его родители – первые предупреждения Дженны теперь кажутся чуть ли не пророческими.

Он наблюдает, как Таннер уклоняется от правды, оставляет Отэм в неведении. Пульс

колотится в его ушах, когда он читает о звуках, которые они издают, пальцах, губах и ладонях, что

скользят ниже.

Он влюбляется в небо полное звезд.

Солнце начинает пробиваться на горизонте, а Себастиан смотрит в экран размытым

взглядом. Кроме подключения ноутбука к питанию, он не шевелился несколько часов.

Он втягивает воздух, ощущая пустоту, но и нервозное, безошибочное ликование. Страх.

Его семья скоро проснется, так что если он собирается что– то предпринять, то нужно выходит до

того как кто– то увидит это. Он мог бы просто позвонить Фуджите, объяснить личностную

природу, предложить оценку.

Мышцы протестуют, когда он поднимается на ноги, отключает провод, тянется за

ноутбуком и выскальзывает за дверь.

20 Salt Lake Trib – одна из основных, еженедельных газет Солт-Лэйк-Сити.

21 Publisher Weekly – американский, еженедельный журнал новостей, нацеленный на издателей,

библиотекарей, продавцов книг и книжных агентов.

Таннер.

Таннер таращится на экран компьютера. Моргает.

Его мама наклоняется ближе, щурясь.

– На что ты смотришь?

– На свои оценки.

Она выдает восторженное: «Ох, как быстро!», а затем обхватывает его за плечи, сжимает,

когда ее взгляд спускается по всему списку.

Не сказать, что это важно. Он уже собирает вещи в комнате, подготавливает потрепанную

«Камри» для переезда в ЛА. Но оценки не такие ужасные. «Пятерка» по Современной литературе

– не удивительна – она далась ему легко. Математика тоже. Остальное – приятное открытие, но

совершенно не шокирующее. Как «пятерка» за Семинар, а он так и не сдал книгу.

Он на автопилоте тянется к телефону, набирая номер школьного кабинета.

– Мистера Фуджиту, пожалуйста.

Голос главного секретаря мисс Хилл слышится в трубке:

– Секунду.

– Что ты делаешь? – мама изгибается вокруг него, пытаясь перехватить его взгляд.

Он показывает на «пятерку » прямо по центру экрана.

– Здесь что– то не сходится, – по правде, это почти ошибкой кажется, как будто он

отделался малой кровью, в чем Отэм всегда его обвиняла. Одно дело – очаровать, и совсем другое

– получить выдающуюся оценку даже не выполнив единственное задание, которого стоила

большая часть его оценки.

Новая линия пикает раз, затем еще раз.

– Алло?

– Мистер Фуджита? – Таннер перебирает гладкий, черный степлер на столе его родителей.

– Да?

– Это Таннер Скотт, – дальше пауза, и странно, как она многозначительно звучит. От

этого тревога начинает закипать в нем. – Я только что смотрел свои оценки.

Скрипучий голос мистера Фуджиты кажется еще грубее по телефону.

– Все в порядке?

– Я не понимаю, как получил «пятерку» за ваше занятие.

– Мне понравилась твоя книга, малец.

Таннер замолкает.

– Я не сдавал вам книгу.

На том конце линии становится тихо, как будто связь оборвалась. Но затем Фуджита

прочищает свое горло.

– Он не сказал тебе? Ох, черт. Не очень как– то.

– Сказал мне что?

– Ее сдал Себастиан.

Таннер зажмуривает глаза, пытаясь уловить, что он пропустил.

– Имеете ввиду, первые двадцать страниц?

– Нет, – пауза. – Всю книгу.

Он открывает рот, чтобы ответить и не может придумать ни единого слова.

– Она замечательная, Тан. Я хочу сказать, у меня есть мысли о редактуре, но я ничего не

смог с собой поделать, и конец у тебя отстойный, но в то же время, почему бы и нет? В целом я

испытал искренне наслаждение книгой, – он замолкает, и на этот раз Таннер не способен

придумать, что сказать.

