоровьем? Пора бы, давно пора, – говорит ее взгляд.