Тереза Ромейн - Исполнение желаний

Вдруг Локвуд резко наклонился в сторону и, выглядывая из-за Хавьера, помахал Луизе рукой.

– Как поживаете, мисс Оливер? Должен признаться, что удивлен, застав вас полностью одетой в компании моего кузена. Должно быть, он теряет форму. Или его просто к вам не тянет.

У Луизы вспыхнули щеки, словно Локвуд дал ей пощечину. Она мысленно досчитала до пяти по-итальянски, затем по-немецки. И лишь после этого почувствовала себя в силах сдержанно улыбнуться.

– Поскольку вкусы членов вашей семьи тяготеют ко всему вычурному и пошлому, я бы сочла честью для себя оказаться не в числе тех, к кому тянет лорда Хавьера.

Демонстративно отвернувшись от джентльменов, Луиза с пристальным вниманием углубилась в изучение зашифрованного текста. Можно было подумать, что она читает увлекательный детектив.

– Мисс Оливер, – произнес Хавьер каким-то чужим, сдавленным голосом, – вы оказали мне честь, проведя со мной время. Сожалею, что обязанности хозяина дома требуют моего присутствия в другом месте.

Луиза взяла книгу со стола и поднесла ее к лицу.

– Ваши манеры были безупречны, милорд. Прошу вас, не беспокойтесь ни о чем.

Локвуд громко хмыкнул. Мисс Оливер украдкой взглянула на Хавьера. Он выглядел удрученным. И, чтобы подбодрить графа, Луиза ему подмигнула.

Хавьер со вздохом втянул воздух, что означало крайнюю степень изумления. Подобную реакцию могла бы вызвать покорная ручная кобыла, которая вдруг встала бы перед ним на дыбы. Когда граф выходил из библиотеки, он улыбался.

Итак, Хавьер предпочел обойтись без комментариев. Надо полагать, Локвуд ничего не заметил, а граф ему ничего не скажет. Таким образом, у нее с Хавьером теперь есть тайна. И общие интересы, которые для всех остальных тоже являются тайной.

Луиза никогда и не надеялась на то, что у нее сразу окажется столько секретов, а то, что некоторые из них она разделяла с лордом Хавьером, добавляло ситуации особую пикантность.

И, что немаловажно, «тайная связь» с лордом Хавьером или, как она теперь его называла, Алексом, ничем ей не угрожала. Ни телу, ни образу мыслей, ни сердцу. Разве не так? Надо лишь соблюдать осторожность.

Оставшись наедине с закодированной книгой, Луиза принялась просматривать страницы на предмет выявления ключевого слова. Но мисс Оливер едва ли могла бы отыскать ключ к разгадке, даже если бы он там и был, потому что ее мысли витали далеко от старинного фолианта. Луиза думала об Алексе, о том, кого ей тоже предстояло расшифровать.

– Что на этот раз стряслось? – раздраженно спросил Хавьер, выйдя следом за Локвудом из библиотеки. – Только не говори мне, что нам снова грозит пожар. Не могу поверить, что наша синьора настолько неизобретательна.

Локвуд взял Хавьера под руку и, остановившись посреди коридора, тревожно огляделся, словно то, что он собирался сказать, не предназначалось для посторонних ушей.

– Проблема не в гостях, а в тебе. До Рождества осталось два дня, а мы еще ничего не сделали для создания праздничной атмосферы. Ты пустил праздник на самотек, и все ради десяти фунтов, поставленных на скучную серую мышь.

Граф высвободил руку и убрал за спину. На помощь пришло выражение номер три: снисходительный интерес. Он не даст маркизу фору, давая понять, что принимает его обвинения всерьез, он их просто проигнорирует.

– Твое утверждение содержит целый ряд неточностей, Локвуд. Я не хотел портить сюрприз, но ты вынуждаешь меня признаться, что на завтрашний день я запланировал нечто такое, что непременно вдохнет в наш праздник новую жизнь. – Хавьер беззастенчиво лгал, но он не сомневался, что придумает что-нибудь до завтрашнего дня. – К тому же, – продолжил он, – это ты предложил заключить пари. И я сам вправе решать, как мне действовать, чтобы остаться в выигрыше.

Граф был готов продолжить перечень аргументов, опровергающих утверждения Локвуда, отметив, что леди, о которой так нелестно отозвался его кузен, совсем не похожа на скучную серую мышь, но вовремя прикусил язык. Локвуд и так не давал Луизе прохода, а если он поймет, что Хавьер к ней не безразличен, тогда бедняжке придется совсем туго.

