Холли Уорд - Израненные — 2

То, что ярче его неудивительных волос, точеных черт лица, или его сияющих голубых глаз – это улыбка.

Она более насмешливая, из-за чего мне хочется пообщаться с ним больше, чтобы понять, что вызвало эту сексуальную улыбку на его красивом лице.

Через некоторое время Джонатан смотрит на меня. Он убирает волосы с глаз и впервые смотрит на меня. Его взгляд перемещается между мной и Питером, и он быстро все сводит воедино.

– Где мои манеры? Джонатан Ферро, – он протягивает руку, и я делаю тоже самое, ожидая, что он пожмет ее, но Джонатан берет мою ладонь и целует тыльную сторону руки. Я затаиваю дыхание, и моё тело напрягается.

Пока я стою в шоке и думаю, какие странности у богатых, Питер смеется и отгоняет брата.

– Прекрати, Джон! Ты заставляешь ее нервничать.

Джон улыбается мне, глядя из-под темных ресниц, и слегка краснеет.

– Я просто дурачусь. Итак, Питер, кто эта прекрасная девушка? – он прячет ладони под мышками, складывая руки на груди. Я перевожу взгляд между этими двумя. Они так похожи, но глаза разные. Хотя они и одного цвета, в глазах Джона нет такой грусти, которую можно увидеть у Питера и Шона.

Питер притягивает меня к себе и обнимает, давая понять, что мы больше чем друзья.

–Это Сидни Коллели. Мы едем повидаться с ее семьей в Джерси.

Джон моргает, и улыбка покидает его лицо.

– Вы собираетесь пожениться или еще что-то? Мама не даст свое благословение после…

Питер прерывает младшего брата.

–Нет, мы не обручены и ничего такого, – Питер говорит с тоской, а не с ужасом, и это хороший знак. Он заработал несколько очков из-за того, что не психанул. – Честно сказать, мама Сидни умирает. Мы здесь должны встретиться с Шоном за ужином.

– Оу, прости, Сидни. Это было грубо,– Джонатан делает длинный медленный вдох и смотрит на Питера. – Ты хочешь обратно свой титул?

Питер смеется, словно это самое забавное, что он когда-либо слышал.

– Черт, нет. Он твой.

– Мама знает, что ты приедешь?

Питер качает головой.

– Нет, я не был уверен, что поеду этой дорогой, так что не говорил ничего.

Джон улыбается лучезарной улыбкой.

– Ну, ты выбрал не самый лучший день, чтобы пообедать. Папаша держит здесь трофей номер 47, и если Шон приедет – тут будет такой фейерверк, братишка. Это будет потрясающе. Пойдем.

Я смотрю на Питера, интересуясь, что Джон имел в виду, но парня уже и след простыл.

– Он бегает все время?

Питер кивает.

– Да. Это мой младший брат – идиот, как называет его мой отец.

– Мило, – на самом деле это вовсе не мило.

– Да, Джон заработал своего рода репутацию, эм, скажем так, импульсивного. Если он видит и хочет что-то, то получает это. Во всех поступках он действует не задумываясь или, по крайней мере, в тех поступках, что мы видим. Он все еще действует как ребенок, живя быстрой и сложной жизнью. Он хочет каждую красивую женщину, которая попадется на его пути. Если бы я не стоял здесь, он бы задавил тебя лестью. Он настолько хорош, поэтому и попадает постоянно в неприятности. Я надеялся, что Джон немного утихомирится. После моего отъезда он взял на себя некоторые обязательства. Но, похоже, нет. Шон хочет наполнить его существование смыслом. На этот раз Джон должен был сделать что-то совсем безумное.

Я все еще цепляюсь за факт, что братья Ферро поразительно похожи. Словно этих троих слепили из одной глины.

– Сколько лет Джону? Вы выглядите как тройняшки. Это странно.

Питер одаривает меня застенчивой улыбкой.

– Да, мы часто слышим это. Шон немного старше, на год, а Джон на четыре года младше.

Когда я уехал, он только начал колледж, поэтому следующей осенью он будет учиться на третьем курсе, при условии, что он вообще посещает занятия.

Я усмехаюсь и смотрю на него, пока мы идем к массивной входной двери. Питер переплетает свои пальцы с моими. Я продолжаю говорить, хоть нервы и стягивают живот.

– Бьюсь об заклад, ты не прогуливал уроки, не так ли?

