Джеффри запечатлел поцелуй на внутренней поверхности ее бедра. Взглянув на него, она только теперь осознала, в каком положении оказалась. Она сидела перед ним совершенно нагая, раздвинув ноги, в то время как граф стоял перед ней на коленях. Она не помнила, чтобы когда-нибудь принимала такую позу даже наедине с собой. Но стыда Каролина не испытывала, а только радость свершавшегося с ней чуда. Джеффри продолжал осыпать ее поцелуями.
– Я покажу тебе, – бормотал он между поцелуями. – Ты узнаешь, что ощущают женщины. И удовлетворишь свое любопытство.
Каролина догадывалась, что за этим должно последовать. Луиза ничего от нее не утаила, обрисовав все в подробностях. Каролина решительно взялась за пуговицы его панталон, но успела расстегнуть только две, когда Джеффри перехватил ее руки и твердо отвел в сторону.
– Я не стану лишать тебя девственности, Каролина. Я не могу тебя обесчестить.
Она отпрянула. Это холодное заявление испугало ее. Пока Джеффри не произнес этих слов, она не вполне отдавала себе отчет в том, что могло сейчас произойти и чего, собственно, она от него добивалась.
– Я хочу этого, – прошептала она, обращаясь скорее к самой себе, нежели к нему. – Я хочу знать. – Она заглянула ему в глаза, всем своим видом демонстрируя решительный настрой тела и души. – Я хочу испытать все до конца. – Тут она вдруг резко выпрямилась, словно озаренная какой-то догадкой. – А ты? Может быть, ты не хочешь... меня?
От ее слов лицо Джеффри неожиданно исказила гримаса боли, затмив полыхавший в его глазах огонь неутолимой страсти. Его реакция очень удивила Каролину.
– Я хочу тебя, – произнес он охрипшим голосом, потом взял ее колени и развел их в стороны. – Я хочу зарыться в тебя так глубоко, чтобы нас больше ничто не разлучало. – Он поднял на нее взгляд, и она увидела, как сжались его челюсти, выдавая крайнее напряжение. – Но я не сделаю этого. Я просто не имею права.
Каролина захотела встать, но Джеффри ей не .позволил. Внезапно он припал к ней лицом в самом интимном из поцелуев. Последовавший взрыв ощущений, пронзивших ее тело, заставил Каролину выкрикнуть его имя.
Всего несколько минут назад она еще пыталась рассортировать и сохранить в памяти все, что с ней происходило, чтобы потом на досуге подвергнуть свои переживания скрупулезному анализу. Но эмоции захлестнули ее целиком, не оставив бесчувственным ни одного уголка. Ее разум, тело и душа утонули в океане ощущений трепеща от нарастающего возбуждения. Она почувствовала, как мужские пальцы раскрыли ее еще шире, а горячий язык обнаружил какое-то удивительное, невероятное место, о существовании которого она и не подозревала, и теперь исполнял там какой-то шаманский танец.
Потом Джеффри слегка повернул Каролину на диване и поднял ее ногу, прижав ее торсом. Она оказалась всецело в его власти и в следующий момент ощутила вторжение в святая святых. Он погрузил в нее палец, но не глубоко. Она дернулась и забилась в его руках, мечтая о продолжении. Сгоравшую от страсти Каролину пронзила дрожь, и она крепко обхватила его ногами. В этот момент к первому пальцу присоединился второй.
И вдруг она напряглась, и в следующий момент все было кончено. Ее тело сотрясли конвульсии, и она закричала. Она не понимала, что происходит, но постепенно сознание ее прояснилось. Наконец она пришла в себя и обнаружила, что лежит на полу в объятиях Джеффри, прижимаясь – как давно мечтала – нагая к его обнаженному телу.
– Джеффри, – прошептала она с благоговейным трепетом.
– Отдохни немного. – Джеффри покачал головой и поцеловал ее в лоб.
Она повиновалась, смежила ресницы и только теперь ощутила во всем теле странную усталость. И все же этого ей было мало. Пока пальцы ласкали и гладили грудь графа, ее неугомонный ум возобновил свою работу, размышляя и удивляясь.
– Думаю, теперь я поняла, – пробормотала она.
– Хорошо, – прозвучало в ответ. Но от внимания Каролины не ускользнула сдержанность тона Джеффри и то, что его мышцы от ее легких прикосновений вздрагивали и сокращались.
– Вот, оказывается, почему сбежала моя мать, – высказала Каролина свою догадку. – Ради этого ощущения.
