— Скажи, ты хотела бы вернуться в Тубак?
Тиа зевнула. Ее уже клонило ко сну.
— Не знаю. Боюсь, нам это не удастся сделать. А я так хочу жить с моим братом.
Андреа почувствовала укол зависти. Тиа приобрела вдруг наследство и брата. Андреа же потеряла мать и отца.
— А мне казалось, что ты была там счастлива.
— Да, так оно и было.
— Тебе всегда нравились сумасшедшие подруги мамы. Тебе даже нравилось то, что папа всегда приходил и уходил так внезапно.
— Я ужасно скучаю по маме и папе, — ответила Тиа. — А ты?
— Наверное… — Для Андреа это был совсем не простой вопрос. Важно не то, как Стивен отнесется к их приезду. Если они вернутся в Аризону, им надо бояться не его, а отца…
Словно прочитав ее мысли, Тиа спросила:
— Как ты думаешь, отец не обидит нас?
— Это только одному Богу известно, Тиа. Ведь раньше мы никогда не пытались его убить. — Андреа вдруг почувствовала странное беспокойство за отца. Девушка никогда не могла понять, что творилось в их семье. Она знала много такого, о чем ей знать вовсе не хотелось. Андреа была частым свидетелем ссор и перепалок родителей. Это ее все время смущало и пугало. Ненавидят ли ее родители друг друга? Или любят? Наблюдая за ними, никто не смог сказать бы этого наверняка. Андреа чувствовала себя так, как будто в течение многих лет она сдерживала дыхание, боясь сделать глубокий вдох, потому что никак не могла понять, одобрят ли это или нет.
Для нее тоже было большим потрясением узнать, что их отец — Черный Кот. Но, с другой стороны, у нее было такое чувство, что она давным-давно знала об этом. Андреа неожиданно вспомнила разговор солдат о том, что когда они поймают Черного Кота, то отрубят ему голову, насадят на палку и пронесут по всем окрестным городам. В ту ночь ей приснилось, что на палке торчит голова папы. Андреа проснулась вся в слезах, но мама только посмеялась тогда над ее страхами, сказав, что она просто перепутала папу с Черным Котом. А папа — простой торговец, но его предки происходили от Хуана II — короля Испании. Так что биография его безупречна и ему ничего не грозит. Черному Коту тоже ничего не грозит, он не боится солдат. Ведь у него — сто человек, и он может позвать на помощь еще пятьсот.
Андреа любила отца, но иногда он ужасно раздражал ее. Когда-то много лет назад родители у нее на глазах из-за чего-то подрались. Ночью Андреа долго лежала в темноте и плакала, а потом пошла к ним в спальню и изо всех сил ударила отца. Он открыл один глаз, улыбнулся и отправил ее спать.
— Надеюсь, что понравлюсь своему брату, — сонно проговорила Тиа. По ее тону Андреа могла с уверенностью сказать, что Тиа уже полюбила его. Андреа крепко обняла сестру. Все эти несколько недель она действительно избегала Тиа. Но сегодня, видя, как дядя Тейлор и миссис Локвуд издеваются над ней, она вспомнила, что сестра еще совсем девочка. Их любовь не должна страдать из-за того, что кто-то ранил отца, спасая мать. Подумав об этом, она поняла, как сильно Тиа любила его и поэтому не смогла бы поднять на него руку.
— Конечно, ты ему понравишься, Тиа. Как ты можешь ему не понравиться? — произнесла она и тут же засомневалась в сказанном. Как можно с уверенностью говорить такое, зная, какими разными бывают люди в этом мире? Тиа всегда хотела, чтобы у нее был брат. И она вернется в Аризону, несмотря ни на какие угрозы со стороны дяди Тейлора. Она поедет туда, даже если будет знать, что Стивен не захочет признать ее. Андреа стало жаль сестру. Тиа и так уже настрадалась достаточно. И если кто-нибудь захочет ее снова обидеть…
— Ой, Андреа, я так надеюсь на это. Я ужасно хочу, чтобы у нас был настоящий дом, где мы были бы в безопасности!
Глава четвертая
— Джонни!
Джонни узнал голос Джуди и сел на край койки. Он так и не разделся. В комнате было темно. Надо было выспаться, однако сон все никак не шел к нему, он был почти уверен, что она в эту ночь появится здесь. Сегодня Джуди постоянно попадалась на его пути. Ее темные жаждущие глаза искали взгляд Джонни, она изо всех сил старалась привлечь его внимание.