Раньше, когда он читал слова «мысли прокручиваются», сама идея этого казалась

раздутой. Но сейчас образы петлей мелькают, как кинопленка: его ноутбук в шкафчике; слова «я

стопроцентный гей» на странице; лицо Себастиана перед тем, как он уснул на диване рядом с ним,

довольное, нахальное и немножечко застенчивое; ухудшающийся, бестолковый финал его книги.

– Возможно, «наслаждение» не совсем верное слово, – произносит Фуджита. – Мне

больно за тебя. И него. Я так много раз наблюдал, как разворачивались подобные истории, что

даже не смогу ответить тебе. Я рад, что вы оба все выяснили.

Фуджита снова замолкает, и похоже это удачный момент что– то ответить Таннеру, но он

не может. Он завис на « Я рад, что вы оба все выяснили». Недоумение – преобладающая эмоция.

Он не разговаривал с Себастианом несколько недель.

– Что?

– Но я думаю, ты что– то сделал, – продолжает Фуджита, игнорируя это. – Показал ему

свое сердце. Я думаю, что так было на самом деле. И твои слова ожили. Я видел, что ты пишешь,

но не осознавал что ты пишешь.

Этот разговор официально ушел на несколько шагов вперед Таннера, с момента, где он в

последний раз понимал, какого черта происходит. Его ноутбук, насколько он знает, уложен в

безопасности его комода вместе с носками, щитками для голени и парочкой журналов, которые

его родители не могут отследить своим волшебным приложением.

Таннер встает и взбегает по лестнице в свою комнату. Фуджита в трубке молчит.

– Ты там в прядке?

Таннер роется в ящике. Ноутбук на месте.

– Ага. Просто…осмысливаю это.

– Ну, если захочешь заехать этим летом и обсудить мои заметки, я буду счастлив. Я буду

еще здесь в ближайшие две недели или около, заканчивая дела.

Таннер выглядывает в окно на улицу, на свою «Камри», припаркованную у тротуара.

Насколько безумным будет просто заявиться домой к Себастиану? Спросить, как он получит

копию книги, как умудрился сдать ее в руки Фуджите?

Реальность оседает в нем, и паника начинает ползти вверх к его затылку. Себастиан

прочитал ее. Целиком.

– Таннер? Ты еще здесь?

– Да, – отвечает он, голос надламывается. – Спасибо.

– Ты пойдешь на?

Он промаргивается. Над верхней губой влажно сейчас, все его тело на грани бешеной,

лихорадочной дрожи.

– Куда?

– На автограф– сессию, в…– Фуджита замолкает. – О чем я думаю? Естественно, ты не

пойдешь. Или пойдешь?

– Честно говоря, я понятия не имею, о чем мы разговариваем.

Таннер слышит скрип стула Фуджиты, когда тот ерзает. Может, он сел ровнее, теперь

уделив внимание.

– Вчера вышла книга Себастиана.

Время, кажется, замедлилось.

– Он подписывает сегодня книги в «Desert Book» в Юниверсити Плэйс в семь вечера. Но я

не знаю, ожидают ли тебя там, – неловкий смешок, а затем.– Я надеюсь, ты придешь. Я надеюсь,

что все будет так, как в моей голове. Мне нужен конец этой истории.

***

Отэм забирается в машину.

– Ты такой странный и загадочный. Куда мы едем?

– Мне нужна сила лучшей подруги, желательно активированная, – он паркует машину у

обочины и поворачивается лицом к ней. – Не знаю, как это случилось, но Себастиан сдал мою

книгу…

Один взгляд на цвет ее лица – пятнисто– розовый с проступившим осознанием – и он все

понимает.

Он вообще не уверен, как это сразу же не пришло ему в голову. Возможно, ему нравилась

фантазия, где герой Себастиан забирается в его окно, копается в ящиках в поисках ноутбука,

копирует файл и уезжает на своем верном коне (велосипеде) в школу, чтобы сдать рукопись и

спасти задницу Таннера. Но естественно, этому есть более банальное объяснение: Отэм. Она

прочитала ее. Отдала ее Себастиану со словами: «Посмотри на эту разбитую душу. Ты сделал

это, монстр» и бах. Себастиана накрывает чувством вины, и он не может позволить Таннеру