– Да, – спокойно подтвердил он ее предположение. Несмотря на испытываемый восторг, чувство опустошенности вызывало в Каролине неясный внутренний разлад.
И вдруг настал момент озарения, и она все поняла.
Джеффри. Не испытав удовлетворения, он в отличие от нее был напряжен и замкнут, в то время как она вся распахнулась ему навстречу и не скрывала ни чувств, ни мыслей, ни даже своей наготы. Что до него, то он как будто не принимал в этом участия, и их опять разделяла невидимая стена. Вероятно, по этой причине он держался теперь натянуто и по этой причине называл опыт мимолетным. Потому что, несмотря на его активное содействие, она пережила эти упоительные минуты в одиночестве, тогда как он оставался сторонним наблюдателем.
Вернувшись в мыслях к своей матери, к своим родителям, она вдруг без труда смогла провести четкую параллель.
Восхищаясь отцом, она тем не менее сознавала, что, поглощенный работой, он существовал в своем обособленном мире. В мире науки. В исследованиях. Он был занят только собой. Скорее всего и в минуты интимной близости ее мать оставалась в одиночестве.
Тетя Уин не раз говорила, что ее мать была очень одинока. Глядя теперь на Джеффри, Каролина не могла не признать справедливость ее слов. Рядом с матерью не было никого, с кем она могла бы разделить свои душевные переживания, кто проявил бы интерес к ее жизни. Это в конечном счете и толкнуло ее на побег. Так и Джеффри жил в одиночестве и, прикрываясь честью, отсутствием средств и долгом перед семьей, не подпускал к себе никого ближе, чем на пушечный выстрел. Он сделал широкий жест, подарив ей этот незабываемый миг, но разделить его с ней отказался. По этой причине полного удовлетворения он не получил.
Каролина заглянула ему в лицо.
– Джеффри... – начала она.
– Да? – Лежа рядом с Каролиной, он по-прежнему оставался напряженным, а его душа и сердце были скрыты за семью печатями.
– Скажи, у тебя с другими женщинами всегда этим заканчивалось?
Он ответил не сразу, видимо, размышляя.
– В общем, да.
Каролина уже догадалась, почему он ответил уклончиво. Но в данную минуту ее занимал другой вопрос.
– А ты делился своими чувствами с Луизой? Ты с ней разговаривал?
Джеффри приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза, озадаченный ходом ее мыслей.
– Я уже много лет не общаюсь с Луизой.
– И у тебя больше никого не было? В поместье, к примеру?
Она видела, как его губы сложились в ироничную ухмылку.
– Кроме тебя, никого. Многие годы я не держал в руках ничего, кроме бухгалтерских книг, и ничем не занимался, кроме овцеводства и модернизации рудников. – Он нежно чмокнул ее в лоб. – Теперь ты довольна?
Она покачала головой и ласково провела рукой по его точеным скулам.
– Нет, Джеффри, ничуть. Напротив, мне грустно. Мне это напоминает маму.
– Уверяю тебя, – протянул он, и в глазах его мелькнула искорка удивления, – я умом еще не тронулся.
Его слова задели ее, но она предпочла подавить обиду.
– Может, и мама была вполне здорова, – сказала она с горечью. – Знаешь, я однажды видела ее. С цыганом. Они вдвоем гуляли в поле.
– Они смеялись? Выглядели счастливыми? – спросил он цинично.
Каролина покачала головой, и ее волосы рассыпались по его плечу.
– Нет. Напротив, мне показалось, что они ведут какой-то весьма серьезный разговор. А может, и нет. Не знаю. Но я очень хорошо помню, как он смотрел на нее. Когда она говорила, он слушал ее, держа за руку и не спуская с нее восторженных глаз. А потом, когда говорил он, она замирала и внимала ему с не меньшим интересом. Они как будто находились друг с другом в полной гармонии, и между ними не существовало никаких преград.
Она покачала головой, силясь подобрать подходящие слова.
– Не знаю, как это объяснить, но прежде мне никогда не доводилось видеть, чтобы люди так общались. Отец, Гарри, да и тетушка Уин наговорят кучу всего, а потом норовят улизнуть. Даже когда семья собирается за столом, меня не покидает чувство одиночества. Каждый сам по себе. Глядя на мать и ее... – Каролина на минуту запнулась, не в состоянии произнести это слово вслух. – Вспоминая мать и ее любовника-цыгана, я могу с уверенностью утверждать, что и за едой они не ощущали себя одинокими. У нее был он, а у него – она. Более того, я считаю, что, и находясь с ним в разлуке – до того, как она сбежала, – в мыслях она не расставалась с ним.