Через несколько минут я подъехала к своей квартире и вскоре позади меня
появился грузовик Декса.
– О чем ты там вообще говорила? – гневно спросил он, останавливая меня у входа в квартиру. – Ты хочешь просто смыться без какого-либо объяснения?
Я упрямо скрестила руки.
– Ты, казалось, был занят со своей новой подругой... я не хотела вмешиваться.
– Что, ты ревнуешь? – Декс в неверии посмотрел на меня. – О, да ладно, Лив... ты работала, а я просто проявил вежливость. Не то, чтобы я был заинтересован в ней... я едва произнес три слова.
– Ну, она определенно была заинтересована в тебе.
– И что с того! – прокричал он. – Я не могу контролировать ее. Ты до сих пор не веришь мне? – В его взгляде появилась боль, когда я ничего не ответила. – Я прав, да? После всего, ты все ещё не веришь мне.
У меня не было ответа, потому что я не знала, что сказать, чтобы объяснить свои чувства. В этом не было смысла даже в моей собственной голове.
– Это черт знает что, Оливия! Я полностью посвятил себя тебе с того момента, как мы стали парой. Я теперь даже не смотрю на других женщин, потому что ты – единственная, кого я хочу. Мои чувства были предельно ясны с самого начала, но я понятия не имею, на чьей ты стороне, потому что ты никогда не открывалась мне. Ты держись меня на расстоянии вытянутой руки и такое чувство, словно я могу потерять тебя в любой момент... как будто ты, испугавшись, убежишь и просто исчезнешь. – Декс сделал шаг ко мне, его глаза не отрывались от моих. – Ты даже не вспоминаешь о том, что я рассказал тебе о своей любви. Знаю, что ты слышала меня. Чего я не понимаю, так это почему ты притворяешься, что не слышала.
Я виновато опустила голову, уставившись на землю, когда на глаза навернулись слезы.
– Я не знаю почему.
Декс раздраженно выдохнул.
– Не один я маюсь, Лив. Почему бы тебе не поведать мне, когда ты поймешь, чего хочешь?
Он ушел, а я осталась одна на подъездной дорожке, желая пойти за ним, но, не зная, что сказать. Декс во всем был прав, но я не знала, как мне все сделать правильно.
Я зашла в квартиру, закрыв за собой дверь и бросив ключи на столик. Когда я потянулась, чтобы включить свет, заметила в гостиной силуэт человека.
– Привет, Оливия.
– Стивен? – спросила я, включив свет и сделав робкий шаг в его сторону. – Какого черта ты здесь делаешь?
– Я здесь ради тебя.
В животе от страха все замерло. Стивен никогда не давал мне повода бояться его, но я не узнавала несколько безумное выражение его глаз.
– Как ты вообще нашел меня?
– У меня свои способы... выследить тебя было не трудно. В наши дни можно найти любого, если у тебя есть причины и средства на это. – Он угрожающе улыбнулся и поднялся, направляясь ко мне. – Ты же не думала, что я просто так позволю тебе уйти?
– Ты послал кого-то, чтобы найти меня и следить за мной, верно? – Теперь во всем появился смысл. Жуткий парень в ресторане, человек, фотографирующий нас с Дексом на пляже, телефонные звонки и все это время я чувствовала, словно кто-то наблюдал за мной... это не было моей выдумкой.
– Я так сильно по тебе скучал. Столько всего я хотел рассказать тебе, – произнес Стивен. – Я пытался сказать это по телефону, но каждый раз, когда слышал твой голос, я трусил. Знал, что мне нужно увидеться с тобой с глазу на глаз, чтобы мы могли все обсудить и вернуться к нашей жизни в Нью-Йорке, – он умолял, но его взгляд был требовательным.
– Не имеет значения, что ты должен сказать. Между нами все кончено, – решительно сказал я.
Стивен подошел ближе.
– Нам было очень хорошо вместе, Оливия. Подумай, какая жизнь у нас могла быть! Знаю, я все испортил, но ты не можешь отбросить четыре года отношений из-за одной ошибки. Пожалуйста, вернись со мной домой, чтобы мы могли все исправить.
– Это была не одна ошибка, Стивен. Все наши отношения были неправильными. Глубоко внутри я это знала, только боялась остаться одна. Я превратилась в кого-то другого, потому что хотела вписаться в твой мир, но это было неправильно.
Его поведение изменилось, и гнев волной пронесся по его лицу.
