Светлана Нарватова - Искусство управлять людьми

Потраченное на утрясание личных проблем время пришлось компенсировать вечером. После зимних каникул возобновились игры Чемпионата России. На носу был выездной матч, планировался альтернативный репортаж на сайте клуба. Нужно было и технические вопросы решить, и о противнике сведения освежить, и организовать коллективный просмотр для болельщиков в недавно открытом спорт-кафе. Время трансляции из-за разницы часовых поясов с местом проведения матча благоприятствовало. В общем, дел была масса. Но мысли Андрея нет-нет да и возвращались к сделанным накануне открытиям.

Любовь измеряется мерой прощенья… Простил ли он Машу? Нет. Потому что прощать, собственно, было нечего. Андрей оглядывался назад и понимал, что Горская была права во всем. Ну, практически во всём. В футболе-то она не разбиралась. Как мартеновская печка грела мысль о том, что ради него Маша бросила Залесского. По всей вероятности, до их ссоры. Потом какой смысл был? Значит, устраивая сцену ревности, он тоже был ослом. Но с этим фактом Вереин уже смирился. Зато не лось с роскошными рогами. Непонятно, правда, каковы отношения Маши с экономистом теперь, хотя вряд ли Егоров просто так сделал бы вывод, что для ее бывшего жениха важнее любовь к фирме. Поэтому всё сводилось к вопросу, насколько сильны были чувства Маши и как много готова простить она?

В любом случае, бросать на самотек процесс выбора Марии Петровны Андрей не собирался. И в «джентльменство» Игоря не верил. Освободившись в районе восьми, он напрвился домой — освежиться под душем после трудового дня и переодеться. Потом заехал в гипер-маркет — не с пустыми же руками идти в гости. В очередной раз завис перед полками со сладостями. И решительно направился в сторону цветов. «Ведь я мечтаю о том, что и ты тоже, — разливались под потолком звуки знакомой песни. — Чтобы журавль в руках, а клинок в ножнах, иметь дочурку и сына к тридцати примерно, и быть не просто отцом, а быть примером». Андрей хмыкнул, вспоминая слова Егорова. Всё меняется. Полгода назад он был твердо убежден, что не существует женщины, которую бы он хотел пустить в свой дом и свою жизнь. Потому что они того не стоят. Но Олег был прав — нужно было просто встретить СВОЮ женщину. Шутки богов порой непонятны людям. Скажи Вереину год назад, что этой женщиной окажется представительница вражеского лагеря — «училка», — он бы послал умника лесом-полем. Забавно: теперь Андрей даже не считал преподавателей вражеским лагерем. Злейший враг человека — он сам, и не нужно искать источник бед в других.

Когда он вышел из машины, в небе светили звезды. Почти полная луна проглядывала сквозь ветви деревьев. Света в Машином окне не было. В душу Андрея заполз холодок сомнения: а что его ждет по ту сторону двери? Какая разница! С ним за эти самые полгода столько всего приключилось, на фоне чего «холодок сомнения» не воспринимался достойным внимания зверем. Вереин решительно направился к подъезду. Вопреки распространенному мнению, чтобы справиться с домофоном, много ума не надо. Силы достаточно. Андрей уперся ногой, потянул за ручку, напряг мышцы… Это же всего лишь магнит, а не полноценный замок. Дверь для виду посопротивлялась, но сдалась. Сердце бешено колотилось. Будем считать, что от физического напряжения. Кнопка звонка: цзынь! Цзынь! Цзынь!

Внутри послышались шаги.

Дверь открылась.

Маша жмурилась от света. На ней был уже знакомый шелковый халатик. Как же он соскучился по этому халатику. И по этой квартире. И по ее хозяйке.

— А у меня еще были сомнения, кому не спится в ночь глухую… — пробурчала Маша.

— Привет. Я был не прав.

— Знаю.

— Я был дважды не прав.

— Есть такое дело.

— И даже трижды.

— Охотно допускаю.

— Ты меня простишь?

— Вот так сразу?

— Можно не сразу. Для начала меня достаточно просто впустить.

— Ага, тебя впустишь, ты опять в мой ноут полезешь!

— Маш, я больше не буду.

— Конечно не будешь, — согласилась Горская. — Я пароль поставила.

— Хочешь, я тебя за свой комп пущу?