Впрочем, все попытки маркиза вывести мисс Оливер из равновесия заканчивались провалом. И все потому, что для Локвуда Луиза была не более чем разменной пешкой в игре.

Но если бы ему, Хавьеру, было дозволено прикоснуться к ней, он бы сделал все, чтобы доставить ей ответное удовольствие. Граф был достаточно опытен, чтобы распознать симптомы: его влекло к мисс Оливер, и это влечение было взаимным.

Однако она предпочитала не замечать этого факта или делала вид, что не замечает. Она не желала идти на сближение, и Хавьер был вынужден принять ее выбор.

– Что тебе делать – сам решай, но помирать от скуки я не желаю! – обиженно произнес Локвуд.

– Не куксись, дружище. Мы что-нибудь придумаем, чтобы тебя развлечь. Найдем тебе подходящую пару. Не может быть, чтобы ты тут никому не приглянулся, – попробовал утешить его Хавьер.

Как и следовало ожидать, Локвуд разом вскипел:

– Я сам в силах о себе позаботиться, дружище. Не стоит беспокоиться на мой счет. Подумай лучше о себе и своих гостях. – Маркиз недобро прищурился. – С тобой что-то не так, и не один я это заметил. Ты ведь даже ни разу не переспал с синьорой, верно? – Локвуд издал противный смешок. – Я был о тебе лучшего мнения.

– Все относительно в этом мире, – ледяным тоном произнес Хавьер. – И твое мнение еще не мерило истины.

Хавьер и Локвуд вдруг в недоумении уставились друг на друга. Граф сам от себя такого не ожидал, а Локвуд от него и подавно.

Маркиз открыл рот, но так ничего и не сказал.

Хавьер пришел в себя первым.

– К чему нам углубляться в философию? – сказал он, изобразив самую беззаботную улыбку. – Куда приятнее искать истину в хорошем вине. Не хочешь спуститься со мной в винный погреб? Подыщем что-нибудь исключительное для сегодняшнего вечера.

Локвуд был искренне рад возвращению прежнего Хавьера, но прежнего Хавьера уже не было. Философский вопрос относительности истины уже отравил его сознание.

Конечно, проще от него отмахнуться, залить их вином, задвинуть подальше, подыскав подходящий объект для флирта. Или…

Или Хавьеру больше не хочется делать вид, словно все перечисленное доставляет ему удовольствие.

«Глаза юноши горели радостным огнем, лицо его светилось, наслаждение правило его телом, его движениями, наслаждение переполняло его, проникая в меня, и я млела от восторга! Тело мое вздымалось под ним…»

Видит бог, мисс Оливер не могла даже предположить, что такое можно напечатать. «Фанни Хилл» ее поразила.

Вскоре после того, как Хавьер и Локвуд покинули библиотеку, Луиза достала старинную книгу из потайного шкафчика под окном и взяла с собой. В спальне растянувшись на кровати, застеленной красным шелковым покрывалом, она принялась читать скандальные откровения Фанни Хилл.

А почему бы нет? Новые знания никогда не помешают, какой бы области они ни касались.

Чего Луиза никак не могла предположить, так это то, что повествование о превращении деревенской девушки в куртизанку окажется настолько информативным. Словарный запас этой дамы был столь же колоритен, как и ее поведение. Луиза никогда не слышала о «бальзамических впрыскиваниях», впрочем, из контекста она легко догадалась, о чем именно шла речь.

Надо сказать, что книжка была перенасыщена подобными «впрыскиваниями» и «выбросами» тоже. Самое удивительное, что все это цветистое изобилие не отвратило Луизу от чтения: напротив, ей хотелось узнать еще больше нового.

Интересно, Алекс тоже практикует эти «впрыскивания»?

Глупый вопрос. Разумеется. Если верить слухам, он практикует их со всеми куртизанками и вдовами Лондона, а так же с изрядным числом замужних дам и теми, кто считается девственницами.

Но стоит ли верить слухам?

Стоило лишь вспомнить, как граф беспомощно щурился, пытаясь разобрать закодированный текст, чтобы заподозрить, что Хавьер не тот, кем хочет казаться. Или не тот, кем его предпочитают считать другие?

Противоречивые впечатления о нем подстегивали ее любопытство. Луиза убеждала себя, что интерес этот чисто умозрительный: действительно, как можно охарактеризовать человека, в котором уживается интерес к шифрованию и неприличным книжкам? Но, сдавшись, Луиза призналась себе в том, что Хавьер интересует ее не только с познавательной точки зрения. И мысли о нем лишь разжигают в ней желание, и щеки ее горят точно так же, как они горели во время чтения «Фанни Хилл».