— Мы можемъ выбраться, — прошепталъ Джимми, — даже если въ послѣдній моментъ еще встрѣтится какое-нибудь препятствіе.
— Никакихъ препятствій больше не будетъ, Джимми, — мягко отвѣтилъ Тони. — Надѣйся на Провидѣнiе и восхищайся колоннами.
Онъ лѣниво переходилъ отъ колонны къ колоннѣ, хлопая съ довольнымъ видомъ рукой по мрамору. Джимми съ одинаковой небрежностью слѣдовалъ за нимъ.
Они какъ разъ обошли вокругъ вестибюля и снова очутились у двери, какъ вдругъ сверху послышался шорохъ, и они остановились. Они посмотрѣли наверхъ, и въ тотъ же моментъ на лѣстницѣ показались двое.
Одинъ изъ нихъ былъ графъ, — опираясь рукой на перила, онъ любезно бесѣдовалъ со своимъ спутникомъ на своемъ своеобразномъ англійскомъ языкѣ, а этотъ другой…
Тони неподвижно уставился на стройную черную фигуру, съ молитвенникомъ въ рукѣ и опущенными глазами спускавшуюся по лѣстницѣ рядомъ съ хозяиномъ дома. Сходство съ Молли, какой онъ ее видѣлъ въ послѣдній разъ, было настолько изумительно, что на одинъ ужасный моментъ его охватилъ страхъ, что планъ не удался. Но потомъ вдругъ онъ убѣдился, что это была Изабелла своей собственной персоной. Въ этотъ моментъ къ нему вернулось все его самообладаніе и, глубоко вздохнувъ, онъ пошелъ обоимъ навстрѣчу.
— Его величество будетъ вамъ весьма благодаренъ, — тихимъ голосомъ сказалъ графъ. — Я счастливъ сказать, что любезность и искренняя симпатія этого добраго джентльмэна были большимъ утѣшеніемъ для принцессы. Она стала совершенно другимъ человѣкомъ.
— Я нисколько не сомнѣваюсь въ этомъ, — подтвердилъ Тони съ полнейшей искренностью. — По собственному опыту я знаю, что послѣ разговора съ мистеромъ Монкомъ всегда имѣешь чувство, какъ-будто становишься лучшимъ и болѣе счастливымъ человѣкомъ. Прощайте, графъ, — добавилъ онъ, протянувъ руку, и еще разъ примите мою благодарность за вашу любезность.
Графъ горячо пожалъ руку всѣмъ троимъ. И сквозь распахнутую лакеями дверь они вышли на солнце и свѣжій воздухъ.
Изабелла, не оглядываясь ни направо, ни налѣво, спокойно сѣла въ автомобиль, Тони занялъ мѣсто рядомъ съ ней, а Джимми и майоръ сѣли на свои мѣста спереди. Графъ и другой офицеръ въ послѣдній разъ кивнули на прощаніе, и въ слѣдующій моментъ автомобиль, описавъ дугу вокругъ толстаго джентлъмэна съ мечомъ и миновавъ своды воротъ, весело выѣхалъ на свободу.
Тони, очутившись внѣ предѣловъ замка, настолько сіялъ отъ счастья, что съ большимъ трудомъ былъ въ состояніи сдерживаться. По счастью, лѣвой рукой онъ подъ плэдомъ крѣпко сжималъ руку Изабеллы, а своей правой рукой онъ все время отвѣчалъ на привѣтствія солдатъ, иначе онъ едва ли противостоялъ бы искушенiю обвить сзади обѣими руками шею майора Пакеты.
Необходимость хранить молчаніе, — что ему вообще нелегко давалось — еще болѣе усугубляла его душевную борьбу. У него съ языка готова была сорваться дюжина вопросовъ, но Джимми гналъ машину съ такой скоростью, что можно было объясняться другъ съ другомъ только повысивъ голосъ до крика. Кромѣ того, онъ зналъ, что было бы преступнымъ безуміемъ заговорить съ Изабеллой раньше, чѣмъ они не отдѣлались отъ своего пассажира. Поэтому онъ молча сидѣлъ рядомъ съ ней, въ то время какъ машина подымалась вверхъ по склону холма, а потомъ, перешагнувъ гребень, свернула въ узкую разсѣлину и замокъ окончательно скрылся изъ виду.
Когда они подъѣхали къ кустарнику, гдѣ впервые имѣли честь познакомиться съ майоромъ Пакетомъ, два солдата, стоявшiе здѣсь на посту, быстро выбѣжали навстрѣчу автомобилю. Увидѣвъ возвратившагося начальника, они сейчасъ же стали въ боевой готовности, и Джимми остановилъ машину въ нѣсколькихъ шагахъ отъ нихъ.
Сказавъ пару словъ, выражавшихъ его благодарность, майоръ вышелъ изъ автомобиля. Потомъ онъ два раза поклонился, — одинъ разъ Тони и другой разъ Изабеллѣ — любезность, на которую оба отвѣтили весьма элегантно, поскольку это допускало ихъ положеніе. Въ тотъ же моментъ Джимми снова включилъ моторъ, и машина, свернувъ за уголъ, очутилась на шоссе.
Но теперь самообладанію Тони наступилъ конецъ. Едва они успѣли исчезнуть съ поля зрѣнія Пакеты и его солдатъ, какъ онъ откинулъ плэдъ и страстно прижалъ руку Изабеллы къ своимъ губамъ.
