– На самом деле – сможем. Это нелегко, но возможно. – Скрестив руки на груди, он прислонился к шершавой стене. – Шотландское семейное право отличается от английского. Женщины могут просить развода наравне с мужчинами. Если мы поженимся в Шотландии, вы вполне сможете развестись со мной по причине супружеской неверности или из-за того, что я оставил вас, или требовать узаконенного раздельного проживания из-за жестокости.
Она нахмурилась.
– Как-то неправильно давать брачные обеты и при этом оставлять себе лазейку.
– Возможно. Но очень уж рискованное предприятие. И все же брак – благородное дело. – Его пристальный взгляд был настойчивым, а голос на удивление мягким. – Или вы хотите провести остаток жизни, вечно скрываясь от Давентри и Крокетта? Возможно, у вас и получится, если уедете в другую страну, но сейчас, когда они знают, что вы живы, они будут преследовать вас повсюду. Если же вы выйдете за меня замуж, то вернетесь в тот мир, в котором выросли. Я не богат, но у меня имеются приличный доход и небольшое имение. В качестве моей жены вы сможете посещать Лондон, носить красивые платья, наконец, снова стать леди Джулией Рейнз. Разве все это не стоит того, чтобы рискнуть?
Вернуться к той жизни! Нарисованная им картина была крайне заманчивой.
– Это слишком опасно, особенно для вас. Я знаю, майор, вы можете защитить меня, как никто другой, но для нас обоих это может обернуться смертью. – Джулия задрожала. – Я не хочу брать грех на душу в виде вашей безвременной кончины.
– Думаю, как наследник Давентри я сумею повлиять на него. Да, он меня не любит, но при этом неукоснительно чтит традиции и обожает свой графский титул, – произнес Рендалл с мрачным юмором. – Если вы станете моей женой, то одновременно и последней надеждой на продолжение рода, а это достаточно надежная защита.
– Вот только дать вам наследника я как раз и не смогу, – Джулии не удалось скрыть горечь в голосе.
– Вряд ли он об этом когда-нибудь узнает, – криво усмехнулся Рендалл. – Ирония правосудия – род Давентри прервется из-за жестокости его любимого сынка Бранфорда. Но предложение я делаю вовсе не для того, чтобы наказать Давентри. Думаю, этот брак сулит выгоду нам обоим.
– Вы искушаете меня, майор, – тихо проговорила Джулия, – а все это обсуждение слишком уж холодно и рационально. Разве брак должен исходить из холодного расчета в целях защиты и получения выгоды?
Что-то в нём неуловимо изменилось, хотя он не шевельнул и мускулом. Она буквально почувствовала исходящие от него эмоции.
– Мои чувства к вам не холодны, Джулия, – произнес он очень тихо. – До вас я не встречал женщины, на которой хотел бы жениться. Перспектива выбора «подходящей» невесты заставила меня сбежать и спрятаться в Шотландии. Я приехал в Хартли взглянуть с этой точки зрения на Сару Таунсенд, но на самом деле истинной причиной являлось моё желание увидеть вас. Ваша ситуация оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал. Но вопреки всему с каждой минутой я хочу быть с вами все больше и больше.
Взволнованная, почти без сил, она спросила:
– Когда вы начали называть меня Джулией?
– Не знаю, возможно, где-то в ходе этой нашей беседы. – Он опустился на пол достаточно близко от Джулии, чтобы иметь возможность коснуться её, но тем не менее не дотрагиваясь. – Если я действительно не нравлюсь вам настолько, что вы даже не хотите жить со мной под одной крышей... что ж, я приму это как должное. И больше я вас не побеспокою. Но если вы считаете, что однажды мы сможем стать друг для друга кем-то большим...
В его глазах она прочла неожиданную ранимость. Вероятно, именно это удивило Джулию больше всего остального.
– Я не равнодушна к вам, майор, – призналась она. – Вы были правы, говоря о незримой связи между нами. Я тоже это чувствую, и сейчас я знаю вас намного лучше, чем час назад.
– Целый час на знакомство – как раз то, что надо, – быстро проговорил Рендалл. – Дай вам чуть больше времени, и ваши сомнения лишь усилятся.
– Ваше чувство юмора – несомненный плюс. – Джулия внимательно наблюдала за языками пламени в камине, с изумлением осознав, что вполне серьезно рассматривает предложение о браке. И Рендалла в качестве мужа. – Вы говорили, я должна быть не против «постараться» сделать брак настоящим. Что вы имели в виду?
