Сильвейн Рейнард - Искупление Габриеля

– Что за…

Ругательство застряло у него в горле, прерванное нежным женским голосом:

– Это я, дорогой.

На кровати действительно лежала Джулианна: совершенно голая, с распущенными волосами. Ее темные глаза смотрели нежно и сонно. Рубиновые губы звали к поцелую, а голос – от сна или от страсти – приобрел соблазнительную хрипотцу.

Настоящая сексуальная кошечка.

– Как тебе мой сюрприз?

Вскрикнув, Габриель бросился к ней, прополз по кровати и обхватил лицо жены. Он целовал ее долго и жарко. Их языки путешествовали во рту друг друга. Кончилось тем, что оба повалились на спину, тяжело дыша.

– Как ты оказалась в Нью-Йорке? – спросил Габриель, нежно откидывая ей волосы со лба.

– Привезла зарядное устройство для твоего айфона, – ответила Джулия, кивнув в сторону ночного столика.

Габриель гладил ее плечи. Его глаза сверкали.

– И ты полетела сюда, чтобы привезти мне зарядное устройство?

– Не только. Я еще захватила переходник. А то вдруг вилка не подойдет к здешним розеткам? Все, чтобы ты без проблем смог зарядить свой мобильник.

– Я очень скучал по зарядному устройству, – признался Габриель, целуя ее в нос. – Спасибо тебе огромное.

– А по переходнику ты не скучал?

– Еще как! Мне без него было чертовски одиноко. – Габриель лукаво улыбнулся.

– Я начала волноваться. Мы никак не могли дозвониться друг до друга. Сплошные голосовые сообщения.

– Нам нужен более совершенный вид связи, – устало произнес Габриель.

– Может, дымовые сигналы?

– В данном случае я предпочел бы почтовых голубей.

Джулия махнула в сторону стола с клубникой и шоколадными конфетами. Тем и другим она успела полакомиться.

– Я заказала это в номер. Ждала, ждала тебя, а потом решила попробовать. Никак не думала, что ты вернешься так поздно.

Габриель усадил Джулию к себе на колени, завернув ее в одеяло, чтобы ей не было холодно.

– Если бы я знал, что ты меня ждешь в номере, то вернулся бы гораздо раньше. Я был на Стейтен-Айленде, потом отправился в Бруклин, взглянуть на дом, где мы когда-то жили.

– И как впечатления?

– В детстве все кажется большим. А сейчас приехал, посмотрел… И квартал, где мы жили, совсем небольшой, и сам дом. – Он прильнул лбом к ее лбу. – Как я рад, что ты прилетела. Знаешь, я практически сразу же пожалел, что не взял тебя с собой.

Джулия глубоко дышала, вдыхая его аромат. От Габриеля пахло одеколоном «Арамис», кофе и, должно быть, мылом. Но запаха табачного дыма ее нос не улавливал.

– Джулия, ты настоящий секретный агент. Я и представить не мог, что ты явишься в Нью-Йорк.

– Странно, что портье не передал тебе мое послание. Когда я приехала, меня проводили в номер. С тех пор я здесь. Ты снял замечательный номер.

Габриель скривил губы:

– Если бы я знал, что ты приедешь, то снял бы апартаменты.

– Мне нравится этот. А какой потрясающий вид на Центральный парк!

Габриель крепче обнял ее:

– И что же мне теперь с тобой делать?

– Сначала поцеловать. А потом – снять с себя костюм и все остальное и показать мне, как ты скучал по зарядному устройству.

– И по переходнику.

– И по переходнику тоже.

– Надеюсь, в самолете тебе удалось вздремнуть.

Габриель успел улыбнуться. Затем его истосковавшиеся губы вновь стали целовать Джулию.

Их тела переплелись. Габриель по-прежнему находился внутри нее, нависая над ней. Джулия гладила его спину.

– Моя настоящая семья – это ты, – сказал Габриель, касаясь ее щеки.

Их глаза встретились.

– К чему все эти поиски? К чему волнения? То, что я искал, – совсем рядом.

– Дорогой, – прошептала она, прижав ладонь к его рту.

– Я совсем рехнулся. Надо же додуматься – поехать без тебя!

