— Он твой, — прошептала она. — Мне жаль, что я не пришла и не рассказала тебе, но мне была невыносима мысль, что ты останешься со мной только ради ребенка. Я ждала. Я так долго ждала, что ты придешь за мной, чтобы я смогла удостовериться, что ты любишь меня, и вот теперь ты здесь.
Ее слова дошли до меня, и хотя, возможно, я должен был бы огорчиться, что она не пришла ко мне и не рассказала, но здравый смысл помог мне понять ее. Я сделал то же самое, когда отправил ее решить вопрос со своим браком.
Но я все равно не мог произнести ни слова. Все так неожиданно свалилось на меня, и я испытывал так много эмоций.
Счастье.
Радость.
Облегчение.
Любовь.
— Я так сильно люблю тебя, Роман, и если ты примешь нас, я хотела бы снова быть твоей. Хочу быть твоей всегда, — сказала она, прижавшись к моей груди и обнимая меня.
Нас.
Мой ребенок удобно расположился в ее чреве. Мой ребенок. Мой.
Обхватив ее лицо ладонями, я приподнял ее голову так, чтобы она смотрела на меня.
— Всегда, — прошептал я возле ее губ, а затем скрепил свое обещание поцелуем.
Эпилог
Пять месяцев спустя.
Медсестры суетились над малышкой, появившейся на свет в родильном отделении. У крошечной девочки были темные глаза ее мамочки и миленький носик и губки, как у папочки. Она родилась с копной темных кудряшек, и ею восторгались все, кто останавливался посмотреть на нее.
Доктор Блейк — отец этой красивой крошки, а миссис Блейк выглядит великолепно, с учетом того, что роды длились дольше суток.
Тем не менее, доктор Блейк ни разу ни на шаг не отошел от супруги. Он протирал ее разгоряченное лицо прохладной тряпочкой, шептал ей, как она прекрасна и как он ею гордится. Медсестры восторгались его внимательностью и влюбленностью в жену. Ходили слухи, что когда родилась его дочь, он заплакал. Прижавшись лбом ко лбу жены, он нежно целовал ее и шептал самые милые признания в любви.
Это была прекрасная пара, и новорожденную малышку, Рейчел Элизабет Блейк, ожидало чудесное детство в доме, полном любви.