— Сейчас, — проговорил он, направляясь к двери.
— Я войду? — Это не было просьбой. Джонни уже понял, что теперь Джуди стала той, какой он знал ее раньше. Некоторое время после смерти отца она казалась совершенно незаметной. Он никогда ее раньше такой не видел. Но за последний месяц жизнь постепенно возвращалась к ней. Та часть его сознания, которая любила Джуди, радовалась, но другая — которая понимала, какие из этого могут быть последствия, — опасалась «выздоровления».
— Нет, лучше я выйду. — Он шагнул на улицу, оставив дверь открытой. Теплая июньская ночь была наполнена дурманящим запахом жасмина, который Джуди посадила у дома несколько лет назад. На востоке, над горами, высоко в небе висела луна. Позади домика в высокой траве заливались сверчки.
Джонни прислонился к столбу, подпиравшему крышу крыльца, и полез в карман рубашки за табаком и бумагой. С восточной стороны его жилища темный и неподвижный высился дом Баркартов. На юге, на одной из вышек, он заметил темный силуэт охранника на фоне более светлого неба. Он смотрел за главными воротами. Баркарт построил не дом, а крепость.
— Сверни мне тоже, — попросила Джуди.
— Не боишься задохнуться? — спросил Джонни, забыв, что Джуди курит. Она была единственной из женщин, которых он знал, курившая самокрутки. Да, Джуди была не такой, как все. Ни одна из его знакомых не пришла бы к нему после наступления темноты. Чтобы избежать сплетен, другая женщина послала бы за ним или назначила бы ему свидание в людном месте. Билл всегда старался заставить ее вести себя как все. Но это была бесполезная трата времени.
— Что делать?! У меня нет выбора. Завтра же поеду в город и постараюсь достать другой сорт табака…
Джонни свернул ей самокрутку. Взяв ее в рот, она молча смотрела, как он зажигает спичку и подносит ей. Когда спичка погасла, Джуди проговорила:
— Она будет здесь послезавтра. Интересно, какая она? — Джонни пожал плечами. Они все задавали друг другу этот вопрос с тех самых пор, как было оглашено завещание. Фанетту понадобилось два месяца, чтобы разыскать настоящую дочь Баркарта.
Джуди затянулась всего лишь один раз и бросила сигарету. В слабом свете луны темно-синее платье, которое было на ней во время ужина, казалось черным.
— У тебя ужасный табак, — пробормотала она.
Спальный барак находился за спиной Джонни. И сейчас освещенное желтым светом, льющимся из окон, лицо Джуди казалось бледным и мягким. В темных глазах отражался мерцающий свет. Она была невероятно красива, Джонни почувствовал томление, глядя на Джуди. Но не был уверен, было ли это чувство новым, появившимся только что, или это старая боль.
— Да не будь таким угрюмым, Джонни! Ослабь немного подпругу… — Как бы понимая безнадежность своего замечания, Джуди взяла его за руку и сжала ее. — Ты ужасно напряжен. Но я буду стараться, чтобы ты не сердился на меня. — Она развязно хихикнула, словно подумала о чем-то неприличном. Джонни не выдержал и улыбнулся.
— Надеюсь, она ужасная уродина. Да к тому же еще и толстая! — Джуди снова захихикала и даже захлопала в ладоши. — Представляешь, огромное жирное тело и плоское круглое лицо! Ну, разве не красавица?!
— Нет, думаю, она не такая.
— О, я вижу, у тебя на этот счет свои соображения. Между прочим, тебе запрещается смотреть на других женщин. Ты принадлежишь мне, и я не собираюсь делить тебя ни с кем. Я права?
Джонни не ответил. Он жил на ранчо уже два месяца, и сегодня они впервые оказались наедине. И если Джуди сейчас говорит искренне, то она собирается вести себя так, как будто между ними все осталось по-старому. Для Джуди жизнь была проста и понятна. Она не хотела признавать того, что мужчина вправе рассчитывать только на себя. Джуди потянула его за руку.
— Ну же, зачем попусту тратить драгоценное время… — Она снова засмеялась, но, видя, что Джонни остался неподвижен, вздохнула: — Ну, Джонни… не будь таким угрюмым. Улыбнись! Все хорошо. — Она снова потянула его за собой. — Ты напрягся, словно курица в стае волков!.. Джонни… — Наклонившись к нему, Джуди погладила его шею и плечи, потом осторожно дотронулась до груди. Джонни отвел от себя ее руки.