— Чаще напоминайте мне, чтобы я никогда не спорил с вами, когда у вас под рукой чернильница и перо.
Это сказал Девлин Маккейн, но Кейт рискнула посмотреть на него. Он по-прежнему смотрел на нее с таким сумрачным видом, будто ему не нравилось то, что он видел. А ей, к сожалению, нравилось то, что она видела, даже слишком.
У нее возникло такое чувство, будто он явился сюда из другого времени, оттуда, где размахивают мечами, желая одолеть врага, оттуда, где рыцари сражаются за прекрасных дам. На нем ничего не было, кроме темно-синих брюк. Мерцающий свет от лампы освещал только часть его лица и торса, падая интригующими бликами на нежную кожу, которой она только что касалась. Роскошная грива была взъерошена и спадала густыми черными волнами ему на брови. У него такие мягкие волосы, такие густые и шелковистые. Как могла она думать в такой момент о его волосах?
— Отец, будь добр, принеси мне шкатулку с лекарствами.
— Да-да, моя дорогая, — сказал Фредерик, поднимаясь на ноги. — Конечно. — Отец бросился в ванную, а Девлин так и стоял, нахмурившись.
— Т-а-а-к, кажется вы снова стали суровой, мисс Витмор.
— Я чувствую себя нормально. — Кейт заставила себя выдержать его строгий взгляд, пытаясь не обращать внимания на нервную дрожь в пальцах. — Большое вам спасибо за помощь.
Он покачал головой.
— Ну что? Теперь-то вы поняли, что вам следует вернуться домой, милое дитя? Вы первым же пароходом отправитесь в Англию.
— Мне двадцать шесть, мистер Маккейн. Так что не разговаривайте со мной, как с маленькой девочкой.
— Да уж, старушка.
Она чуть было не расплакалась снова. Но на этот раз не от страха, а от унижения.
— Я сожалею, что дала вам повод считать меня паникершей, человеком, который чуть что теряет голову от страха. Я приношу извинения за свои слезы Уверяю вас, я никогда не была истеричкой, и впредь ничего подобного не повторится.
Он явно хотел сказать что-то, но тут в комнату снова ворвался отец, держа в руках деревянный сундучок с медикаментами, который Кейт всегда брала с собой в путешествия. Девлин, не сказав более ни слова, решительным шагом направился прочь. Она посмотрела ему вслед, желая вернуть назад каждую слезинку, первый раз в своей жизни испытывая желание хорошенько ударить кое-кого по носу.
Ладно, она еще докажет Девлину Маккейну, что она совсем не размазня. Она докажет ему, что ей совсем не обязательно опираться на его крепкую руку
— Кэти, где… ах, он очень сильно тебя поранил? Она взглянула на бледное лицо отца. Он никогда не мог переносить вид крови.
— Ну-ка, дай сюда, — сказала она, взяв бутылочку со спиртом и влажный ватный тампон из дрожащих рук отца. — А ты лучше сядь, пока не свалился в обморок.
Фредерик опустился на край кровати. Когда она начала дезинфицировать рану под подбородком, он спешно отвернулся. Спирт жег разрезанную кожу, как жидкий огонь. Она сжала зубы от боли, думая о Девлине Маккейне и о том, как будет выглядеть его красивое лицо с разбитым носом.
Десять круглых столов были расставлены в одну линию в центре главной каюты. Был зажжен один из трех медно-хрустальных канделябров, масляные лампы отбрасывали дрожащие пирамиды света в густой полумрак этого длинного помещения. Выйдя из комнаты Кейт, Девлин помедлил при виде этой освещенной пирамидами света сцены, думая о женщине, которая чуть не превратила разыгрываемую на этих подмостках пьесу в трагедию.
Ее слезы еще не высохли на его коже, ее слезы, которых она так и не сумела сдержать. Он знал здоровых мужиков, которые до сих пор тряслись бы, не имея сил встать с колен, испытав то, что испытала она, а эта женщина расстраивалась из-за того, что пролила несколько слезинок. Она не потеряла от страха рассудок, она заставила себя думать, искать выход и благодаря этому спаслась.
О Боже, когда он увидел кровь у нее на горле, когда подумал, что она может умереть… его тело задрожало, как только он вспомнил об том кошмаре. А все полагали, что он спас ее. Отлично, Девлин.
Он посмотрел на человека, который приставил нож к нежной шее Кейт, который напугал ее, который заставил ее плакать. В этот момент он почувствовал такую сильную ненависть, что ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не броситься к этому типу и не разорвать его на части.
