– Эта боль – ничто. Я на нее не реагирую, – в его глазах отразилась печаль, но Декс спрятал ее за ухмылкой. – Кроме того, для хорошего шоу лучше, если я позволю противнику думать, что у него есть шанс. Люди не хотят смотреть односторонний поединок, и никто не захочет выступить против меня, если я каждый раз буду так легко их побеждать.
– То есть, ты говоришь, что никогда не проигрываешь?
– Никогда, – ухмыльнулся он.
***
Меня разбудил крик. Сквозь дымку сна я осмотрелась и поняла, что все ещё нахожусь в гостиной Декса. Когда я собралась уходить, было уже очень поздно, и я присела на диван, буквально на минутку. Должно быть, я уснула.
На нетвердых ногах я пошла к выходу из комнаты, когда услышала ещё крики, исходящие из спальни Декса. Прибавив шаг, я толкнула дверь его комнаты и увидела, как Декс мечется по кровати, а его глухие крики заполнили помещение. Парень разговаривал во сне, но слова путались. Все, что я могла разобрать, это «Тэдди, Тэдди!». Казалось, он был ужасно напуган. У меня разрывалось сердце из-за того, что Дексу было так больно.
Присев на край кровати, я медленно дотронулась до руки парня, шепча слова, которые, я надеялась, его успокоят.
– Шшш... все в порядке, Декс. Я рядом. С тобой все будет хорошо...
Его тело остановилось, крики начали утихать. Я легла рядом с Дексом и начала гладить его по спине в успокаивающем ритме. Так же, как моя мама успокаивала меня во время ночных кошмаров. Глубоко вздохнув, он притянул меня ближе и положил голову мне на грудь. Теплое дыхание Декса ласкало мою кожу.
На протяжении долгого времени я смотрела на него, мягко поглаживая по щеке, пока его дыхание не выровнялось, и Декс снова не уснул спокойным сном. Я задавалась вопросом, что преследовало его во снах и настолько пугало Декса. Он не говорил много о том времени в Ираке, но я знала, что многие люди возвращаются оттуда с посттравматическим стрессовым расстройством. И возненавидела саму мысль о том, что Декс страдает таким образом. Я продолжала обнимать его и успокаивать, пока сама не провалилась в сон.
Декс
Следующий взрыв сильнее, громче и ближе. Слишком близко. Звук просто оглушающий, меня отбрасывает к «Хамви» и прижимает к боку машины, а взрывная волна крутится вокруг меня. Дезориентированный, я падаю на землю. Все, что я могу слышать, это резкий звон в ушах, пока передо мной разворачивается эта сцена, словно немой фильм ужасов.
На мгновение, я словно в тумане, а потом мое тело сильно отбрасывает. Возможно, это адреналин, или просто боевая подготовка, но такое случается только в наихудших ситуациях. Я знаю только, что мои парни сейчас снаружи, и я должен отвести их в безопасное место.
– Чертова зачистка взрывает своих же! – кричу я, но из-за звона в голове едва слышу собственный голос.
Двигаюсь в сторону места взрыва и вижу, как один из моих парней продирается через черное облако дыма и пыли. Это Чейз. У него искалечены ноги, а мертвенно-бледное лицо перекошено от боли.
– Один ранен в бою, один ранен в бою! – кричу я в рацию, когда падаю на землю рядом с ним.
Здесь так много крови, что я не знаю с чего начинать. Избавляюсь от части его формы и туже затягиваю ее на бедре, чтобы остановить кровотечение, но я должен оттащить парня в безопасное место. Обхватываю его под плечами и тяну обратно к автоколонне.
– Жгут, нам нужен жгут! – кричу я медику, когда мы уже на месте. Чейз отчаянно жестикулирует мне, но я не слышу, о чем он говорит. Наконец, я разбираю одно слово: – Тэдди.
Вскочив на ноги, я бегу обратно в дым и прочесываю местность, в поисках любых его следов.
– Тэдди! Где ты Тэдди? – ору на пределе легких. Теперь я могу различить слабые звуки и, сквозь хаос, наконец, слышу его.
– Декс!
Пытаюсь двигаться в направлении его голоса, но я слышу только на одно ухо, второе же – бесполезное. Не могу точно определить, откуда исходит голос. Каждый раз, когда я думаю, что подбираюсь близко, теряю звуки вообще.
