— Меня нѣтъ дома, Элленъ, я принимаю только мистера Генри Конвея. Я ожидаю его, и вы можете допустить его ко мне безъ доклада.
— Такъ точно, милэди, — тономъ сочувствiя пробормотала дѣвушка.
Вся прислуга лэди Джоселинъ боготворила свою хозяйку, и, хотя исчезновеніе Изабеллы для нея было совершенно неразрешимой загадкой, но она видела какое дѣйствіе оказывало это исчезновеніе на ихъ госпожу, и прислуга вмѣстѣ съ ней была обезпокоена и опечалена.
Лэди Джоселинъ какъ разъ снова собиралась сѣсть на диванъ, какъ шумъ голосовъ въ вестибюлѣ заставилъ ея прислушаться. Съ ея устъ сорвалось невольное восклицаніе: она вынуждена была опереться на спинку дивана. Въ слѣдующій моментъ на лѣстницѣ послышались быстрые шаги, и обычно хорошо вымуштрованная Элленъ ворвалась даже не постучавъ съ раскраснѣвшимся отъ волненія лицомъ въ комнату.
— О, милэди, это миссъ Изабелла и сэръ Энтони и мистеръ Оливеръ!
Она еще не успѣла кончить, какъ упомянутая пара показалась позади нея на порогѣ, и съ легкимъ крикомъ радости лэди Джоселинъ протянула имъ свои объятія.
— Тони! Изабелла! — прошептала она, и когда оба поспешили ей навстрѣчу и справа и слѣва обвили ее руками, она сказала полуплача, полусмѣясь:
— Мои злыя, милыя дѣти, какъ вы испугали меня!
Во время этой трогательной сцены въ комнату вошелъ Гью Оливеръ, какъ всегда, сдержанный и съ видомъ полнаго достоинства.
— Мы сегодня утромъ прибыли въ Соутгемптонъ, — сказалъ Тони. — И не могъ же я въ самомъ дѣлѣ испортить неожиданную встрѣчу телеграммой!
Въ этотъ моментъ Элленъ, съ явнымъ любопытствомъ наблюдавшая за всѣмъ происходившимъ, вспомнила о своемъ служебномъ проступкѣ и исчезла со сцѣны, торопясь передать волнующую новость своимъ коллегамъ мужскаго и женскаго пола, находившимся въ нижнемъ помѣщеніи.
Тони и Изабелла нѣжно усадили старую лэди на диванъ. Они оба сѣли справа и слѣва отъ нея, а Гью придвинулъ себѣ кресло.
— Не сердись на меня, Гью, — сказала лэди Джоселинъ, — что я отъ волненія совершенно забыла поздороваться съ тобой, и при томъ я увѣрена, что обязана только тебѣ тѣмъ, что мои сумасшедшія дѣти цѣлыя и невредимыя находятся снова у меня.
— Конечно, только ему мы обязаны этимъ! — воскликнулъ Тони. — Если бы Гью не вмешался и не перебилъ бы половину ливадiйской полицiи, то для насъ не было бы ни малейшей возможности ускользнуть. Не правда ли, Изабелла?
Изабелла кивнула.
— Онъ былъ такъ храбръ, — с благодарностью сказала она. — Я никогда не забуду, какой онъ имелъ дикiй и великолепный видъ.
Бедный Гью покраснелъ какъ ракъ.
— Жаль, что я не видѣла его, — сказала с сожаленiемъ лэди Джоселинъ. — Но мнѣ кажется, что мы начинаемъ не с того конца. — Она нагнулась и, поднявъ съ пола упавшую газету, указала на жирный заголовокъ.
— Я уже видѣлъ это, — сказалъ Тони. — Передъ нашимъ отъѣздомъ я тебе не все рассказалъ, тетя Фанни, — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы, — я думалъ, что это заставитъ тебя волноваться.
— Ничего, ничего, — великодушно сказала лэди Джоселинъ. — Если ты теперь какъ слѣдуетъ наверстаешь все, я, можетъ быть, соглашусь даровать тебе прощенiе.
Она взяла узкую руку Изабеллы въ свою и полуоблокотилась на подушку.
Неполнота прежнихъ признанiй Тони состояла, понятно, въ томъ, что онъ обошелъ молчанiемъ руководящую роль, выпавшую на долю Молли въ последнихъ актахъ драмы. Такимъ образомъ онъ долженъ былъ начать с того момента, когда она рассказала ему о своемъ тайномъ союзѣ съ Педро. Потомъ онъ описалъ, как ей пришла въ голову идея о возможномъ спасенiи Изабеллы и как мужественно и ловко она провѣла свою роль в заговорѣ.
Описавъ всю поѣздку и ихъ приключенiя в замкѣ, онъ довѣлъ разсказъ до того момента, когда Молли и графъ пошли наверхъ дать принцессѣ Изабеллѣ духовное утешенiе.
— Какой прекрасный человѣкъ эта Молли, — сказала лэди Джоселинъ, съ напряженнымъ интересомъ слѣдившая за разсказомъ. — И подумать только: вѣдь она внучка стараго привратника Монка.
