Однако поняв, что братья накануне краха, Милена не стала торопиться с выплатой кредита, и уж тем более с расширением магазина. В целом дела у нее шли хорошо, она в срок гасила кредитные обязательства и знала, что может положиться на добропорядочность своих кредиторов. Детей у них с Нанду не было, а значит, и расходы были невелики.
Другое дело у братьев – у Марселу трое детей, у Леу с Катариной ребенок, и если сейчас позволить фирме рухнуть, то все они лишатся средств к существованию. И потом, если начинать дело заново, то оно требует куда больше средств, чем идет на поддержание уже существующего. Это она уже поняла на собственном опыте. Рассудив так и посоветовавшись с Нанду, она предложила братьям оставленные ей отцом деньги:
– Чем лежать в банке, пусть лучше работают на вас, – сказала она. – Со временем и я как совладелица буду получать прибыль. Вы же знаете, у меня сейчас дела идут хорошо.
Марселу от души поблагодарил Милену. Он понимал, что и ей небезразличен их семейный бизнес. Что она не могла поступить иначе – деньги, полученные от отца, пошли на поддержание дела, которым он всю жизнь занимался…
Словом, молодежь Моту жила нелегко, зато много и увлеченно работала, добиваясь осуществления того, о чем мечтала. Марселу получал архитектурное образование. Леу в качестве программиста взял на себя всю организационную работу фирмы и внедрял новую структуру, которая в дальнейшем должна была принести немалые выгоды. Держаться фирме на плаву, пока осуществлялось переоснащение, помогал капитал, вложенный Миленой. Братья приняли помощь сестры, собираясь впоследствии все ей компенсировать.
С появлением в семье Марселу малышей Лауры квартира стала тесна, но купить другую возможности пока не было. Тогда Бранка сделала широкий жест: предложила сыну с семьей переселиться в свой дом.
– Это твой родной дом, Марселу! Ты в нем вырос, и пусть в нем растут твои дети, – сказала она. – А я поживу в вашей квартире.
Марселу с благодарностью принял предложение матери, оно было таким естественным для любящей сына и широкие жесты Бранки! И вот несколько месяцев спустя после отъезда Арналду Марселу с Эдуардой переселились в тот самый дом, где жили, вернувшись из свадебного путешествия.
Марселу по достоинству оценил нежданный щедрый подарок. Теперь он с еще большим основанием чувствовал себя главой клана и старшим в семье. «Дом Моту» и принадлежал ему по праву, и он был благодарен матери за чуткость, какую она всегда проявляла по отношению к нему.
– Мы ведь поедем мимо «дома Моту»? – спросила Элена. – Может, сразу и малыша возьмем?
– Давай, – согласился Атилиу. – От них до церкви рукой подать, а ему будет интересно. Он ведь стал дядюшкой! Заодно и с племянником познакомится.
Оба рассмеялись, представив двухлетнего дядюшку и двухмесячного племянника.
Они заехали к Эдуарде.
– Доктор был? Диагноз подтвердился? – с порога стала расспрашивать Элена выбежавшую ей навстречу Эдуарду. – Мы за Марселинью. Заберем его на недельку к нам.
– Слава Богу, не свинка, – поспешила обрадовать родителей Эдуарда. – Просто железки. Они уже вовсю кувыркаются в своем манеже. Доктор только-только ушел, поэтому я и не позвонила, так что вы заберете не Марселинью, а меня. Видите, я готова.
Эдуарда кокетливо повела плечами, показывая новое платье цвета морской волны.
– Хороша! – одобрил Атилиу. – Ну поедемте, а то опоздаем!
– Я вас не задержу! – Эдуарда впорхнула в машину.
Атилиу сиял. И было отчего. Как только Катарина стала ждать ребенка, Леу пришел к отцу и сказал:
– Как ты посмотришь, папа, если я присоединю твою фамилию к своей?
Вопрос сына прозвучал для Атилиу сладкой музыкой – могло ли быть большее счастье? Он о таком мог только мечтать. А обращение «папа»?
Атилиу молча обнял сына.
– Спасибо тебе, сынок, – смог он выговорить только спустя несколько минут.
И вот теперь еще один Атилиу Моту-Новелли пускался в жизненное плавание. Интересно, каким он будет? Какую проживет жизнь?
