Тереза Ромейн - Исполнение желаний

– Всегда приятно обнаружить нечто там, где не ждешь.

– И мне приятно.

Их взгляды встретились. Да, он понял, что она имела в виду.

Пора бы ему уже и отвести взгляд. Но он продолжал смотреть ей в глаза. Мисс Оливер запаниковала. Она лишь хотела заверить его в своем добром к нему расположении, не обостряя отношения. Но ситуация стремительно выходила из-под контроля. Чтобы спасти положение, Луиза сказала:

– Вопреки своей репутации лорд Хавьер обладает воистину чудесной библиотекой. И было бы величайшей несправедливостью заявить, что она лишь имеет потенциал.

– Спасибо, – ответил Хавьер, смущенно улыбаясь, и сел на пол, вытянув ноги. При этом задел каблуком еще одну книжную башню. – Одно сокровище мы уже отыскали, но кто знает, что еще предстоит нам найти, если я что-нибудь столкну или переверну? Вот что получается, когда не пользуешься лорнетом.

Он ухмыльнулся и посмотрел на Луизу. В уголках его глаз лучились морщинки.

Взгляд графа был такой рассеянный, такой наивно-трогательный, почти детский, что мисс Оливер захотелось погладить его по голове.

Но ведь в этом нет ничего предосудительного, не так ли? Вполне дружеский жест.

И потому Луиза протянула руку и провела по его коротко стриженным волосам. Они оказались жесткими на ощупь, словно пружинки, и слегка кололи ладонь. Будь волосы чуть длиннее, они бы вились, и голова Хавьера была бы покрыта завитками.

Когда Луиза дотронулась до его макушки, он прикрыл глаза, а рука, держащая лорнет, безвольно повисла.

Мисс Оливер не стала сопротивляться желанию – ее руки сами обхватили Хавьера за шею, а губы потянулись к его губам.

«Луиза, ты идиотка», – промелькнуло у нее в голове перед тем, как их языки соприкоснулись, и наступило полное затмение. Мисс Оливер придвинулась поближе, выронила книгу и обхватила его лицо ладонями.

Всего один поцелуй. Право же, что может быть опасного в одном поцелуе?

Но еще до того, как она успела отстраниться, Хавьер взял ее за талию и усадил к себе на колени. В Луизе боролось два начала – разумное и чувственное. Подчиняться голосу рассудка до сих пор было для нее гораздо привычнее. Она с силой вцепилась в его плечи.

– Алекс, мы, кажется…

– Да. Я знаю. Простите. – Граф открыл глаза и покачал головой. – С вами я, кажется, не способен поступать мудро.

– А что значит мудро в вашем понимании? – Зачем она спросила? Она ведь не хочет услышать ответ.

– Мудро было бы вас прогнать. – Он как-то глухо рассмеялся. – Или поступить как положено джентльмену.

О чем он? О помолвке? Сердце бешено забилось.

– Не говорите глупости. Мы не сделали ничего непоправимого.

– Мы поклялись остаться друзьями. И потому нам не следовало…

– Это я начала. – Луиза вымучила улыбку. – А вы должны бы привыкнуть к тому, что ни одна женщина не может перед вами устоять. Или оставить вас в покое. В свете так о вас говорят.

На лице Хавьера на мгновение проступила гримаса отвращения, затем оно снова стало непроницаемым.

– Вы и вправду не оставляете меня в покое, – пробормотал он.

Луиза уже давно находилась в крепких тисках желания, но сейчас, вдруг, терпеть стало невмоготу, и она заерзала, словно надеялась освободиться от невидимых тисков. С губ графа сорвался тихий стон.

– Алекс, есть ли еще что-то, что мы могли бы сделать? Чтобы избежать…

– Необратимых последствий? – закончил за нее Хавьер. – Да. Есть. Много чего. Но мы – друзья. А вы – девушка из приличного общества. Мы не должны… Рождество уже прошло.

Выходит, им нужен лишь предлог, чтобы подарить друг другу немного удовольствия? Ну, тогда все поправимо.

– Святки закончатся только на Крещение, так что в определенном смысле Рождество продолжается, – сказала Луиза.

И его рука на ее талии отнюдь не обмякла, а совсем наоборот. Кажется, именно такого ответа он и ждал. И теперь настал черед Луизы ждать ответа от него.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем граф передернул плечами, словно стряхивая напряжение, сказал: – «Вот и славно», – и прижался губами к ее губам.

Получается, что у них еще целая неделя? Целая неделя тайной сладостной отрешенности. Целая неделя на то, чтобы дарить друг другу что-то новое.

