— Я принёс для тебя старую одежду, — этими словами встретил его Стефан.

— Следовательно, нам повезло? — обрадовался Энрико — Ты умеешь обращаться… с птицей?

— Конечно, умею! — Энрико устремил на него удивлённый взгляд. — Тебе ведь это известно. Зачем же спрашивать?

— Я не имею в виду соколов! — пояснил свой вопрос Стефан. — Не думаю, что они держат в поместье таких птиц. Скорее всего, это птицы гораздо меньше размером и гораздо безобиднее. Я хочу сказать, что договорился с дворецким. Он согласился взять тебя на работу…птичником. Тебе придётся ухаживать за птицами. Кормить, поить и убирать. По крайней мере, пока ты будешь находиться в поместье графа Ди Перона.

— Когда я смогу туда отправиться? — выслушав Стефана, с нетерпеньем спросил Энрико.

— Он ждёт тебя завтра поутру! Мне пришлось отдать ему все деньги. Даже на бутылочку вина не осталось. Иначе, он не согласился бы.

— Можешь взять ещё из шкатулки, — Энрико явно повеселел. Он похлопал Стефана по плечу и уже собирался уходить, но тот красноречиво показал взглядом на усы.

— Что? — не понял Энрико.

— Придётся избавиться от усов.

— Да я скорее избавлюсь от тебя! Как ты смел… — гневно начал было Энрико, но Стефан проворно его перебил:

— Они тебя узнают. А если и не узнают, так любой поймёт, что ты непростой работник. Если тебя не беспокоит эта маленькая деталь, тогда можешь оставить всё как есть.

Энрико некоторое время угрюмо наблюдал за внешним безразличием Стефана, а затем буркнул под нос:

— Будто они не вырастут снова. Пусть будет по–твоему, Стефан.

В то время как Энрико со всей тщательностью готовился к предстоящей вылазке, сам граф Ди Перона прохаживался по галерее под руку с Габриэль. Лишь приложив огромные усилия, ему удалось уговорить её погулять. Он видел, как она всё больше и больше замыкается в себе. В последние дни она не занималась ни чем из того, что так сильно любила делать прежде. И хотя он никогда не одобрял эти странности, его не могли не беспокоить подобные перемены с дочерью. По молчаливому уговору никто в доме больше не заговаривал о несостоявшейся помолвке. Однако такая внезапная уступчивость домочадцев ничуть не волновала саму Габриэль. И графу оставалось лишь теряться в догадках о причинах столь резких перемен.

— Хочешь апельсин? — неожиданно для самого себя предложил он дочери. — Прежде ты их очень любила. А в последние дни даже не смотришь на них…

— Нет. Благодарю вас. Мне не хочется, — негромко ответила Габриэль. Они остановились у балкона как раз напротив большого апельсинового дерева. Прежде она могла спрыгнуть с балкона и умчаться, а сейчас просто стояла и равнодушно смотрела на сад. Граф расстроился, видя такое безразличие дочери. Но он расстроился ещё больше, когда Габриэль внезапно извинилась и, сославшись на головную боль, удалилась. Озабоченный отец остался стоять у балкона. Чуть позже к нему присоединилась графиня.

— Завтра приезжает дон Алессандро, жених нашей Дианы. Он известил о своём намерении погостить некоторое время у нас, — сообщила она супругу. Услышав эту новость, тот сразу воодушевился. Габриэль обожала над ним подшучивать. Дон Алессандро мог привести её в чувство. Граф высказал эту мысль вслух. В ответ графита мягко его упрекнула:

— Нам следует думать о том, как встретить гостя, а не о том, как над ним посмеяться!

— Я не могу видеть её грустной, — признался граф с удручающим видом.

— Так давайте устроим семейный пир, — предложила графиня, — поставим столы прямо под апельсиновыми деревьями. Это одинаково хорошо как для Дона Алессандро, так и для Габриэль.

— Вы весьма умны, сеньора, — граф с галантностью придворного поцеловал руку супруги и тут же радостно объявил: — Я сам займусь приготовлениями. Только самое лучшее. Будем веселиться несколько дней!

— Нет уж, позвольте мне этим заняться, — не согласилась графиня, — а вы могли бы поехать навстречу Дону Алессандро. Ему будет приятна такая честь.

— Так и сделаем!