– Дорогой, не кори себя. Тебе действительно нужно было побольше узнать о своих родственниках. Это напрямую связано с исцелением твоей души.

– Исцеление моей души – ты. И все, что мне нужно, – тоже ты.

Джулия ослепительно улыбнулась, словно Габриель подарил ей весь мир.

– Габриель, я ведь тоже очень по тебе скучала. Общество Ребекки не могло мне тебя заменить. Я сидела и грустила. Дом стал совсем пустым. А как отвратительно спать одной.

Он засмеялся, и ее тело мгновенно отозвалось на его смех.

– Напомни мне этот разговор, если меня снова угораздит куда-нибудь поехать без тебя.

– Мужчина должен делать то, что необходимо. Но нигде не сказано, что ему нельзя брать с собой свою жену. – Джулия отвела ему волосы, упавшие на лоб.

– Я бы никогда не решился спорить с обнаженной женщиной.

Ее лицо вдруг стало задумчивым. Габриель это заметил и насторожился:

– Никак я тебя чем-то огорчил?

– Нет. Мне вспомнились слова, которые часто повторяла Грейс.

– Какие?

– Она называла брак таинством, соединяющим двоих. И они действительно становятся одним целым. Когда мы расстаемся, я чувствую, будто лишилась части тела. И я рада, что у тебя такие же ощущения.

– Я это почувствовал еще до нашей женитьбы, но сейчас все стало острее. Я испытывал настоящую боль.

– Я слышала, что брак важнее и главнее любви. Долгое время эти слова казались мне странными. Я даже мысленно спорила. А теперь понимаю: это действительно так. Но почему – объяснить не могу.

– Я тоже, – признался Габриель. – Наверное, потому Грейс и называла брак таинством. – Габриель посмотрел на их сплетенные тела. – Наверное, тебе тяжело меня держать. Пора дать тебе свободу.

– Не надо. Мне нравится это состояние. Оно по-своему удивительно. Шквал оргазма уже прошел, но ты по-прежнему во мне, и мне так хорошо.

– Ты удивительно точно описала это состояние. Кстати, если подождать еще какое-то время, мы сможем все повторить.

Джулия призывно шевельнулась под ним. Габриель напрягся всем телом.

– Насколько помню, профессор, у тебя это время минимально.

– За что я не устаю благодарить Бога, – сказал Габриель и вновь начал толчки.

Стоит отметить, что вместе Эмерсоны спали гораздо лучше и крепче, чем порознь. И эта ночь не была исключением.

Добавим, что их занятия любовью длились почти до рассвета, когда оба наконец устали и заснули.

Наутро Габриель проснулся первым. Джулианна по-прежнему спала у него на груди. Он любовался ее профилем, лежа неподвижно и противясь отчаянному желанию приподнять ей подбородок и поцеловать.

Вместо этого он нежно гладил ей плечи и спину.

А с его плеч свалился тяжкий груз. Габриель не получил ответов на все свои вопросы. Зато он получил нечто большее: замечательную сводную сестру и деда – к сожалению, только на уровне воспоминаний. Профессор Шпигель был благородным, широко образованным человеком, обладавшим научной прозорливостью и щедростью души. О таком человеке Габриель хотел узнать как можно больше. Таким предком он мог только гордиться и радоваться, что в жилах его детей потечет кровь их знаменитого прадеда.

Эта мысль утешала Габриеля.

Келли посеяла в нем семена сомнения, сказав, что их отец вовсе не был чудовищем, каким он казался Габриелю. У самого Габриеля воспоминания настолько тесно перемешались со снами, что он вполне мог перепутать одно с другим. И тем не менее он не торопился соглашаться с Келли.

Как называть человека, способного бросить мать его ребенка, а потом – отказаться от сына?

Габриель представил на месте отца себя, и у него сразу же перехватило горло.

– Забыла тебя спросить: ты виделся со своей бабушкой?

Джулия только что проснулась и теперь моргала, прогоняя остатки сна.

– Только издали. Она вышла из дома и села в машину. Ее сопровождал пожилой мужчина. Наверное, один из моих дядьев со стороны матери. Если быть точным, я полагаю, что увиденная мной старуха – моя бабушка. Во всяком случае, адрес я не перепутал.