Захватывающая перспектива. Настолько захватывающая, что граф почти забыл, как Луиза бросила ему в лицо: «У вас есть потенциал, несмотря…»

Почти, но не забыл.

Луиза отстранилась и нежно провела пальцем по его губам.

– Что-то не так?

– Что может быть не так? Разве не об этом мечтает любой мужчина с моей репутацией?

Она посмотрела на него озадаченно, словно граф говорил на чужом языке. А потом рассмеялась.

– Я задела вашу гордость, верно? Господи, что же я такого сказала?

Хавьер пытался не откликаться на ее ласки, хотя это было непросто.

– Я знаю, что вы ни во что не ставите мою репутацию. Но также я думал, вы знаете о том, что моя репутация – чистой воды вымысел. – И совесть, о наличии которой у лорда Хавьера никто не имел представления, побудила его добавить: – По большей части.

Мисс Оливер замерла.

– Да. Так же как и вы знаете о том, что моя репутация – вымысел. Отчасти.

Судя по его молчанию, граф об этом не знал.

Луиза улыбнулась.

– То, что я неприлично увлечена книгами – верно. Но я также умею танцевать и играть в карты. И время от времени мне удается связать больше трех слов. Я могу продемонстрировать и другие умения, которыми, по мнению общества, должна обладать девица на выданье.

– Я в курсе. – Хавьер знал, что в его тоне проскальзывает раздражение. – Не надо щипать меня за то, что в свете сложилось о вас превратное представление. Да, я вижу, куда вы клоните.

– Значит, вы меня понимаете. – Луиза погладила его по щеке, затем принялась теребить мочку уха. Отчего-то все прочее казалось Хавьеру все менее и менее важным. – Я хочу, чтобы меня воспринимали такой, какая я есть. И при этом я хочу нравиться.

– Все именно так и обстоит.

– Так же, как и вы. – Мисс Оливер пошарила рукой по ковру, отыскала лорнет и поднесла к его глазам. – Не стоит придавать такое значение моде. Посмотрите на меня.

Луиза раскраснелась. Румянец покрывал ее лицо, шею и верхнюю часть груди.

Граф улыбнулся.

– Хотелось бы знать, где кончается этот румянец.

– Вам никто не мешает это выяснить. – Она вновь провела пальцем по его губам. – Добро пожаловать, Алекс.

«Вы мне нравитесь, Алекс. Я вас хочу». О лучшем подарке на Рождество он не мог и мечтать.

Хавьер знал, что не должен идти на поводу у своих желаний, имея дело с девственницей. И то, что предложение исходит от нее, сути не меняет. Но она действительно была ему другом, к тому же… К черту отговорки, он не мог без нее обойтись. Она сказала, что хочет его, и тем пленила графа.

Хочет не ради титула. Не из-за его скандальной известности. Не из-за выходок, которые он совершал или которые ему приписывали.

Он губами схватил Луизу за палец, и ее зрачки расширились, а губы растянулись в томной улыбке.

– Мне не нужен лорнет, – пробормотал граф, опустив ее руку.

И сразу же Луиза превратилась в цветной туман: темное облако волосы, коралловое – лицо, шея и грудь, облако цвета чая с молоком – платье.

Если граф ей нужен таким, какой есть, то вот он – подслеповатый, взъерошенный, взбудораженный. Хавьер вдыхал ее пьянящий аромат, в котором запах мыла и лилий мешался с запахом желания.

Мисс Оливер заерзала в поисках более устойчивого положения. Разумеется, она и не думала его стимулировать, это вышло случайно. Порхая пальцами по лицу графа, она совсем не собиралась его возбуждать, но реакция тела оказалась незамедлительной и бурной.

Он старался вообще ни о чем не думать: ни о том, что было, ни о том, что будет. Хавьер жил настоящим, и его согревало сознание того, что он нравится Луизе.

Граф хотел, чтобы она не просто чувствовала его тело. Он хотел, чтобы она познала его во всех смыслах – так глубоко, как он сам себя не знал.

Не торопя события, он покрывал поцелуями ее лицо, шею, шептал на ухо всякую всячину. Нежные слова? Стихи? Неважно. Ее кожа была такой тонкой, такой светлой, что он старался не оставить на ней следов. Достаточно было оставить след в ее памяти.

«Ты желанна».

И, словно услышав его мысли, Луиза тихо засмеялась. Ее смех, вздохи, руки, обнимавшие его, говорили ему: «Я хочу тебя. Тебя».