Эмоции на лице Вики сменялись одна другой: благодарность затмило сомнение, а потом изумление.
— Нет, учиться мне нравится, — нахмурила она лоб, — ты же знаешь. Я буду самым продаваемым художником в мире, дай только устроить первую выставку, — не терпящим возражения голосом поведала она. — По поводу квартир — подумаю. Спасибо! Мне приятно, что ты заботишься обо мне. Я такого ни от кого не получала. Ты, тем более, делаешь все с нежностью. Я тебя люблю! — Она подставила губы для поцелуя. — Вот признавался бы в любви почаще — цены бы тебе не было, — добавила Вика жалостливым голосом и замолчала, будто бы ожидая его слов, а не дождавшись, состроила просящую мину. — Тебе ведь не будет сложно поговорить с Андреем? Может он решать проблемы жильцов? Сантехника, электрика, ЖЭК? Сейчас я их выгонять не хочу. Это невежливо. Но может быть, когда они сами потихоньку съедут, сдавать больше не буду. Надо подумать. Без людей дома и квартиры хуже сохраняются — это факт. Андрей возьмет на себя мои заботы? За вознаграждение, конечно.
Ярослав возликовал. Губы сами растянулись в улыбке. Он готов был расхохотаться от радости. «Тише, — приказал себе, — ты еще не собственник».
— Давай, я поговорю с ним. Спрошу. Если да — оформим все как положено: доверенность и так далее. Если нет — подумаем, какие еще у нас есть варианты. Договорились?
— Договорились, — кивнула Вика. — Спасибо огромное. Ты просто супер! Скажи Андрею, что я буду очень благодарна, — жена состроила ехидную рожицу, — и замолвлю за него словечко перед Ольгой.
— По-моему, их любовь существует только в твоем воображении, — закатил глаза Ярослав.
— По-моему, ты не замечаешь очевидного! — Ярослав хмыкнул, но Вика продолжала, как ни в чем не бывало: — Может быть, они и сами не догадываются. Но ты видел, как он не сводил с неё взгляда на нашей свадьбе, всё время старался быть поближе? Жаль, что у нее роман с Вовкой. Она так давно мечтала его заполучить.
Вика ударилась в подробности личной жизни Ольги — Ярослав не слушал. Каждая клеточка тела пела! Его победа близка! Рыбка еще не зажарена, но она уже на крючке!
Конечно, Андрей «согласился». Документы были давно готовы. Однако Ярослав терпеливо выждал несколько дней, пока Вика сама не завела разговор. Спросила, задавал ли он Андрею «её» вопрос.
— Ой, да, — Ярослав состроил смущение, будто бы стыдился, что запамятовал о её сложностях. — Он будет это делать без всяких проблем. Забыл тебе сказать. Надо поехать к нотариусу: оформить генеральную доверенность. Когда тебе будет удобно? — Еле скрыв ехидство, Ярослав отвернулся, притворившись, что ищет нужную бумагу.
— Завтра нормально. Ему подойдет?
— Сейчас наберу.
Он позвонил Зуеву, сделал вид, что договаривается о точном времени. Повернулся к ней:
— У тебя все документы в порядке?
— Вроде да, надо посмотреть.
Он предупредил Андрея, что завтра привезет бумаги и попрощался, а Вике предложил:
— Давай так: завтра Андрей изучит то, что ты передашь, созвонится с нотариусом, попросит все подготовить. Как только будет возможно, вы вместе доедете до конторы, чтобы это не отняло много времени. Хорошо?
— Отлично. Спасибо, — на Викином лице отразилось облегчение, — я твоя должница.
— Я не прочь получить благодарность прямо сейчас, — Ярослав наклонился и коснулся губами губ.
То, как она отозвалась на его поцелуй, оказалось неожиданным для них обоих. Дыхание стало прерывистым, руки притянули голову, и пальцы мгновенно запутались в волосах. Горячая кровь наполнила его чресла, Ярослав жадно вдыхал пьянящий запах, и теплые пальцы скользили по прохладной коже, впитывая, восторгаясь каждым прикосновением. Он подхватил малышку на руки и отнес в спальню. Да, в кровати она была лакомым кусочком!
Когда днем позже они с Зуевым просматривали подготовленные документы, обоих охватила лихорадочная радость. «Неужели, — думал Ярослав, — после стольких мучительных лет, поисков выхода, метаний, он на финишной прямой»? Было, конечно и сомнение. Действия Зуева по генеральной доверенности можно было опротестовать. Как говорил Андрей, и Ярослав был с ним абсолютно согласен: «Оспорить в суде возможно все, что угодно».
