Джуд Деверо - Искушение

– Что это сегодня с вами? – удивленно спросила Темперанс за обедом.

Джеймс не ответил, он смотрел в тарелку не отрываясь. Но это была уже третья его тарелка, поэтому его аппетит нисколько не пострадал.

– Ну, в общем, – произнесла Темперанс фальцетом, – я такой мрачный, потому что Грейс встретила другого мужчину, а я понял, что люблю ее...

– Не люблю я никого! – закричал Джеймс, вскакивая и опрокидывая стул. – И жениться ни на ком не собираюсь!

– Я тоже уверена, что за вас замуж никто не выйдет, – мягко произнесла Темперанс.

Джеймс еле улыбнулся ей, поднял стул, сел и снова принялся за еду.

– Какие у вас на сегодня дела? – попыталась вновь заговорить с ним Темперанс.

– Счета, – пробормотал он.

– Вы поэтому не в духе?

– Я в духе! – рявкнул он. – А люди, сующие свой нос не в свое дело, всегда выводят меня из себя!

– А кто сует нос не в свое дело?

У Джеймса рот был набит цыпленком, поэтому вопрос прозвучал невнятно.

– Так зачем же вы сюда приехали и где ваш муж?

– Ах, да, мой муж...

– Тот самый, который не научил вас целоваться. Тот, от которого вы сбежали, помните?

– Я знаю все, что касается поцелуев, – ответила она, сощурившись, – а мой муж... В общем, его сейчас нет, – она махнула рукой. – Грейс нужен помощник на кухне. Как вы считаете? Цыпленок жестковат.

– Почему мой дядя прислал вас сюда?

– А какая разница? – огрызнулась она. – Вы знаете, что Элис считает так же хорошо, как и ее отец? Она очень сообразительная девочка. Мы с Грейс хотим послать ее учиться в Эдинбург. Вы случайно не смотрели еще раз на карты?

– Ведь вы не замужем? – тихо спросил Джеймс. – И ни разу не были?

– Я... м-м-м-м... Вы хотите еще цыпленка? Или пирога? Рамси вчера весь день собирал ежевику.

Джеймс откинулся на спинку стула и улыбался с таким видом, будто знал то, что не знала она.

– Кто-нибудь объяснит мне, наконец, что происходит в этом доме? Элис шепчется с Рамси, Грейс словно с похорон вернулась. А вы ведете себя более чем странно.

Но Джеймс не ответил ей. Вместо этого ему вдруг захотелось пирога. И, казалось, он разгадал для себя какую-то тайну всемирного значения и радовался, что ему это удалось.

Сумасшедшие, подумала Темперанс. Здесь все посходили с ума.

Уже было поздно, странный обед с Джеймсом закончился, и за это время все Маккэрны потеряли рассудок. Может быть, напились ядовитых травок.

Темперанс поднялась на гору, прямо взбежала по крутой, узкой тропке. Еще несколько недель назад эта тропка привела бы ее в ужас, но не сейчас. Сейчас это был самый безопасный предмет в деревне.

Истекший день она прожила с сумасшедшими людьми. Казалось, что они все состоят в каком-то заговоре, и только она в нем не участвует.

Сегодня утром жена Ужасного Хэмиша подбежала к Темперанс и прошептала, что Хэмиш видел ее обнаженной в пруду.

Застигнутая врасплох, Темперанс спросила:

– Секундочку, но я не купалась обнаженной в пруду. Может быть, вы имеете в виду ванную?

Лилиас посмотрела на нее, как на слабоумную.

– Не вас. Меня, – прошептала она. – Так мы познакомились с Хэмишем. Я купалась в пруду у подножия водопада, а он увидел меня. Я, конечно, знала, что он там и поэтому...

Лилиас замолчала, увидев Шину, проходящую мимо, прижала палец к губам и поспешила прочь.

Темперанс была уверена, что Лилиас поделилась с ней великой тайной, но почему?

Передернув плечами, Темперанс зашагала дальше в центр деревни по дороге. В конце улицы располагался бывший склад, где собирались сделать шляпный магазин Грейс, и Темперанс шла взглянуть, как продвигается там работа.

Но ее остановила Мойра, кузина мужа Грейс. Мойра прошептала ей, что ее будущий муж когда-то сломал руку, и она выхаживала его.

– Понимаете, мы очень часто оставались одни...

Темперанс слабо улыбнулась и пошла дальше. Но через два шага женщина, которую Темперанс никогда не видела, рассказала ей, что они с будущим мужем всю ночь не могли выбраться из сарая.

