— Нѣтъ, — согласился Гью, — этого я вовсе не говорилъ. Она въ своемъ родѣ показалась мнѣ очень милой. Но кто она такая, и почему, ради всего святого, она ночью шатается одна по Лондону?
— Этого я не знаю. Полагаю, что она удрала откуда-нибудь и не хочетъ вернуться назадъ. Единственное, что я навѣрно знаю, что у нея была весьма расточительная бабушка.
Гью поднялся.
— Знаешь ли, — сказалъ онъ, — мнѣ уже пришлось наблюдать здѣсь у тебя довольно-таки сумасбродныя штуки, но эта исторія, пожалуй, самая худшая. Вѣдь дѣвчонка можетъ быть Богъ знаетъ кѣмъ.
— Но это какъ разъ самое волнующее во всей исторіи.
— Но подумай только, въ какое положеніе ты ставишь себя. Предположимъ, напримѣръ, что она сбѣжала изъ школы и родители послѣдуютъ сюда по ея слѣдамъ… скандалъ получится вообще непоправимый!
— Значитъ, что же по твоему мнѣ остается дѣлать? — спросилъ Тони. — Снова вытолкнуть ее въ холодный жестокій свѣтъ?
Гью пожалъ плечами.
— Поступай какъ хочешь. Я только выразилъ тебѣ свое мнѣніе по этому поводу, и если ты не имѣешь намѣренія…
Стукъ въ дверь прервалъ его фразу, и сейчасъ же послѣ этого въ комнату вошелъ Спальдингъ. Онъ принесъ на серебряномъ подносѣ письмо, которое съ поклономъ подалъ Тони.
— Мистеръ Конвей только что пришелъ, сэръ Энтони, — сказалъ онъ. — Онъ ожидаетъ внизу въ салонѣ.
— Что это такое? — спросилъ Тони, вертя письмо въ рукахъ.
— Полагаю, что это сообщеніе отъ Бэгга, — сказалъ Спальдингъ. — Моя жена только что принесла его.
— Ты бы могъ сходить внизъ и передать Генри привѣтственный поцѣлуй, Гью, — обратился Тони къ своему кузену. — Черезъ нѣсколько секундъ я самъ буду на мѣстѣ.
Когда Гью вышелъ изъ комнаты, Тони вскрылъ конвертъ. Записка, находившаяся внутри, была исписана корявымъ безграмотнымъ почеркомъ безъ всякихъ знаковъ препинанія и заглавныхъ буквъ. Она гласила:
„Сэръ, я и молодая лэди карошо пришли домой но на углу улицы я фидѣлъ одного изъ чужихъ праквостовъ и поттому думалъ лутше останусь у молодой лэди и миссисъ спальдингъ гаворитъ, что это карашо и я могу спать на куфни и надѣюсь што это карашо и астаюсь вашъ пакоррный слуга тигръ бэггъ маладая лэди праквоста не видѣла.“
Тони съ большимъ интересомъ прочелъ этотъ документъ. Потомъ онъ обратился къ Спальдингу, который съ обычнымъ выраженіемъ непроницаемости стоялъ рядомъ съ нимъ.
— По разнымъ причинамъ было бы желательно, чтобы Бэггъ въ ближайшія двѣ или три ночи ночевалъ въ вашемъ домѣ, Спальдингъ. Надѣюсь, что въ случаѣ, если ваша жена согласна, вы ничего противъ не имѣете.
— Ни въ малѣйшей степени, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. — Я принципіально никогда не возражаю, если моя жена съ чѣмъ-нибудь согласна.
— Я думаю, что вы очень внимательный супругъ, Спальдингъ, — съ задумчивымъ взглядомъ сказалъ Тони.
— Такъ точно, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. — Объ этомъ уже заботится моя жена, сэръ Энтони.
Тони сложилъ записку и сунулъ ее въ карманъ, а самъ пошелъ внизъ въ салонъ, гдѣ онъ засталъ Гью погруженнымъ въ серьезную бесѣду съ джентльмэномъ лѣтъ подъ сорокъ, низкаго роста, и съ живымъ краснымъ лицомъ. Это былъ Генри Конвей, общій кузенъ Тони и Гью, а въ остальномъ прочемъ очень добросовѣстный и трудолюбивый членъ Нижней Палаты. Онъ былъ женатъ на лэди Лаурѣ Кремптонъ, некрасивой, но весьма интересовавшейся всѣми событіями общественной жизни дочери графа Кендъ.
— Добрый вечеръ, Генри, — сказалъ Тони и пожалъ своему кузену руку, пытаясь по мѣрѣ возможности сдѣлать радостное лицо. — Прости меня, что я немного опоздалъ. Какъ поживаетъ Лаура?
— Благодарю покорно, — отвѣтилъ Генри. — Такъ себѣ. Она немного переутомилась отъ трудовъ по организаціи новой лиги борьбы съ посѣщеніемъ женщинами трактировъ, но я думаю, что она скоро опять будетъ на ногахъ. Она обладаетъ способностью быстро оправляться, это изумительно, просто изумительно!
— Я знаю, — сказалъ Тони. — Думаю, что чувство работать на благо и счастье своихъ ближнихъ должно быть своего рода стимуломъ.