— Предварительно почистив историю?

— Мне скрывать нечего. Я даже тебе скажу, где у меня порно лежит.

— Думаешь, меня оно заинтересует?

— Надеюсь.

— Ты скотина, Вереин!

— Угу. Скотина. Осел. Баран. Домашнее животное. И ты в ответе за тех, кого приручила.

— Еще скажи, что Сент-Экзюпери читал.

— Не читал, — честно признался Андрей. — Но если это нужно, чтобы ты меня впустила, то я осилю.

Последовала мучительная пауза, и Маша отошла, открывая проход. Он вошел внутрь и протянул цветок.

— Это намек на меня или на тебя? — поинтересовалась хозяйка.

— В мою юность — как давно это было! — считалось, что кактусы вытягивают из компьютера всякую гадость. Так что это намек на будущее, — Андрей повесил куртку на вешалку. Как же он соскучился по этой вешалке! — Ты меня чаем напоишь? Кстати, что ты предпочитаешь к чаю? Я сегодня голову сломал, что взять.

— Поэтому ничего не взял?

— Почему «ничего»? Я взял цветы.

— Ты скотина, Вереин.

Горская направилась на кухню.

— Ты повторяешься. Маш, выходи за меня замуж.

Она остановилась и развернулась с отчетливым выражением удивления на лице:

— Вот так сразу?

— Ты опять повторяешься. Сразу не получится. Сначала нужно пойти в ЗАГС, потом месяц ждать.

— Всё-таки мужчины — стадные животные, — пробурчала Горская и возобновила свой путь.

— Много предложений поступило за в последнее время? — Похоже, скрыть нотку ревности Андрею не удалось.

— Нет, остальные объяснялись в любви. В этом ты оригинален. Если уж быть совершенно откровенной, то ты первый, кто делает мне… кхе… официальное предложение.

— Ты даже не представляешь, как приятно мужчине осознавать, что он у женщины первый.

Горская включила чайник, достала из посудного шкафа кружки и вынула из холодильника хлеб, сыр и колбасу. Только теперь Андрей сообразил, что поужинать впопыхах забыл.

— Ты же не думаешь, что я сейчас растаю и брошусь тебе на шею? — спросила Маша, сосредоточенно нарезая продукты.

— Даже не надеюсь. Так что ты скажешь на моё предложение? — Андрей оперся спиной о дверной косяк.

— А доводы привести в пользу своей кандидатуры?

Он подумал.

— Я тебе за это дам покататься на своем велике.

— Веский аргумент! Особенно учитывая, что я не умею кататься на велосипеде.

— Да ну! Так не бывает.

— Вот такая я особенная и удивительная.

— Тогда я научу тебя кататься на велосипеде.

— А вот это совсем не факт. По крайней мере, отцу это так и не удалось. Думаю, мне это просто не дано.

— Тю! «Не дано». Я тебе дам всё, что ты захочешь.

— «Я подарю тебе звезду!»

Андрей рассмеялся, вспомнив мультик.

— Так каким будет твой положительный ответ? — спросил он.

— Посмотрю на твое поведение.

— Оно будет безупречным! — Вереин сделал шаг к Маше.

Та выставила вперед ладони:

— Даже не мечтай!

Андрей отступил

— Всё, понял. «Барсик, ты наказан!» Сегодня никакого сладкого.

Щелкнул чайник.

— Верин, ты сам знаешь кто! — сказала Маша, разливая кипяток по кружкам.

— Знаю, — согласился он, устраиваясь за столом и собирая из нарезки бутерброд. Потянулся укусить, но передумал и протянул его хозяйке. Горская рассмеялась. Она села напротив. — Маш, ты даже не представляешь, как я по тебе соскучился! Я тебя почти три месяца не видел.

— А кто в этом виноват?

— Я, разумеется. Но факт это не отменяет. Расскажи, как ты. До меня дошли слухи, что у тебя много нового в жизни.

— Ага, — фыркнула она. — И интересного…

— Интересное у тебя начнется теперь.

Валерий Владимирович Залесский наблюдал из окна, как его коллега Мария Петровна Вереина усаживалась в Range Rover мужа. Прошло уже больше года, как они расстались, а на душе у Валеры по-прежнему саднило: вырвать из памяти шесть лет практически совместной жизни не так легко, как хотелось бы.