– Держись, дружище, я иду! – говорю я, но чем больше времени проходит, тем сильнее я беспокоюсь. В конце концов, я замечаю фигуру на расстоянии ста метров от меня и бегу к ней. Это Тэдди, но он не двигается.
Я падаю рядом с ним, хватая парня за руку.
– Тэдди, посмотри на меня. Ну же, чувак.
Глазами ищу ранение, мое сердце останавливается, когда я вижу огромный осколок у него в животе. Кровотечение слишком сильное, но я не могу вытащить его, или парень умрет через несколько секунд.
Он приоткрывает глаза и смотрит на меня полным страха взглядом.
– Мне нужен доктор! Приведите сюда чертова доктора! – отчаянно кричу я, сильнее сжимая его руку и наклоняясь ближе к Тэдди. – Держись, Тэдди, ты будешь в порядке. Только держись.
Его хватка на моей руке такая слабая, а тело начинает содрогаться так, словно парень впадает в шок. Я едва вижу, как он немного качает головой.
– Не втирай мне тут, Тэдди. Оставайся со мной, ладно? Ты мне нужен, приятель, оставайся со мной.
Мои слова остаются без ответа, когда его тело расслабляется, а рука становится вялой. И жизнь утекает из глаз Тэдди.
Сквозь тьму я слышу голос, который не принадлежит моим кошмарам.
– Шшш... все в порядке, Декс. Я рядом. С тобой все будет хорошо...
***
Я перекатился и открыл глаза, щурясь на ослепляющее солнце, которое светило через окно моей спальни.
Какого черта?
Я никогда не спал так долго, чтобы солнце пробивалось сквозь окно. Кошмары обычно будят меня задолго до рассвета, а сегодня ночью мне снился один, потому что я помню каждую яркую деталь, так почему же я не проснулся?
Я пробежался по ночным воспоминаниям и смутно вспомнил тепло чьей-то руки на моей руке. И голос... голос Оливии... он вытащил меня. Но была ли это реальность, или это было частью сна?
Я не хотел, чтобы это была правдой. Не хотел, чтобы она когда-либо видела меня в таком состоянии, но когда я заметил стакан холодной воды и пузырёк с обезболивающим на прикроватной тумбочке, понял, что она здесь была. Оливия нежно держала меня и успокаивала, пока я снова не уснул. Она обманула моих демонов и защитила меня от самого себя.
Хотя, она ушла, не то, чтобы я обвинял ее. Должно быть, она была до смерти напугана.
– ЧЕРТ! – закричал я, запустив стаканом в стену и разбив его. Оливия стала свидетелем единственной вещи в моей жизни, которую я хотел скрыть ото всех.
Обычно, после большого боя кошмары уходили, особенно если после него я топил себя в виски, но потом ничто не могло их остановить. Я не знал, это было из-за письма от родителей Тэдди, или из-за даты в календаре, но кошмары становились все хуже с каждым прошедшим днем.
Мне не нужно было смотреть на календарь, чтобы знать, какой сегодня был день. Этот день надвигался месяцами и, впервые за это время, он приносил мне боль.
11-го Июля.
День рождения Тэдди.
Я не мог забыть его, как бы ни старался. Сегодня будет первый раз более чем за двадцать лет, когда я проведу день рождения моего лучшего друга без него.
Теперь это стало всего лишь ещё одним болезненным воспоминанием.
Я натянул треники и кроссовки, и отправился на пробежку по пляжу. Тело работало на пределе возможностей, я отчаянно нуждался в адреналине, не останавливаясь, пока дыхания не перестало хватать, а сердце не начало колотиться в груди.
Из задней части книжной полки я достал спрятанную там фотографию в рамке. На фото были изображены мы с Тэдди в последний день базовой тренировки, все уже были одеты в обычную зеленую форму, но пока ещё развлекались с огромными улыбками на лицах. Мы жаждали выбраться оттуда и бороться за нашу страну. На лицах людей на этой фотографии нет ни капли страха – явный намек на то, что мы новички. У нас нет твердого взгляда человека, который знает, во что ввязался. Мы были двумя пехотинцами, желающими оставить свой след и стать частью чего-то большего, совершенно не в курсе, с чем нам придется столкнуться. Мы не представляли, что, на самом деле, значила война. Мы должны были бояться.
Если бы мы знали... поступили бы мы по-другому? Если бы кто-то сказал парням на фото о том, как все закончится, изменили бы они свой путь?