Генри кивнулъ, вынулъ изъ кармана платокъ и началъ громко сморкаться.
— Если бы этого не было, — сказалъ онъ, — то напряженiе, которое приноситъ съ собой общественная жизнь, было бы просто невыносимо.
Наступила немного неловкая пауза, которую Спальдингъ по счастью прервалъ, доложивъ, что обѣдъ готовъ.
Во время обѣда разговоръ въ общемъ касался довольно банальныхъ темъ. Генри въ высокой степени обладалъ той интеллигентностью, которая дѣлаетъ ея обладателя способнымъ бесѣдовать на всевозможныя темы, не смущая слушателей особенно остроумными или оригинальными взглядами. Политика во всѣхъ ея формахъ была его излюбленной темой разговора. Но очевидно присутствіе Спальдинга дѣйствовало сдерживающе на Генри, и только послѣ обѣда, когда подали кофе и сигары въ библіотекѣ, онъ сталъ понемногу приближаться къ вопросу, который составлялъ настоящую причину его визита.
— Насколько я знаю, Гью уже сообщилъ тебѣ о мѣрахъ, которыя я предпринялъ въ твоихъ интересахъ, — началъ онъ.
— Это дѣйствительно очаровательно съ твоей стороны, Генри, — кивнулъ Тони. — Но только мнѣ самому еще не вполнѣ ясно, дѣйствительно ли я обладаю качествами, необходимыми для того, чтобы стать государственнымъ человѣкомъ.
Генри сдвинулъ брови.
— У меня создалось впечатлѣніе, что съ этимъ пунктомъ уже покончено.
— Между тобой и Лаурой можетъ быть. Но въ важныхъ случаяхъ я всегда оставляю себѣ немного времени для обдумыванія.
Генри немного рѣзко поднялся съ кресла.
— Можно мнѣ узнать, — сказалъ онъ, дѣлая явную попытку придать своему голосу ироническій оттѣнокъ. — Могу я спросить, что ты понимаешь подъ словомъ „немного времени“? Мнѣ кажется, что шести лѣтъ, собственно говоря, совершенно достаточно, чтобы рѣшить, что начать съ самимъ собой. Конечно, если ты не предпочитаешь попрежнему вообще ничего не дѣлать? — ѣдко добавилъ онъ послѣ короткой паузы.
— Вообще ничего! — какъ эхо, съ упрекомъ повторилъ Тони. — Мой милый Генри, какъ можешь ты въ такомъ тонѣ говорить о моей разнообразной дѣятельности!
Только благодаря строгому самообладанiю, пріобрѣтенному въ теченіе долгой общественной дѣятельности, Генри удалось сохранить внешнее спокойствіе.
— Я говорю о полезной серьезной работе, — отвѣтилъ онъ. — Во время войны ты исполнилъ свой долгъ, но съ тѣхъ поръ ты проводишь свою жизнь исключительно въ пустыхъ и фривольныхъ удовольствіяхъ.
— Автомобильныя гонки, собственно говоря, едва ли можно обозначить словомъ „фривольныя“. Тебѣ бы слѣдовало присутствовать сегодня утромъ при томъ, какъ задняя ось пошла ко всѣмъ чертямъ!
— Благодарю покорно, — высокомерно отвѣтилъ Генри. — Я нахожу кое-что лучшее, чтобы заполнить время. Надеюсь, мой милый Гью, что по крайней мѣрѣ ты разделяешь мое мнѣніе, что Тони достойнымъ сожаленiя образомъ расходуетъ свою жизнь.
— Конечно, — подтвердилъ Гью. — Я еще вчера вечеромъ говорилъ ему объ этомъ.
— Вся наша семья того же мнѣнія, — кивнулъ Генри.
— Вѣдь ты же, въ концѣ концовъ, не любое частное лицо, — снова обратился онъ къ Тони, — которое вправѣ дѣлать, что ему угодно. Выдающееся положеніе имѣетъ не только свои права, но и свои обязанности. Семейство Конвей всегда играло роль въ общественной жизни, и твоя обязанность, какъ главы семейства, поддерживать эту традицію.
Тони посмотрѣлъ на него съ удивленіемъ.
— Если бы я только обладалъ твоими способностями, Генри, то я бы ни минуты не колебался. Но я боюсь, что никогда не сумѣю научиться такъ хорошо говорить, какъ ты.
Генри принялъ къ свѣдѣнію этотъ комплиментъ съ довольной, но въ то же время немного покровительственной улыбкой.
— О, этого я вовсе еще не знаю, — сказалъ онъ. — Я думаю, что ты все же обладаешь способностями, но только ты долженъ немного потрудиться, чтобы развить ихъ. Кромѣ того ты имѣлъ бы съ самаго начала то преимущество, что я поддѣрживалъ бы тебя совѣтомъ и дѣломъ.
— И Лаура по всей вѣроятности тоже, — кивнулъ Тони.
— Ни одинъ человѣкъ не принимаетъ такого горячаго участія въ твоей будущей судьбѣ, какъ Лаура, — подтвердилъ Генри. — Въ сущности это было ея мыслью предложить твою кандидатуру для сѣвернаго Бэльхэма. Въ теченіе всей избирательной кампанiи ты можешь разcчитывать на ея дѣятельную поддержку.