– После той ночи нам пришлось пожениться, – сказала женщина, хихикнув и поспешив прочь.

Когда Темперанс подходила к помещению склада, она была убеждена, что все люди обезумели.

Темперанс швырнула у дверей большую сумку с едой, которую Эппи собрала рабочим.

– Кто-нибудь мне может объяснить, что происходит? Каждая женщина в деревне рассказывает мне, как она познакомилась со своим мужем! Должна сказать, что для такого тихого местечка непристойностей достаточно. Женщины Маккэрн...

Она замолчала, потому что Элис посмотрела на мать полными ужаса глазами, повернулась и выбежала из склада так быстро, что чуть с ног не сбила Темперанс.

– Дети хотят сделать вам сюрприз, – быстро ответила Грейс. – Они пишут историю клана Маккэрн, чтобы вы забрали ее с собой в Нью-Йорк.

– И в истории говорится о том, кто и как на ком женился? Вы не поверите в то, что эти женщины рассказали мне. Жена Хэмиша... – она осеклась, потому что не хотела выдавать секрет, но раз это секрет, почему Лилиас рассказывает его для книги по истории клана?

– Услышанное мной вряд ли пригодится для истории, – пробурчала Темперанс. – По крайней мере, в печать такое не отправляют. Неужели здесь не было сражений или еще чего-нибудь грандиозного в историческом смысле? И разве детям можно слушать, чем занимались их родители до того, как поженились?

Она посмотрела на Грейс и Рори, командующего строительством, но они молчали.

Затем Рори произнес слишком громко:

– Думаю, что света будет достаточно. Слишком дорого обойдется отопление, если сделать окна побольше.

Грейс повернулась к Темперанс спиной и так же громко ответила:

– Ты не понимаешь, о чем говоришь! Это мой бизнес, и мне нужен дом, какой я хочу!

Темперанс понимала, что ей лгут. Не по поводу купания в пруду миссис Хэмиш в обнаженном виде ради своего будущего мужа-импотента, а по поводу сбора материалов для книги по истории клана Маккэрнов.

Повернувшись, она медленно вышла из склада. Когда она шла обратно по улице, никто больше не хватал ее за руку и не шептал ей на ухо свои интимные секреты. Темперанс увидела Лилиас, та покраснела до корней волос и спешно скрылась в единственном магазинчике Маккэрнов.

В конце концов, Темперанс решила провести остаток дня в своей комнате, записывая все, что увидела в деревне с тех пор, как приехала сюда. Ей хотелось придумать, как еще можно помочь людям в Нью-Йорке, тем, кому она действительно была нужна.

Но ей было сложно писать, потому что она вспоминала, как проводила время у Маккэрнов. Как с детьми каталась на роликах. И скользила у Джеймса между ног.

Она вспоминала, как помогала Грейс наладить шляпный бизнес. Как накануне проверяла Элис на способность к счету.

«Сколько будет 367 умножить на 481?» Темперанс не была уверена, что ответ «176527» верен, но звучал он, как верный. А еще девочка посмотрела ей в глаза и сказала, что хочет быть врачом больше всего на свете.

Темперанс вспоминала вечер, когда Джеймс выбросил Мишель Эдельстен из окна. И день, когда возле пещеры возникла накачанная мадам. И как они смеялись...

А еще как они с Джеймсом помогали ягнятам появиться на свет. И как он дал ей свою рубаху. Как они вместе обедали в его маленькой пещерке. Интересно, приводил ли он туда людей вообще? Может быть, свою жену? Как, интересно, она выглядела? И почему была такой несчастной? Ведь у Маккэрнов всегда столько дел... Ей, Темперанс, удалось положить начало шляпному бизнесу, но этого мало, чтобы деревня поднялась на ноги.

Темперанс посмотрела на лист бумаги перед собой. Она садилась записать, что нужно сделать в Нью-Йорке, а вместо этого написала, что можно сделать здесь. После четырех безуспешных попыток сосредоточиться на Нью-Йорке, она отбросила ручку и спустилась на кухню. Старуха Эппи кромсала мясо на столе.

– Вам письмо, – сказала Эппи, указывая окровавленной рукой на подоконник.

Темперанс взяла конверт: письмо от Агнесс из Нью-Йорка. Вот что поможет отвлечься от мыслей от деревни и сосредоточиться на настоящей работе. Оно было коротеньким, Агнесс никогда не писала длинных писем. У всех все хорошо, и пусть Темперанс не волнуется.

– Хоть бы притворилась, что соскучилась, – прошептала Темперанс.