Он подбросил в огонь ещё одно полено.
– Думаю, за год мы можем попытаться достичь желаемого. Я буду иметь возможность касаться вас, однако, вы в любой момент можете меня остановить. И я не буду до вас дотрагиваться до... скажем, до следующего дня?
– Это кажется разумным, – осторожно высказалась она.
– Я буду верен брачным обетам все то время, пока мы оба будем считать наш брак настоящим. Если же мы разойдемся – это уже другой разговор. Но, Джулия, я очень и очень хочу попытаться.
Она повернулась к нему и встретилась с ним взглядом.
– Я так давно не касалась мужчины, исключая моменты, когда требовалось зашить чью-то рану, – ответила она неуверенно. – Вы очень великодушны, и все же я не знаю, смогу ли выполнить это соглашение.
– Нет? – Медленно, словно перед ним не взрослая женщина, а пугливый жеребенок, он потянулся к ней и взял её правую руку в свою. – Разве это нельзя вытерпеть?
Она закрыла глаза, взволнованная его прикосновением. Зрелый мужчина, желающий взять её в жены, держал её руку. Старые страхи ожили, но тепло и сила его прикосновения подействовали на неё успокаивающе. И бесспорное влечение к нему вдруг перестало её беспокоить. Она открыла глаза.
– Это смущает, но... терпимо.
– А это, – Рендалл поднял её руку и поднес тыльной стороной к своим губам.
Давно забытые чувства, казалось, волной прокатились сквозь неё, как отзываясь на ласку, так и пугая.
– Те... терпимо. Хотя это все, что мне удастся сейчас выдержать.
Он одарил её медленной проникновенной улыбкой.
– Тогда я снова спрашиваю вас: вы выйдете за меня, леди Джулия?
Даже заручившись его обещанием всегда уважать её желания, она понимала, что стена отчуждения, защищавшая её в течение многих лет, падет. Она не желала знать, что произойдет в результате такого падения.
Одно неоспоримо: никогда больше она не получит такое удивительное и неожиданное предложение. Джулия верила, что Рендалл с ней искренен. Несмотря на доводы, способные отпугнуть любого здравомыслящего мужчину, он желал её настолько, чтобы рискнуть и вступить в брак, который вполне мог закончиться катастрофой.
И... Рендалл заинтриговал её. Хотя во многих отношениях он вызывал у неё беспокойство, однако с ним она удивительным образом чувствовала себя в безопасности. Джулия устала жить в страхе. Даже намек на необходимость побега из страны заставил её захотеть расплакаться.
Девушкой она была склонна к безрассудству. Но при этом слишком долго сдерживала себя, и сейчас почувствовала безумное желание рискнуть своим будущим. Уж если Рендалл отважился на брак с ней, то и она в состоянии пойти на это. И все-таки ей необходимо знать, что в случае необходимости она сможет уйти от него:
– У меня тоже есть условие. Вы составите и отдадите мне подписанное письмо без даты, говорящее о вашем согласии, что брак потерял силу и вы желаете развода.
Его брови грозно сошлись на переносице.
– А... понимаю.
Джулия отвела глаза.
– Прошу прощения, это вовсе не по тому, что вы не заслуживаете доверия.
– И все же вы мне не доверяете, – криво усмехнулся Рендалл. – Хорошо, я подпишу такое письмо до того, как мы предстанем перед священником. Этого достаточно?
Для столь гордого мужчины он шёл на огромные уступки. Она может сделать то же самое. Прерывающимся голосом она ответила:
– Полагаю, да. И если вы действительно этого хотите, Александр Дэвид Рендалл, я выйду за вас замуж.
– Я рад, – сказал он просто. Он сжал её руку и быстро отпустил. Очень мудрый мужчина.
– Куда мы отправимся, майор? – Джулия попыталась улыбнуться. – Сначала, думаю, необходимо ускользнуть от Крокетта и его людей, идущих по пятам.
– Оставшуюся часть ночи мне придется оставаться начеку. Некоторое время они вынуждены будут потратить на поиски вокруг того места, откуда вы сбежали. Затем либо вернутся в Хартли, либо продолжат путь к Карлайлу, основываясь на предположении, что вы могли сбежать и туда.