Съ легкимъ счастливымъ вздохомъ она положила другую руку на его плечо.
— О, скажи, что это правда, Тони. Скажи, что это въ самомъ дѣлѣ правда!
Тони смѣясь обнялъ Изабеллу и крѣпко прижалъ ее къ себѣ.
— Это правда и другой правды не можетъ быть! — отвѣтилъ онъ. — Теперь ты моя, Изабелла… моя, моя, моя, и никакой императоръ или король въ мірѣ не вырветъ тебя больше изъ моихъ рукъ.
Въ слѣдующіе четверть часа было совершенно невозможно обмѣняться словечкомъ. Съ безумной скоростью они мчались по шоссе, и красныя крыши домовъ Браксы все яснѣе вырисовывались передъ ними. Но незадолго до того, какъ они достигли первыхъ домовъ, Джимми свернулъ на боковую дорожку и рѣзкимъ движеніемъ остановилъ машину.
— Добрый день, Изабелла, — сказалъ онъ полуоборачиваясь на сидѣньи. — Очень радъ познакомиться съ вами. — Потомъ онъ обратился къ Тони: — Что ты скажешь, Тони? Я считаю самымъ разумнымъ пойти на проломъ. Промчимся прямо по городу до пристани. Думаю, что лодка тѣмъ временемъ будетъ ожидать насъ.
— На Гью, во всякомъ случаѣ, можно положиться, — кивнулъ Тони. — Но что ты собираешься сдѣлать съ машиной?
— Бросить, — лаконически сказалъ Джимми. — Оставить ее на произволъ судьбы. Она принадлежитъ все равно не мнѣ, а гаражу. Все мое бренное имущество находится у меня въ карманѣ.
— Въ такомъ случаѣ впередъ! — скомандовалъ Тони. — Пусть ничто не задерживаетъ насъ. Надѣюсь, ты не очень испугаешься, если мы будемъ вынуждены переѣхать пару полицейскихъ? — обратился онъ къ Изабеллѣ. — Вполнѣ возможно, что онѣ подстерегаютъ насъ.
— Значитъ, будьте кое-къ-чему готовы, — довольнымъ тономъ сказалъ Джимми. — Теперь либо панъ, либо пропалъ.
И они снова помчались вдоль по пустынной пыльной дорогѣ, залитой палящими лучами полуденнаго солнца.
Бракса уже утромъ производила очень мирное впечатлѣніе, а теперь въ обѣденное время она выглядѣла еще пустыннѣе и безлюднѣе, чѣмъ раньше. Солнечный зной, казалось, загналъ всѣхъ жителей подъ кровъ трактировъ, и кромѣ пары шелудивыхъ собакъ, рывшихся въ кучахъ отбросовъ, вокругъ не было видно ни живой души.
Они помчались внизъ по главной улицѣ, высоко поднимая пыль, и свернули, не давая сигнала гудкомъ, на площадь, гдѣ утромъ имѣли столкновеніе съ полицейскимъ. Они уже успѣли доѣхать до середины площади и собирались какъ разъ свернуть на дорогу, ведущую къ морю, какъ вдругъ сонное молчанiе площади было нарушено хриплымъ возгласомъ слѣва. Тони посмотрѣлъ въ сторону, откуда раздался шумъ, и замѣтилъ двѣ фигуры въ формѣ, которыя выскочили изъ тѣни деревьевъ, хрипло крича слова команды, и спотыкаясь побѣжали по площади къ автомобилю.
— Слишкомъ поздно, господа! — благодушно замѣтилъ Тони. — Впередъ, Джимми!
Въ этотъ моментъ автомобиль взлетѣлъ на маленькій пригорокъ, до сихъ поръ преграждавшій имъ видъ на море, и съ устъ всѣхъ трехъ пассажировъ сорвался полузаглушенный крикъ: какъ разъ поперекъ дороги, не давая возможности объѣхать кругомъ, стоялъ большой громоздкій возъ, запряженный волами. Въ нѣсколькихъ метрахъ отъ себя они увидѣли возницу, оживленно бесѣдовавшаго съ двумя рыбаками.
Джимми сдѣлалъ единственную, возможную при данныхъ обстоятельствахъ, вещь. Онъ рѣзко повернулъ руль вправо, и автомобиль дикимъ прыжкомъ свернулъ съ дороги и, очутившись на вязкомъ полѣ, остановился.
Въ тотъ же моментъ Тони рванулъ дверцы и выскочилъ.
— Пойдемте, — спокойно сказалъ онъ, — у насъ довольно времени.
Тони былъ правъ, утверждая это, если бы не случилось одного непредвидѣннаго обстоятельства. И это обстоятельство, къ сожалѣнію, въ корнѣ мѣняло все положеніе. Отъ неожиданности остановки Джимми съ такой силой полѣтелъ впередъ и ударился о руль, что у него захватило дыханіе, и нѣсколько секундъ онъ лежалъ совершенно беспомощный и парализованный.
Какъ только Тони увидѣлъ, что случилось, онъ бросился къ другой сторонѣ автомобиля и вытащилъ Джимми съ сидѣнія. Первое дѣйствіе толчка уже успѣло пройти, но хотя задержка продолжалась всего нѣсколько секундъ, ея вполнѣ хватило на то, чтобы успѣла нагрянуть бѣда.
Кричащіе и жестикулирующіе полицейскіе уже показались на виду и яростно крикнули возницѣ и обоимъ рыбакамъ нѣсколько словъ.