сомкнуло губы в легкую, хмурую линию.
– Ты в порядке?
Брекин подбежал к нам.
– Чувак, ты в порядке?
– К– к– к…– начал я, а затем протяжно, судорожно выдохнул. – Себастиан?
Брекин медленно попятился назад. Я не знаю, куда он пошел, но оглядываясь назад,
остались только я и Себастиан и огромное поле зеленой травы и голубого неба.
– Да?
– Себастиан?
Очаровательная ухмылочка, шутка, к которой может быть причастен каждый.
– Да?
– Клянусь, я только что представлял, как ты однозначно идешь через двор и подумал, что
Бог преподавал мне какой– то жизненный урок, и не проходит двадцати секунд, как ты стоишь
прямо передо мной.
Он потянулся ко мне, взял мою руку.
– Эй.
– Ты должен быть в Камбодже.
– В Кливленде, на самом деле.
– Я вообще не знал об этом. Только что выдумал.
– Не сомневаюсь, – он снова ухмыльнулся, и ее вид запустил строительство эшафота
вокруг моего сердца. – Я не поехал.
– Разве ты не должен сидеть в мормонской тюрьме?
Он засмеялся, садясь лицом ко мне. Себастиан. Здесь. Он взял мои руки в свои.
– Мы проработали детали моего условно– досрочного освобождения.
Все шуточки испарились из моей головы.
– Серьезно. Я… – я моргнул, голова немного закружилась. Такое ощущение, что мир
слишком медленно наводил фокус. – Я даже не понимаю, что происходит.
– Я прилетел в ЛА сегодня утром, – он изучал мою реакцию, прежде чем добавить. –
Чтобы найти тебя.
Я вспомнил тот день, когда нашел его на пороге своего дома, выпотрошенного от
молчания его родителей. Паника поползла вверх по моей шее. И теперь была моя очередь
спрашивать.
– А ты в порядке?
– Хочу сказать, что аэропорт Лос– Анджелеса просто кошмар какой– то.
Я прикусил свою губу, сопротивляясь улыбке, сопротивляясь всхлипу.
– Я серьезно.
Он слегка покачал головой из стороны в сторону.
– Я близок к этому. Хотя мне намного лучше, после встречи с тобой, – он замолчал. – Я
скучал по тебе, – он посмотрел в небо, а затем обратно на меня. На обратном пути его взгляд стал
стеклянным и непроницаемым. – Я очень скучал по тебе. Мне придется долго заслуживать
прошение. Если ты позволишь мне.
Слова смешались хаосом в моей голове.
– Что случилось?
– Твое появление на автограф– сессии серьезно сбило меня. Это было похоже на
пробуждение рывком, – он сощурился на солнце. – Я уехал в тур по книге. Я читал твою книгу
практически каждый день.
– Что?
– Она начала казаться новой библией, – его смех был очаровательно самоучижителен. –
Безумно звучит, но это так. Любовное послание. Она каждый день напоминала мне о том, кто я, и
как сильно меня любили.
– Любят.
Он резко вдохнул на это, а затем добавил, намного тише.
– Через несколько недель после моего возвращения домой из Нью– Йорка, пришло мое
письмо – вызов на миссию. Мама запланировала большую вечеринку. Там было, наверное,
пятьдесят человек, прибывших в наш дом, еще больше ждало трансляции на Facebook.
– Отэм рассказывала мне. Кажется, она смотрела, но я не позволял ей ничего рассказывать
мне.
Он сглотнул, качая головой.
– Мы не дошли до конца. В тот вечер я сказал своим родителям, что не думаю, что должен
ехать. В смысле, – он поправил себя. – Я знал, что могу говорить с людьми о церкви, о моем
свидетельстве, о том, чего хочет от нас Отец Небесный, – он наклонился, прижавшись ртом к
моим костяшкам, закрыв глаза. Это было похоже на поклонение. – Но я не считал, что смогу
сделать это так, как они хотели: оставить тебя и их, и попытаться стать тем, кем я не являюсь.
– И ты не поехал?
Он покачал головой, его губы заскользили туда– обратно по тыльной стороне моей ладони.
– Я забрал документы из университета. Я, наверное, переведусь в другое место.
На этот раз надежда побила любую другую реакцию:
– Сюда?
– Посмотрим. Продвижение моей книги обеспечивает меня некоторой передышкой. У
меня есть немного времени подумать.
– А твоя семья?
– Сейчас ничего не понятно. Мы работаем над нашим сближением обратно друг с другом,
но я не знаю, как это будет выглядеть, – он вскинул голову, поморщившись. – Я пока не знаю.
Я хочу эту ношу, подумал я. И, может быть, именно это только что произошло. Может
быть, я заслужил это. Я хочу быть, по крайней мере, частично способным показать ему, что его
возможные потери перевешивают обладание собственной жизнью, полностью.
– Я не боюсь того, что ждет нас впереди.
– Я тоже, – он улыбнулся мне в ответ, обнажая зубы напротив моей руки, и от его
игривого рычания, кровь хлынула жаром к поверхности моей кожи.
Мне потребовалось десять секунд с закрытыми глазами, чтобы успокоиться. Вдох– выдох,
вдох– выдох, вдох– выдох, вдох– выдох.
Я затем я наклонился вперед, набрасываясь, хватая его. Он завалился назад от
неожиданности, а я приземлился сверху, уставившись на его распахнутые, сверкающие глаза–
озера. Сердце колотилось в грудную клетку, колотилось об его грудную клетку, стуча в дверь,
чтобы его впустили.
– Ты здесь, – сказал я.
– Я здесь, – он огляделся вокруг места, где мы растянулись на траве, инстинктивно
слишком внимательно. Ни один человек не обратил никакого внимания.
Так что он позволил мне поцеловать его только раз. Но я хорошо постарался, предлагая
ему свою нижнюю губу.
– Ты здесь, – сказал он. Я чувствовал, как его руки заскользили вокруг моей талии,
переплетаясь пальцами на моей пояснице.
– Я здесь.