Если год назад Ярослав готов был идти на риск, то после стольких ухищрений — нет.
— Моя квартира должна быть однозначно моей, — категорично заявлял он, шагая по темному ковру в кабинете. Полосы света прорывались в окно вместе со свежим воздухом утра. — Не хочу ещё пять лет судиться и опять потерять её, — какие ещё мысли?
— Ты знаешь, есть один вариант, — Андрей сохранял видимое спокойствие, — тебе потребуется получить подпись Вики не на доверенности. Тебе придется умаслить её хорошенько, чтобы она подарила тебе квартиру твоего отца.
«Подарила квартиру отца!» Вместе с издевательским замечанием в мозг проникла желчь. Как ему надоело бороться за то, что он должен был получить совершенно свободно! Он помолчал немного, ровно столько, чтобы вызвать в памяти лицо деда, который работал день и ночь, чтобы получить квартиру и оставить её сыну. Вспомнил отца, который боролся десять лет, чтобы вернуть её! И отец, и он сам шли по этой дороге слишком долго.
Эта погоня, которую он вёл, требовала от него напряжения всех сил. Ему приходилось идти и днем, сопротивляясь ветру собственного неверия, и ночью, просыпаясь от пронзительного взгляда отца, и при сильном морозе, когда злоба обжигала, словно раскаленный метал, и доводила до удушья. И при ласковом солнце, когда мачеха, пронизывая всё кругом своей природной добротой, убеждала бросить незаконченное отцом дело. «Оно ведет тебя на погибель, — умоляюще сложив руки, говорила она, — если ты не повернешь или не сбавишь шага, тебе несдобровать». Она убеждала простить и оставить, но он видел перед собой крупную фигуру молодого ещё отца, неутомимо шагающего вперед, и забывал о сомнениях. Во время изнурительной гонки, которую он вел сначала с болезнью отца, потом строя планы на Белова, за все это время он почти не думал об усталости. Его волновало только, с какой быстротой он шёл. Яростное желание настичь обидчиков очень помогало, выводило на нужный темп.
Как и та, которую он преследовал, образ отца не покидал его. Он воодушевлял его в погоне, зажигал сердце, словно согревая в зимнем воздухе, или охлаждая в сухой пустыне. Мысли, что кружились в его голове, настолько поглощали его, что он не замечал пропастей, разверзающихся рядом с дорогой.
Гнев погрузил его в самые старые и жгучие источники прошлого, где его семья была предана, низвергнута и побеждена. Вина лежала на нем неимоверной тяжестью, которая давила на его сердце и побуждала к действию.
— Договор дарения? — уточнил Ярослав: взгляд лег на белые костяшки пальцев.
— Да.
Вот незадача. Рискнуть, провернуть все быстро через куплю-продажу? Или дожать её окончательно? Как сказал Андрей? Умилостивить на дарение? Что же лучше? Ярослав, раздумывая, старался сохранить хладнокровие. Сел. Схватил карандаш, постучал по столу. Доверенность манила легкостью и близостью. Ещё год лебезить? Коробило. Он вспомнил, как накануне, когда Вика беспечно рассказывала что-то за ужином, ему безумно захотелось выругаться, схватить ключи и, хлопнув дверью, уйти. Он хотел истерзать её, раздавить своим презрением, растоптать. Карандаш хрустнул надвое. Ярослав оставил попытки сохранить невозмутимость и равнодушие, отшвырнул его.
Колесо судьбы крутится. Для него настало время отомстить. Теперь он может ответить на оскорбление, защитить слабых, вернуть полученные удары. Он выпрямился и невозмутимо посмотрел на Андрея.
— Хорошо. Я готов терпеть этот брак еще год. Где должна быть эта подпись?
— Договор готов, сейчас распечатаю. Ты уверен? — медленные движения Андрея выдавали обеспокоенность.
— Я придумаю, как заполучить ее автограф. На все остальное мне наплевать.
Ярослав поднялся и принялся мерить комнату:
— После того, как побываете у нотариуса, не медли с куплей-продажей. Начинай сразу оформлять. Три квартиры. В Ховрино, в Петровском и на Соколе. Найди меня, где угодно, чтобы я подписал договоры. Заплати налоги от её имени. Начинай госрегистрацию. Моя квартира пока будет у неё. Ничего, постараюсь, чтобы это не заняло много времени.
Андрей кивал. Ярослав не останавливался:
— Насчет квартиры её родителей. Пусть у Вики будет возможность побороться за неё. Если в суде она докажет свое право, а у неё, думаю, это неплохо может выйти — она получит своё жилье назад.