— Она самое мужественное и самое умное созданiе, которое только можно себѣ представить, — с блестящими глазами сказала Изабелла. — Вѣдь пока графъ находился в комнатѣ я ни минуты не сомневалась, что передо мной настоящiй священникъ. Вы себѣ можете представить, что со мной стало, когда она вдругъ закрыла дверь на ключъ и начала раздѣваться. Сперва я была настолько поражена, что вообще не была в состоянiи сказать что-нибудь. Но она сдѣлала свое дѣло настолько хладнокровно и спокойно, как будто ничего не случилось. Пока она говорила, я обмѣнялась с ней платьем и когда мы снова одѣлись, я больше ничего не боялась и точно знала, что мне нужно дѣлать. Потомъ она собрала въ узелокъ мои волосы и надела мне свой парикъ и въ тоже время начала спрашивать меня, разговариваю ли я съ графомъ по-англiйски, так я впрочемъ поступала всегда, каковы мои привычки, какъ я поступаю, когда онъ заходитъ въ комнату, и о различныхъ подобныхъ вещахъ, я должна была ходить по комнатѣ, садиться, говорить с нею, и когда мы обѣ были готовы, и она причесалась совсемъ как я, она настолько верно копировала мои движенiя, что это казалось почти невѣроятнымъ.
Теперь мы каждую минуту ожидали возвращенiя графа, поэтому она снова отперла дверь и сказала мне наскоро, что я ни в коем случаѣ не должна отвѣчать ему, когда онъ заговоритъ со мной, а только кивать головой, а все прочѣе предоставить ей.
— Я бы отдала тысячу фунтовъ за удовольствiе присутствовать при этомъ. Это былъ, должно быть, самый прекрасный моментъ во всей комедiи.
— Я ни за что на светѣ не хотела бы снова пережить его, — сказала Изабелла, содрогнувшись от воспоминанiя. — Мнѣ казалось, словно я стою на краю страшной пропасти. Мнѣ кажется, я была слишком взволнованной, чтобы правильно понять все, что творилось. Я знаю, что графъ сперва сказал мнѣ что-то, и Молли прервала его и сказала, что она чувствуетъ себя гораздо болѣе счастливой. Я вспоминаю, как она поднесла платокъ к глазамъ, дѣлая видъ, что плачетъ, и графъ казался очень обрадованнымъ и похлопалъ ее по плечу. И потомъ, раньше чѣмъ я успела понять, что случилось, мы вмѣстѣ сошли внизъ по лѣстницѣ, и вдругъ я увидѣла внизу въ вестибюлѣ Тони и мистера Дейля, и тутъ ужъ я вообще больше ни о чѣмъ думать не могла. Мнѣ кажется, что если бъ мнѣ не удалось сдержаться, я вскрикнула бы и побѣжала имъ навстрѣчу.
— Ну, этого по тебѣ не было замѣтно, — сказалъ Тони. — Я еще въ жизни не видалъ такой законченной полной достоинства осанки, когда ты спускалась по лѣстницѣ.
— Все произошло такъ быстро, что у меня не было времени совершить глупость, — сказала Изабелла. — Я сѣла въ автомобиль, и минуту спустя мы уже мчались по склону холма и тогда для меня больше ничего не существовало на свѣтѣ.
— А какъ было дѣло на обратномъ пути во время битвы съ полицейскими? — по-инквизиторски допытывалась лэди Джоселинъ. — Тони, я настаиваю на томъ, чтобы узнать все!
— О, первая часть была довольно несложна, — сказалъ Тони. — Мы высадили браваго стараго Пакету на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ подобрали его, и у меня было ощущеніе, что ему нелегко расстаться съ нами. Потомъ мы мирно отправились дальше, пока не прибыли въ Браксу. Понятно, мы считались съ тѣмъ, что тамъ было затрудненiе — вѣдь уже на пути туда мы имѣли исторію съ полицейскими. Но абсолютно ничего не случилось до тѣхъ поръ, пока мы не доѣхали до взморья. Тогда двое лихихъ людей самымъ неожиданнымъ и нелюбезнымъ образомъ бросились на насъ. Это само по себѣ ничего не значило, но судьбѣ было угодно, чтобы большой возъ заградилъ дорогу, ведущую къ морю. Объѣхать мы не могли, — значитъ пришлось остановиться и вылѣзть. И тогда… — прервалъ онъ улыбаясь. — Да о дальнѣйшемъ лучше всего будетъ выслушать разсказъ Гью. Онъ насыщенъ кровью и убійствомъ, и его разсказъ навѣрно не будетъ лишенъ требуемой наглядности.
— Итакъ, прошу, Гью, — обратилась къ нему лэди Джоселинъ. — Ты не долженъ щадить моихъ нервовъ.
— Мы съ Бэггомъ ожидали ихъ на набережной, — дѣловито началъ Гью. — И вмѣстѣ съ капитаномъ сошли на берегъ… и когда мы увидѣли, что на нихъ напали, мы, конечно, поспѣшили на помощь. Тони уже успѣлъ уложить трехъ человѣкъ кулакомъ, такъ что намъ, собственно говоря, осталось сдѣлать не много. Боюсь, что я попалъ въ одного изъ полицейскихъ изъ револьвера, который случайно былъ при мнѣ, но, къ счастью, ранилъ его только въ плечо.