– Это из-за того придурка, с которым ты сейчас встречаешься? Ты не подходишь ему, Оливия. Ему нечего тебе предложить.
– Здесь нечего...
Стивен проигнорировал меня.
– Думаешь, я просто сяду обратно в машину и отдам тебя другому мужчине? После всего, что я для тебя сделал? – Он приближался, пока не остановился прямо передо мной: – Я не уйду отсюда без тебя. Так или иначе, но ты вернешься со мной.
Я начала отходить задом наперед, пока спиной не почувствовала стену, но больше отступать было некуда. Инстинкты кричали мне бежать, но я не могла пошевелиться. Мне хотелось верить, что я была в безопасности; что я прожила с этим мужчиной четыре года, и он бы никогда не навредил мне, но когда я посмотрела ему в глаза, увидела совершенно другого человека. Этого мужчину я не знала. Такое понимание было ужасающим, потому что я не знала, на что он был способен. Я надеялась, что Декс сейчас войдет в дверь, но потом вспомнила, что он ушел. Я глупо оттолкнула его, когда только и хотела, что притянуть ближе. Декс не вернется, чтобы спасти меня. В квартире Эми не горел свет, значит, ее не было дома... не было никого, кто мог бы мне помочь.
Я была одна.
Декс
Я побежал в сторону грузовика, но так и не сел в него. Я не знал, куда, черт возьми, шел, но я был сейчас слишком злым и явно не мог сосредоточиться на дороге. Мне нужно было выпустить пар.
Все это время я думал, что мы с Оливией двигаемся в одном направлении и наши чувства взаимны, но теперь не имел ни малейшего представления, что с нами творилось. И дело было не в том, что она не сказала мне, что любит – я сказал это, потому что я это чувствовал и хотел, чтобы Лив тоже знала, а не потому что мне нужно было услышать то же самое в ответ. Я мог принять тот факт, что она ещё не была готова говорить об этом, и с этим было все в порядке, потому что итак знал, что Оливия меня любила. Это чувствовалось в ее прикосновениях, любовь отражалась в ее глазах, в ее поцелуях... слова были не важны, ведь она каждый день показывала мне, как сильно любила.
Проблемой было доверие. Я не мог отмахнуться от того, что она все ещё не верила мне. За все время, что мы были вместе, я не дал ни одного повода сомневаться во мне. Открывался ей так, как не открывался никому, а это имело очень большое значение для меня. Я принадлежал ей – мыслями, телом и душой – и если она сейчас не доверяла мне, существовала вероятность, что этого никогда не случится. Если между нами не было доверия, что вообще между нами было?
Почти достигнув конца дороги, внезапно остановился. В затылке появилось ноющее чувство; голос внутри твердил, что что-то было не так, что-то не складывалось. Что-то было неправильно.
Если военная подготовка чему-то меня и научила, так это всегда доверять инстинктам и слушать свое чутье. Внимание к деталям и знание окрестностей могли спасти тебе жизнь, так что я научился не игнорировать их.
Возвращаясь, отмечал все вокруг, и разыскивая то, из-за чего в моей голове зазвонили тревожные колокольчики. Почти во всех домах свет уже был погашен, и дорога погрузилась в темноту, освещенная всего несколькими уличными фонарями. На полпути к квартире Оливии я заметил припаркованный на обочине черный седан, который привлек мое внимание с ярко-оранжевыми нью-йоркскими номерами. Меня удивило то, что здесь находилась машина именно с такими номерами, особенно учитывая, что Оливия, так уж получилось, приехала из Нью-Йорка. Это никак не могло быть случайностью. Что-то не складывалось.
Посмотрев через окно автомобиля, я увидел разложенную на пассажирском сидении карту, и сразу же возникло ужасное чувство, что творится что-то непонятное. Увеличив темп до бега, я направился обратно к ее квартире. Мыслями возвращался к странным звонкам, которые она пыталась игнорировать, а ещё к ее желанию, чтобы я уделял ей больше внимания и явно параноидальному поведению.
Когда я подбежал ближе, услышал внутри громкий треск и по-настоящему запаниковал. Вероятность того, что с ней могло случиться что-то плохое, заставила меня бежать так быстро, как только мог, отчаянно желая добраться до нее. Я не мог вынести мысль о том, что могу ее потерять, и никогда бы ни простил себя, если бы с ней что-то случилось. Я должен был защитить ее. За всю мою жизнь я допустил смерть слишком многих людей, но я не собирался дать Оливии умереть.