Настроение графа сразу же значительно улучшилось. Он поспешил на конюшню для того, чтобы выбрать лошадь для завтрашней поездки; графиня же отправилась раздавать распоряжения. Спустя час всё поместье радостно гудело.

Диана, узнав о приезде жениха, незамедлительно отправилась к Марии. Никто лучше неё не мог подобрать платье, которое бы одинаково подходило как к цвету волос, так и к цвету глаз. Лишь Габриэль оставалась безучастной к происходящему. Ей вообще ничего не хотелось. Ей не хотелось разговаривать, не хотелось гулять по саду. Только…долго смотреть в окно, а потом на ночное небо и звёзды.

Глава 6

Патио…в центре фонтан украшенный скульптурой, широкие дорожки из гладких, белых камней. Дворец в два этажа из белого мрамора, в форме полукруга и, весьма прелестный на вид дворик. Бесчисленные белые колонны то собираются в живописные группы на углах здания, то расступаются, открывая полукруглые, овальные или с декоративными карнизам богато украшенные окна. Череда арок, покрытых глазурью и резьбой…лестницы…

— Лапеко?

Энрико не обратил внимания на незнакомое имя. Задрав голову, он продолжал рассматривать дворец. Ко всему прочему, необходимо было запомнить расположение лестниц и дверей. Теперь никто бы не признал гордого дворянина в этом скромном юноше в сером сюртуке и чёрных чулках. Ноги Энрико были обуты в поношенные башмаки безо всяких украшений. Такие, как носили все горожане в Севилье. Потрёпанная шляпа ничем не напоминала роскошный головной убор с семейным гербом. Усы исчезли. Шпага тоже. Но взгляд остался прежним. Надменным и вызывающим. Весь прошлый вечер Энрико пытался избавиться от него. И только по совету Стефана. Тот только и повторял: «С таким взглядом никакие переодевания не помогут. Надо бы смотреть…скромнее». И Энрико пытался следовать этому совету.

— Ты племянник Стефана?

Энрико, наконец, обратил внимания на маленького старичка со строгим лицом, который невесть откуда возник перед ним. Понимая, кто он и о чём идёт речь, Энрико кивнул.

— Так почему же не отзываешься на своё имя? Если ты и есть племянник Стефана, значит, тебя зовут Лапеко. Следуй за мной и не оглядывайся на дворец, — добавил он. — Здесь живёт семейство графа. Из слуг тут разрешено бывать только горничным. Даже повара находятся по другую сторону галереи в малом доме для прислуги. Там же находится и комната с птицами. Там ты сможешь спать и выполнять возложенные на тебя обязанности. Следуй за мной, я всё тебе покажу.

Энрико направился следом за дворецким. На лице его отчетливо отразилось еле сдерживаемое негодование. «Как посмел этот мерзавец, — гневно думал Энрико, — назвать меня таким именем? Я бы не дал его даже своей собаке. Ну, ничего. Вечером я вернусь назад, и он сполна получит за свою дерзость». Они миновали патио и вышли к небольшой лестнице. Она была узкой и не очень удобной.

Справа и слева спускались широкие и более нарядные лестницы. Они примыкали к зданию дворца и исчезали в полутёмной арке. Энрико догадался, что этими лестницами пользуется семейство графа. Здесь всё имело своё значение. И это устройство отличалось от того, к которому он привык. Летняя галерея ему понравилась. В особенности понравилось разделение сада. Стоило сделать всего несколько шагов, и пейзаж полностью преображался. Галерея закончилась. Началась дорожка, уложенная плитами. Она сразу привела к длинному строению, опрятному на вид, но не столь изысканному как дворец. В середине этого строения была сооружена крепкая деревянная дверь. Туда и завёл его дворецкий. В нос Энрико одновременно ударили запахи постиранного белья, жаркого и ещё несколько запахов, которым он не мог дать определения, но которые были ему очень неприятны. Здесь трудилось не менее полутора десятков слуг. Каждый хорошо знал своё дело. Энрико в сопровождении дворецкого вошли в небольшую комнату с полками полными постельного белья. Здесь находилась только одна девушка в опрятном белоснежном фартучке с незамысловатыми кружевами. Энрико бросил на неё беглый взгляд, отмечая для себя некоторые привлекательные черты. Сарнель с ней коротко переговорил, а затем оставил их одних и ушёл.

— Меня зовут Ансалита, — по непонятной причине щёки у девушки вспыхнули, когда она заговорила с Энрико, — я должна объяснить ваши обязанности.