Мысли о малыше трогали Атилиу-старшего чуть ли не до слез и вместе с тем он не мог сдержать счастливой улыбки.
В церкви уже собрались все родственники. Сирлея была взволнована не меньше Атилиу. Подумать только – первый внук!
Сколько пережила Сирлея! Как волновалась за Катарину! Но роды прошли благополучно, малыш родился крепенький, здоровенький, а крестили его так поздно только потому, что молодые не собирались крестить его вовсе. Настояли старшие: Ленор все уши прожужжала Сирлее, Лидия – Бранке. И уже после того, как Бранка уверилась, что от крещения ее внуку – настоящему внуку! – будет большая польза, она за него встала грудью. И посмел бы кто-нибудь лишить ее родную кровь положенной пользы! Бранка стояла на страже интересов беззащитного ребенка, и никакие родители были ей не указ!
Но молодые родители, уразумев, что бабушки и прабабушки хотят окрестить новорожденного, не стали спорить с родней – праздник так праздник!
В крестные пригласили Педру и Наталью, дочь Мег и Тражану. В белом платье с воланами она держала на руках голенького младенца и из-под длинных ресниц поглядывала на Родригу. Сердце у того замирало от волнения и сразу же начинало колотиться быстро-быстро.
«Неужели, – думал он, – Наталья в один прекрасный день будет в таком же белом платье стоять перед алтарем, а рядом я в строгом элегантном костюме. А потом она будет держать на руках малыша?..»
Поработав недолгое время в кино, ершистый Родригу вновь вернулся к юриспруденции. Эмоциональный беспредел киномира оказался ему противопоказан, родной для него стихией была жесткая иерархия закона. Виржиния была счастлива: сын становился мужчиной, опорой семьи. Зато Жулия вступила в опасный возраст – множество знакомых, влюбленности, разрывы… Но кто обходился без этого?
Сама Виржиния после мучительного разрыва с Рафаэлем понемногу пришла в себя, вновь почувствовала себя привлекательной женщиной и даже… Да, рядом с ней был друг, был поклонник. Но пока она не принимала серьезных решений.
Малыша побрызгали водицей из купели, надели на него шелковую рубашечку, и счастливая мать понесла его к машине.
– Посмотри, как изменился Леу, – сказала мужу Элена, – он всегда был спокойным, но теперь стал еще и уверенным, а Катарина из хорошенькой превратилась в красавицу. Сразу видно, что она с ним счастлива.
Так оно и было. Молодая семья жила очень дружно. Катарина по-прежнему восхищалась своим мужем, и каждодневное общение только увеличило ее восхищение. А Леу ее боготворил. Они понимали друг друга, им было хорошо вместе, и этим все сказано.
А вот что касается работы, то Катарина стояла на распутье. Она успела понять, что рекламные ролики приносят неплохой доход. Но если поначалу эта работа кажется лестной, то потом становится видно, что это путь в никуда. Год, два, и ты выходишь в тираж, вместо тебя появляются новые хорошенькие девушки, которые с успехом тебя заменяют и с широкой счастливой улыбкой размахивают бутылками с кока-колой и прижимают к сердцу гигиенические прокладки. Пора было выбирать профессию. Актриса? Менеджер? Коммерческий директор? Визажист?
Занимаясь малышом, Катарина мучительно решала для себя этот вопрос, советовалась с мужем. Но пока ничего еще не решила.
Милена с Нанду подошли поздравить племянника.
– Мы вечером к вам заглянем, – пообещала Милена. – Давно не виделись, хочется поболтать. Много накопилось новостей с магазином, есть кое-какие новые проекты, хочется обсудить вместе.
– Конечно, – обрадовалась Катарина. – Посидим в соседнем кафе на терраске, оно такое милое, мы с Леу так любим там бывать! И Атилиу тоже в своем кенгурятнике!..
Милена потрепала малыша по щечке.
– Расти быстрей, карапуз! – проговорила она. – Будешь у нас рекламировать детскую одежду!
– Ну ты и деловая, – расхохотался Леу.
– А что, нет, что ли? – весело откликнулась Милена.
Они стояли уже внизу, возле машины, а сверху по лестнице величественно спускалась к ним Бранка. Под влиянием Лидии и одиночества она в последнее время стала очень набожной. Она часто посещала церковь, ставила свечку Деве Марии и молилась обо всех своих домашних.