Жозе сидел на стуле прямо под лампой, руки его были связаны за спиной. Его лицо был грязным, черные чернила растеклись в форме огромной черной бабочки, опустившей свои крылья на его глаза, а хвост — на нос.
Остин стоял рядом с Жозе, упершись босой ступней в деревянный стул и скрестив на приподнятом колене руки, допрашивал его. С другой стороны стояли Эдвин и Барнаби и не сводили глаз с его украшенной бабочкой физиономии. Все явно были готовы на пего накинуться, как и сам Девлин.
— Говори, кто тебя послал, — говорил Остин.
Жозе пожал плечами.
— Я ничего вам не скажу.
Девлин вступил в пирамиду света. Жозе поднял глаза. Когда он увидел Девлина, его глаза округлились, белки так и засверкали на испачканном чернилами лице. Он откинулся на спинку стула, словно почувствовал дикую ярость, клокотавшую в Девлине. Нож Жозе лежал на столе, на стальном лезвии запеклась кровь Кейт.
Девлин сжал ручки стула, на котором сидел Жозе. Он наклонился над ним и улыбнулся, заметив страх в его глазах.
— Чувствуешь, как ты беспомощен, Жозе? Теперь ты знаешь, что чувствовала Кэтрин Витмор, когда ты приставил ей к горлу нож?
— Я не собирался причинять ей вреда, — пробормотал Жозе срывающимся шепотом. — Я не хотел ее ранить!
Девлин зашел сзади. Не отрывая взгляда от темных испуганных глаз Жозе, он схватился за гладкую деревянную рукоятку ножа и поднял его, раскачивая в своей руке. Потом медленно поднес нож к к глазам Жозе. Тот заскулил и пытался отклониться назад на стуле.
— Рог favor, senhor.
Девлин развернул лезвие так, чтобы на него упал свет, сердце его сжималось, когда он смотрел на запекшуюся кровь Кейт.
— Какие мужчины приставляют нож к горлу беспомощных женщин?
— Я не хотел причинить ей вреда, сеньор. Я только пугал сеньориту.
Девлин перевел взгляд с лезвия на лицо Жозе: страх исказил его, по чернильным щекам катились слезы, блестевшие в свете лампы. Улыбаясь, Девлин поднес нож ближе и прижал лезвие к шее Жозе. Он услышал, как сделал глубокий вдох Эдвин Мелвилл и как Барнаби тихо прошептал его имя, будто умолял его.
— Ну, что ты скажешь, — продолжат! Девлии, -какие мужчины перерезают глотку женщинам?
Жозе с трудом сглотнул, движение кадыка заставило лезвие вонзиться в кожу, и с его дрожащих губ опять сорвалось поскуливание.
— Ты не ответил мне. — Девлин провел кончиком ножа по горлу Жозе, надрезая кожу остро наточенным лезвием и оставляя ровную алую линию на шее.
Жозе в перерыве между рыданиями втянул воздух, слезы градом покатились по его щекам.
— Не разрешайте ему делать это, сеньор Синклейр. Роr favor, сжальтесь!
— Девлин, — сказал Остин тихим спокойным голосом. — Я думаю…
— Уйдите, если у вас не хватает выдержки, — отрезал Девлин. — Это не ваша цивилизованная Англия. Это и к вам относится, мистер Мелвилл.
Эдвин нервно подергал свой великолепный свисающий длинный ус.
— Этот выродок заслуживает самого страшного наказания.
На мгновение Остин встретился взглядом с Девлином, слабая улыбка показалась на его губах, и брови распрямились. Девлин почувствовал, будто этот человек заглянул в его мысли, прочитав все до одной.
— Он ваш, Девлин.
— Madre de Dios!
— Я жду, Жозе, — сказал Девлин. — Так какие мужчины перерезают глотку женщине?
Огромные круглые слезы катились по щекам Жозе.
— Не надо меня резать, сеньор.
Девлин подумал о Кейт, о ее слезах, капающих на его грудь, о перепачканной в крови белой ночной сорочке.
— Мне кажется, ты не знаешь. — Он выпрямился, поднял нож, и осмотрел окровавленное лезвие, прежде чем снова взглянуть на человека, который угрожал Кейт этим ножом. — Ладно, я скажу тебе.
Внезапно Девлин отпустил нож. Удар пришелся точно между бедрами Жозе и кончик лезвия с глухим стуком уткнулся в деревянный стул.
Жозе завопил. Страшное зловоние распространилось по каюте, так как or страха он наделал в штаны. Все остальные судорожно вздохнули, не отводя глаз от ножа, который подрагивал между бедер Жозе, узкая алая струйка просачивалась через его грязные штаны — там, где нож пронзил его плоть.