– Я – паинька этой семьи. Шон – это паршивая овца – или он принес в жертву овцу, когда продал свою душу, а Джон – это Джон. Этим все сказано.

– Ты – брат с безупречным поведением? Господи, кто бы мог подумать?

Питер смеется и крепче сжимает мою руку.

–Всё познается в сравнении, детка. По сравнению с Шоном, я в здравом уме и цивилизованный. По сравнению с Джоном, я ответственный и рассудительный. По сравнению с тобой, ладно, ничто с тобой не сравнится, так что просто скажу, что мне повезло, и оставим это, – он наклоняется и целует меня в щеку.

Я сижу за длинным столом с белой скатертью. В его центре огромный букет розовых цветов всех оттенков, какие вы только можете себе представить.

Хрустальная ваза удерживает букет над столом так, что он не загораживал вид. По бокам розы украшены маленькими кристаллами, хотя, возможно, это бриллианты. Столовые приборы оттенка бледного золота. Я тыкаю ножом себе в палец, чтобы понять: какой вред он может нанести.

Питер сидит напротив меня, а я снова сижу рядом с моим «любимым» человеком – Шоном Ферро. Он подносит к губам салфетку и говорит тихо, чтобы услышала только я.

– Оцениваешь, поместится ли это в твоей сумочке?

– Отцепись.

– Я позову охранников для твоего личного досмотра, если хотя бы один из приборов пропадет.

Какой мудак. Выглядит так, будто он намеренно пытается начать со мной спор.

В ответ я произношу комментарий, который должен заткнуть его.

– Я вижу, ты все испортил с Эйвери. Умный ход, Ферро, – в лицо я не называю его по имени, потому что это слишком личное и будет означать, что он мне нравится или что-то в этом роде.

Я улыбаюсь Питеру, который смотрит на Шона. Шон выглядит прекрасно воспитанным, но все знают, что это всего лишь видимость.

У Шона безжизненный голос.

– Она должна работать.

Я моргаю, шокированная его словами. Работа – это клиенты, а это значит, что сейчас она с другим парнем. Эйвери не хочет никого другого, кроме Шона. Я не должна говорить этого, но ничего не могу поделать:

– Что ты творишь? – я плохо знаю Эйвери, но у меня на сердце не спокойно из-за нее. – Она заслуживает лучшего, –Шон не смущается, отвечая мне, на что я и не рассчитывала.

– Согласен,– одно единственное слово Шона наполнено мощью, и у меня нет колкого ответа на него. Он не смотрит на меня всю оставшуюся часть обеда. Человек-загадка с примесью психопата.

У Ферро есть традиция, требующая, чтобы все дети садились раньше родителей. Питер сказал мне, что это должно способствовать единению семьи или что-то в этом роде. Я удивлена, что Шон здесь, с нами. Он такая сволочь, что я не могу представить, что его присутствие желанно. Джонатан ставит оба локтя на стол и выглядит скучающим. Возможно, этот парень похож на нервную колли и предпочитает бег такому сиденью. Мне интересна его история. Что этот мальчишка сделал такого, чтобы разозлить свою семью, потому что Джон выглядит спокойным, учитывая, что мать собирается придушить его в любой момент. И опять же, уныние, эмоциональное отключение – это присущая Ферро черта. У всех троих та же степень погруженности в себя, даже у Питера. Что до Джона и Шона, на этом сходство заканчивается – ну, за исключением разочарования, отпечатавшегося на их лбах. Интересно, был ли Шон встречен так же тепло, как Питер. Если да, то я этого не видела.

Через несколько минут после того, как мы садимся, входит глава семьи. Лучшие годы мистера Ферро уже позади, его волосы тронула седина, на лице широкая улыбка. Полный – не правильное слово, чтобы описать его, но лишний вес у него имеется. Более интересной ситуацию делает то, что с ним за руку идет девушка моего возраста. Она одета в серебристое платье с большим декольте, показывающим слишком много бюста. Она улыбается и машет всем парням, кроме меня.

Джонатан повторяет ее жест и подмигивает, но остальные парни просто ее игнорируют. Я наблюдаю за Джоном, когда входит их отец. На первый взгляд все прекрасно, но то, как загораются глаза Джона, когда он видит любовницу отца, заставляет меня беспокоиться, достаточно ли у младшего Ферро ума, чтобы украсть подружку своего отца.